[ начало ]
пальцы когтями своими длинными отстукивают по ветви беззащитной давно знакомый музыкальный мотив, языком бесстрастно гуляющим по тонким губам да корешкам длинных усов намурлыкивая под тёмный нос незамысловатую мелодию. маршем похоронным, провожающим в последний, не имеющий возврата путь растекается да расплывается по долговязому худощавому туловищу манящее и пьянящее тепло от окунаемой в желчь мясистой тушки ни в чём неповинной мышиной тушки, растягиваются в ответном блаженстве уголки в довольную улыбку-ухмылку и в привычной расслабленности покачивается свисающий книзу кончик тонкого хвоста. бвонсамди отдыхает и в знакомой, до волнующего покалывания в подушечках лап родной ему манере развлекается, не растрачивая внимания своего ни на покусывающие сквозь короткую шерсть первые морозцы, ни на происходящее всякое разное в округе; пока что это было совсем не его дело.

впрочем, птицей любопытной вздрагивает кончик треугольного уха в момент, когда скрадываемый опавшими и уже подгнившими за последние осенние деньки разноцветными ошмётками-листьями шум едва различимым эхом отпрыгивает от могучих стволов и невесомо затрагивает хрупкие струны его чуть затянувшегося одиночества. прежде сомкнутые да слепленные между собой лёгкой ленивой дремотой веки едва приоткрываются, позволяют коршуном изголодавшимся любопытному взгляду соскочить вниз прямиком к продвигающемуся куда-то вглубь рассеивающейся повсюду мглы источнику шума: от его внешнего вида нечто в душе вдруг делает взволнованный кульбит и тут же сметает собой всю ненужную сейчас сонливость. старые знакомые извечно были для барона неким мимолётным подарком судьбы-злодейки, и он никак не мог упустить его из своих хитросплетенных цепей.

— фрейя, — басом тихим и низким разносится его глубокий гортанный голос по всей округе, звуча одновременно из неоткуда и отовсюду, и неторопливо кот приподнимается со своего лежбища. — моя затерявшаяся богиня, — ложкой дёгтя просачивается в чужую бочку сладкого мёда и хищником приценивается, прицеливается к своей дополнительной на этот кажущийся до невозможности скучным вечер добыче. — где же потеряла ты братца своего? — рассчётливый прыжок практически воссоединяет две некогда волей случая разъединённые души.

удивлению не остаётся и капельки свободного места в худощавом, долговязом туловище в момент, когда давняя знакомая вдруг разъярённым духом прежней себя взрывается ясным солнцем отразившимися на аккуратной мордочке эмоциями, срывается со своего безвольного места и карающей молнией небес опускается остриями когтей на нежную кожу переносицы. заместо ему, обычно до приятного волнительному и едва терпкому от переизбытка смесей самых различных эмоций, мгновением подкатывает к пульсирующим от боли и текущей из них вязкой алой крови ранам да сотрясаемой назойливым звоном голове токсичная злость и до проедания костей  кипящая жижа раздражения. бвонсамди вестником скорой расправы – только вот над кем? – ответно вступает в этот навязанный ему знакомый и родной танец, не пряча слишком далеко ни своих до сих пор едва запачаанных кровью добычи зубов, ни длинных когтей, даже предпринимает попытки как можно скорее подстроиться под заданный глупой девчонкой ритм и не позволить ей, как неумелой юнице, наступать ему на лапы, но всё же невольно начинает проигрывать в неожиданном батле. недовольством отзывается каждый пропущенный удар и оставшаяся без ответа атака, зычным хищным рычанием бурлит и клокочет в узкой глотке каждый успешный шаг юной соперницы и стальным привкусом свежей крови остаются где-то в пасти так и невысказанные эмоциональные слова, пока чужие оглушительным барабаном бьют прямиком по перепонкам.

