главная поляна (номинально) —>

[indent] Аромат лекарств, смешивающийся с запахом трескучего мороза, кружит голову, убаюкивает, но старики никогда не спят крепко. Медуница многое успела передумать до тех пор, пока наконец не провалилась в дремоту, уложенная в палатку целителей Багульницей, решившей, что пара чихов со стороны кота в преклонном возрасте — уже Белый кашель. А даже если и так, — последнее, что пронеслось в голове серебристой кошки, — то что с того? Не такая уж я и старая, чтобы мой Белый кашель сразу же переходил в Зелёный. Прорвусь как-нибудь.

[indent] Но всё же голова от пробуждения резкого трескается, вторя треску чему-то снаружи; Медуница подскакивает, мигом вставая с тёплой подстилки, впуская мороз под свою шкуру и кожу, и оглядывает находящихся внутри.
[indent] — Что за... — бормочет, прерванная вновь нарастающим шумом. — Так. Держитесь поближе к выходу из палатки. Я не имею ни малейшего понятия, что происходит... — слышит голос Тигролова, крики Лилейника и Горегляда, — ...но ничего хорошего это всё нам не предвещает, так что действовать нужно будет быстро.

Отредактировано Медуница (2024-01-14 18:07:00)

оно живое.

[indent] терновка гипнотизировал взглядом общую кучу. иногда он шевелил ушами по направлению звуков оживленного лагеря, иногда — усами от исходившего запаха талого снега и холодной расквашеной земли. такие дни, как сегодня, терновка научился понимать, даже обозвал их «плохими», хотя от плохого в них — только его скачущее настроение; как бы там ни было, в такие дни всё думается иначе и видится как сквозь увеличительное стекло. он мало знал тех, кому бы нравилось это беспокойство, а если таковые и были в рядах лиственного племени, то они не стремились это показывать. сейчас, зачарованно поглядывая на взбитые кверху перья мёртвых пичуг, наваленных друг на друга, терновка чувствовал голод — и отчасти одиночество. он знал, что в племени с этим борятся (и борятся ли, всю жизнь живя бок о бок?) очень просто: когда воители оканчивают большую часть своих дел и возвращаются на главную поляну, настаёт любимое время терновки — совместный ужин перетекает в часы мурлыканья, в течение которого ворчания смолкают, хмурые брови расслабляются, губы приподнимаются в улыбках, а над крючковатыми кустарниками вокруг создаётся атмосфера радушия. да, сегодняшний вечер терновка тоже ждёт и мысленно старается приблизить его хотя бы на один маленький прыжок солнца на небосклоне. оно, разумеется, остаётся молчаливо к его мольбе.

[indent] мальчишка напыжился, нахохлился, оглянулся. вздохнул. когтями подцепил некрупную сороку, довольно отметив про себя, что зеленоватый перламутр очень красиво сверкает на матовом чёрном и надо бы как-нибудь сохранить такие экземпляры, с хвоста особенно: они длинные, узкие, будто выточенные. красивые. в округе не было ни подснежной, ни тигролова, серогрива или тмин, — наверное, ушли из лагеря с рассветом. звездная мгла до сих пор для котёнка холодная, кажущаяся постоянно занятой, а потому недоступная и к его чувствам отношение не имеющая. вывод напрашивался один.

[indent] — пустынник? взгорье? — негромко мяукнул терновка в полумраке целительской. здесь как всегда пахнет засушенными травами — пожалуй, если с чем-то ассоциируется у него лиственное племя, то в первую очередь с этим сладковато-горьким ароматом, назойливо оседающим в горле: первые несколько недель после встречи с племенными терновка буквально жил здесь, сражаясь против насморка и общей слабости. — что-то я... — он задерживает дыхание в надежде, что за несколько противоречивых ударов сердца сможет принять решение, стоит ли фальшиво покашлять, но когда звук рождается в его груди и вырывается наружу, терновка тут же жалеет об этом — черника, в отличие от него, себе такой выбор позволить пока не может. — что-то я опять простужаюсь, мне кажется, — мальчишка виновато-криво улыбается, отводит уши назад и лапой пододвигает выбранную сороку двум соплеменникам. — вот. я постарался выбрать посвежее. и перья у нее красивые, ещё не засаленные и не ободранные, — не то, чтобы актер из терновки был так себе — впрочем, и это тоже, — но рыжий и не сильно старался придерживаться роли. ему просто очень хотелось побыть в чьей-то компании. — как ваши дела? как черника себя чувствует?