хруст позвоночника практически слышится прижавшимся к твёрдому, наверняка рассечёному о старую кору затылку, стоит лишь беззащитной спине с глухим стуком влететь в широкий деревянный ствол, после чего кошачье туловище безвольной кучей чёрно-золотистой, пятнистой шерсти опадает к костями выпирающим корням. тощие бока тяжело и часто вздымаются под вырывающиеся с характерным нездоровым хрипом выдохи из приоткрытой пасти поверженного барона, пока расфокусированный взгляд его прикрытых подрагивающими веками глаз болезненно блуждает по пространству вокруг себя в поисках настолько изменившейся за эти луны фрейи.

— каково языком свою задницу вылизывать и из-за этого бестолково молчать? — фырчит недовольно и неотёсанно грубо, но без прежнего энтузиазма в севшем голосе. — у кого хоть научилась такому поведению? слов не нашла сначала объясниться, а после в объятия когтистые лезть?

боль чёрными ручьями-путами расползается да неугомонно растекается по всему худощавому туловищу в нестерпимых попытках сломить да растерзать то на крошечные кусочки, и единожды проскакивающая в голове неприятная, немного даже пугающая мысль буквально вынуждает вопреки всем колющим ощущениям неторопливо вытянуть сначала одну, после чего вторую заднюю лапу. мышцы на бёдрах, обвивающие своими волокнистыми тканями изящные да тонкие кошачьи кости, инстинктивно тут же напрягаются и сжимаются под напором проходящегося по ним электрического тока болезненности да молчаливым эхом отдают куда-то в область точёной морды, кривя ту в дрожащем неудовольствии, и всё же осознание собственной здравости и отсутствия смертельного перелома не может не обласкать собой неуспокоенную душу.

— я не учил вас так обходиться со старыми знакомыми, милая, — кончик розового языка в привычной, самому незаметной уже хищнической манере скользит по тонким пересохшим губам и аккуратно растягивает те во въевшейся во всю его личность почти дружелюбной ухмылке.

конечности неторопливо подтягиваются сначала чуть ближе к узкой грудине и животу, чтобы после послужить для всей остальной телесности неким рычагом-упором, позволяющим с едва видимым затруднением всё же приподнятся с земли и неспешно-таки выпрямиться во весь свой рост. взгляд в любопытствующем поиске первоначально вновь касается серошкурой фигуры напротив, бестыдным рентгеном будто бы пытаясь выцепить в той какие произошедшие за последние луны изменения, после чего соскальзывает на близлежащие окрестности и даже фокусируется посредством небольшого прищура, разыскивая посреди здешних тонкостволых деревьев ещё один силуэт. он начинает догадываться о том, почему на этой почти семейной встрече не хватает вдруг одного её члена.

— я такой же скиталец, как и ты, — бвонсамди пожимает узкими плечами на кажущийся глуповатым вопрос бывшей своей ученицы и осторожно делает короткий шаг по направлению к ней. — знаешь же, как отношусь я к такому явлению как смерть. не боюсь и не страшусь её, по-своему люблю и уважаю, так что... — выдохом протяжным срывается с его приоткрытой пасти лёгкая надменность умудрённого опытом взрослого, уже клонящегося к старости кота. — скажи мне лучше, как канул фрейр?

Отредактировано Бвонсамди (2023-02-19 11:40:16)

несколько дней после совета

Воители зашли слишком глубоко в нейтральные территории, и до дома было далеко, но нужно было отыскать следы зверя и убедиться в том, что он покинул территории туманных. Несвежий запах увел отряд дальше за границы, в сторону дремучего леса, но даже здесь не удавалось отыскать свежих меток медведя.

— Он словно испарился, — тихо шепчет воитель, обращаясь к своей попутчице, — Кажется, пока мы пытались разобраться в беспорядках, происходящих на наших территориях, медведь научился летать, — он попытался отшутиться, чтобы сбросить нарастающее напряжение, но получалось так себе. В такое поверить было трудно, на как иначе объяснить то, что зверь пропал?

Кремовый не стал набирать большой отряд, ему было достаточно только одного воина, и свой выбор кот сделал в пользу Яросвет. Она крепкая, умная и отважная. Свою ученицу Сова оставил в лагере на случай, если кому-то понадобятся лишние лапы для охоты, да и рисковать Цветолапкой не хотелось от слова совсем. В команде с Яросвет у них больше шансов скрыться от медведя, нежели с оруженосцем. Младший товарищ мог запаниковать или остолбенеть от страха — такие риски Сове не нужны.

— Как же мы его раньше не заметили... Представляешь, огромная туша слоняется по территориям, а наши воины не могут его отыскать! — возмутился кремовый и топнул своей лапой, — Это все происки темного леса, как из сказок стариков! Если уж Звездное племя вышло на связь, по словам Горечи Звёзд, то и темные силы могли также вырваться из небытия, — последнюю часть предложения говорит совсем тихо, так, чтобы могла слышать только Яросвет. Сова мог бесконечно мусолить одну и ту же тему, потому что в его голове совсем не складывалась картина, а хотелось найти пазл ко всему.

Дремучий лес погрузился в зимнюю спячку. Где-то с ветвей громко падал снег, где-то скрежетал кору дерева какой-то зверек. Вдали также кричала какая-то птица, и воитель пытался прислушаться к ее крику в попытке разобрать смысл неспокойной песни. Но через несколько лисьих хвостов Сова осознал, что жизнь леса будто бы приостановилась и насторожился.

— Чувствуешь? — кот растопырил свои уши-локаторы, замирая на месте, — Как-то подозрительно тихо стало.

/ большой таймскип /

[indent] Утро встретило внезапной прохладой, которую я обычно из-за густой шерсти не замечал, но в этот раз почему-то слегка поёжился, встряхнулся. Благо, не наступил еще тот возраст, в котором впору жаловаться на ломоту в костях и боли в онемевших за ночь лапах, поэтому можно было себе позволить сладко зевнуть и затем хорошенько, разминая каждую конечность, потянуться. Я привык не разлёживаться на подстилке подолгу - в одиночестве холодок быстро находил ко мне дорогу даже сквозь серо-белую шубку, поэтому нужно было разминаться, встряхиваться, походить туда-сюда, собираясь с мыслями, а там уже и за утренним завтраком недалеко. Лес в этом плане всё же гораздо более гостеприимен, чем горы - там за каждый кусочек дичи приходилось сражаться буквально со всем вокруг: с высотой, с острыми скалами, отвесными склонами, узкими расселинами и - что немаловажно - другими животными, которые могли стать как и дичью, так и вполне себе охотником. Когда твоего кролика уносит огромная птица с когтями не меньше, а зачастую и больше твоих, невольно начинаешь ощущать лёгкое покалывание в загривке. Захват точно будет не столь нежный, как родительские зубы.

[indent] Жаль, что мне не довелось испытать тех ощущений, что чувствует котёнок, которого за загривок несет куда-то его мама, - подумывал иной раз я, перехватывая поудобнее завтрак, который собирался разделить с Сокольником. - Даже отцовских зубов и то не помню уже: стоило только подрасти - и он сбагрил меня Примуле. А у той своих малышей "полна пасть".

[indent] Спустившись к реке и немного утолив жажду, я прислушался к мирно спящему лесу. В кустах неподалёку зашуршало что-то приподнимаемыми листиками, зашептало тонкой травкой, заскрипело задетыми веточками. Кончик рыженького хвостика всеми своими дрожащими шерстинками указывал на белку. Охотиться на них мне было особенно интересно: прыжки по веткам напоминали о жизни в горах, где преследовать добычу вверх и вниз приходилось едва ли не чаще, чем влево или вправо. Прижавшись к земле, я замер на изготовке, выжидая удобный момент, когда аппетитный завтрак осмелеет и покажется на глаза чуть больше - оставить часть шерсти на кусте, пытаясь достать добычу наобум, не то чтобы очень хотелось. Благо, мне в первой было выжидать, да и белки не отличались особой усидчивостью, а потому как только треугольные ушки и внимательная мордочка с глазками-бусинками высунулись из укрытия вновь, я сделал свой ход, одним длинным прыжком сократив разделявшее нас расстояние и сцапав когтями свой заветный трофей, не успевший даже пикнуть.