Отредактировано Терновка (2024-04-01 16:37:30)

— ...от такого обилия запахов и пыльцы в лесу, видят предки, я бы и сам раскашлялся.  — пустынник осматривает чернику, задумчиво шевелит усами и прижимается ухом к её груди, чтобы внимательно послушать дыхание. — очень необычный кашель, не имеющий ничего общего с простудой. можешь не беспокоиться: это не заразно. — успокаивает юную воительницу заранее, чтобы та не беспокоилась, что это может как-то повлиять на её общение с соплеменниками.

— взгорье, видишь ли, — обращается он к своему ученику, сидящему рядом, — дозировка и частота приёма лекарства тоже важна, как и содержание тех смесей, которые можно давать из различных трав. сейчас нам нужен цветок, который поможет облегчить чернике дыхание и успокоить кашель. как думаешь, что это? — чуть сощуривает глаза, взглянув на юнца. — даю подсказку: она в том числе пригодилась терновке, если ты помнишь, когда... да? — оборачивается на негромкий зов.

позади них стоит терновка, приволокший с собой сороку. пустынник чутко вслушивается в дыхание мальчишки, его надсадный кашель, и улыбается уголками губ.
в день, когда ему рассказали, что патруль нашёл помимо нового дома, и он воочию увидел рыже-белый комок, свернувшийся клубком в гнезде и долгожданном тепле, пустынник произнёс:
— золотая находка.

но день сменился другим, а за ним потянулись недели: терновка окреп и перебрался из целительской в детскую, теперь став их исключительно добровольным гостем. 

— всем бы такую сознательность, будущий воин, и, ох, сколько бы болезней можно было избежать. — поддакивает он мальчонку, подзывая к себе ближе. — к счастью для тебя, я мгновенно распознаю самое сложное воспаление хитрости. — заговорщически шепчет и щекочет хвостом чужой нос, проверяя рефлексы. — принёс нам сороку-белобоку, спасибо! та ещё болтунья да любительница что-нибудь отобрать. — мурлычет, вскользь проведя подушечками лапами по рыжей спине, не нащупывает сходу рёбер: малец наконец поправился достаточно.

— взгорье как раз собирался дать ей лекарство. — сообщает деловито, посмотрев на ученика. — ну-ка, терновка, узнаешь цветок, который он выберет? он яркий, точно солнышко. — обращается к котёнку, невзначай подсказывая и взгорью, если тот забыл, как выглядит мать-и-мачеха.

[indent] — ... если ты помнишь, когда... да? — целитель, занятый прежде, оборачивается. голос у пустынника мягкий, в полутьме палатки звучащий по-настоящему таинственно, будто отзвук самой сказки, нашёптываемый мамой перед сном. терновка непроизвольно заурчал, прищурился, когда сквозь монохром теней наконец смог различить угольные ушки взгорье и блеск его золотистых глаз: ученик целителя вызывал желание быть на него похожим — терновке было достаточно его спокойного нрава, лишних улыбок и проявленного участия, чтобы про себя решить, кого в первую очередь он хотел бы видеть в своих друзьях. воодушевление от того, что оба целителя — и старший, и младший — так легко обнаружились в лагере на своём месте, усилилось в несколько раз, стоило рыжему распознать взгляды, направленные на него, и особенно то радушие, о котором он уже так сильно успел соскучиться.

[indent] — всем бы такую сознательность, будущий воин, и, ох, сколько бы болезней можно было избежать, — терновка, конечно, от важности надулся — будущий воин! сознательный воин! одним коротким игривым прыжком котенок пересёк отделявшее их с травниками расстояние. — к счастью для тебя, я мгновенно распознаю самое сложное воспаление хитрости.

[indent] — а-а, ну, мне уже стало получше! — мальчишка широко улыбнулся и, поддерживая заговорщицкое настроение пустынника, подмигнул ему. — наверное, я просто сегодня не, — «выспался», — не успел окончить терновка, когда песчаный кончик хвоста промелькнул в опасной близости от носа; котенок отпрянул, втянув шею, сморщился и мгновение спустя разрешился громким чиханием. — ну всё, пустынник, перестань, — рыжий лоб упёрся в светло-соломенное плечо в надежде, что рано или поздно терновка станет намного сильнее целителя и больше не позволит ему себя щекотать, но сегодня, как и несколько недель назад, он чувствовал себя так же — заложником чужих лап. — я сегодня позавтракал, и даже пообедал, и ужинать тоже буду, когда все вернутся из патрулей, — в глубине души ему всё ещё странно было осознавать, что такое возможно. голод, неизменный спутник, всегда присутствовал где-то рядом, — чувствовать сытую тяжесть в первые дни жизни внутри племени было хоть и приятно, но непривычно. сейчас, конечно, терновка только для вида бурчит; на самом деле дрожащий голос его готов сорваться на смешки, в глазах пляшут искорки чертят.

[indent] — яркий, точно солнышко, и горький, точно крысиная отрава! — довольный своим остроумием, котик ухмыльнулся. что такое «крысиная отрава» терновка знал только понаслышке — мама часто выражалась так, когда хотела подчеркнуть нечто несъедобное или не внушающее доверия. мальчишка наблюдал за целителями, ожидая их реакции, надеясь рассмешить — или заинтересовать собой чуть больше; но взгорье заговорил о сороке и о походе в лес, в тот лес, который находится за пределами названного лагеря, в котором он, вообще-то, много раз был, но теперь звездная мгла не пускает его за кольцо кустарников, а все остальные коты-воители наперебой говорят о правилах, о воинском законе — казалось, ещё немного, и у терновки начнёт болеть голова от обилия новых слов.

[indent] забытое возмущение вперемешку с тоской вновь стало видимым и ощутимым.

[indent] — нет, меня не выпускают за пределы лагеря. я знаю, — терновка чувствовал, что, наверное, так не стоит, но подчеркнул эту фразу с особым раздражением, за что ему тут же стало не по себе — пустынник и взгорье с первого дня знакомства были очень добры к нему и они не заслуживали этих капризных оправданий. — знаю, что мне нужно немного подождать, потом звездная мгла посвятит меня в... в оруже-оруженосцы, — непривычные до сих пор шипящие звуки затягивались чешуйчатыми кольцами вокруг шеи, так сильно терновка тараторил, стараясь рассказать как можно больше из того, что он успел запомнить и тем самым желая показать заинтересованность в жизни, частью которой он теперь стал; он проговаривал слова быстро, бегло, надеясь, что ничего не забудет, что пустынник и взгорье не подумают о его неблагодарности. — и только потом я с наставником буду учиться охотиться и драться, а когда мне будет десять?.. одиннадцать? — сбился. замялся. «двенадцать?» встревоженный и растерянный взгляд застыл на соплеменниках. — лун, я буду как тигролов, тмин, кромешник и серогрив — буду воителем. но сейчас... — терновка вздохнул. — сейчас мне нельзя, — лапа досадно шаркнула по земляному полу. вдруг предводительница племени вообще решит, что жить ему в детской навсегда? наверняка и об этом существуют правила, просто терновка о них пока не знает.

[indent] — простите, — его жалобы прозвучали глупо и неуместно; смутившись, котенок туго обвил хвостом лапы и поджал губы, словно успокаивая себя и не давая ещё каким необдуманным словам вырваться наружу. — я помогу, если мне не придется есть эту гадость снова, — терновка попытался натянуть улыбку: «потом поможет», — когда же это, потом?

Отредактировано Терновка (2024-04-05 22:13:25)