[indent] На двоих, правда, не хватит... - промелькнула мысль, но я всё же направился поближе к временному дому, что сейчас расположился в корнях особо крупного дуба.

[indent] Выбравшись на поляну, я опустил рыженькое тельце  у дерева и принюхался. Сперва думал, что мне просто показалось, но нет - где-то далеко-далеко что-то определенно происходило. Разбежавшись, я запрыгнул на нижнюю ветку дуба и начал ловко взбираться наверх, приметив впереди удобную развилку, с которой можно было хотя бы немного возвыситься над кронами и главное - над утренним туманом. Едва ли ветер донесет до сюда какой-нибудь звук, однако необычность происходящего  подтверждали самые простые и надежные вестники - птицы. Определенно чем-то напуганные, они большой стаей поднимались в воздух над другим, темнеющим и теряющимся вдали леском. Черные точки на небе. В небе над территорией племени?

[indent] - Неладное что-то творится в этой долине... - произнёс я, спустившись с дерева на поляну, где уже решили вовсю угоститься моей белкой. - Как думаешь, что там, ягодка?

Отредактировано Сильвер (2023-06-11 21:57:27)

[indent] Глядя на чернушку, я лишь усмехнулся, мягко, про себя. Она всё еще казалась мне немного непривычной, но при этом наличие рядом еще одного живого существа воспринималось как должное, вызывая двойственные ощущения. Когда пару восходов назад мне пришлось проститься со своим близким другом и сожителем, я думал, что мне будет после этого очень одиноко. Да, я знал. Слишком хорошо знал, что Сокольник не переживёт пути через горы, особенно ранней весной, когда солнце еще не успело достаточно прогреть землю, но при этом снег уже начал вовсю таять и создавать труднопроходимые, а порой и опасные для жизни препятствия. Разумеется, я делал всё, чтобы облегчить старому коту переход. Зная, отчётливо понимая, но при этом закрывая глаза на его возраст и самочувствие, щурясь от яркого света его души, от пламени, полыхавшего в груди и сжигавшего тело. Старик, кажется, и сам чувствовал, что ему недолго осталось - не захотел, не поддался на уговоры подождать более тёплого сезона, более благополучной обстановки. "Хочу обратно в долину!" - вот ведь блоха под хвост попала! Хотя я, конечно же, ни в чем его не винил. И всё прекрасно понимал.

[indent] Он ушёл с улыбкой на морде. С явным чувством облегчения от того, что вернулся, наконец-то вернулся, пусть и не смог осилить дороги до своего родного дома. Видимо, одни лишь мысли о долине придавали ему сил идти дальше, заставляли лапы двигаться со столь недюжинными упорством и упрямством, что я даже невольно завидовал подобной прыти в его-то луны. Однако, оказавшись наконец-то на знакомой земле, он истаял буквально за несколько восходов, отпустив свой теперь уже успокоившийся дух и оставив мне упокоить его тело. Чем я, собственно, и занимался в тот день - исполнял последнюю волю и последний долг перед старым другом, который за долгие луны в горах бок о бок стал мне практически семьёй. Практически вторым отцом. И похоронил я его с теми же почестями и теми же словами, пожелав доброй дороги и богатых угодий. А еще - отправиться в то место, что племенные коты именуют Звёздным племенем. Сокольник, правда, рассказывал, что со временем память об этом у лесных воителей подстёрлась, но я знал, что он порой думал о нём, обращался мысленно к звёздам, словно испрашивая позволения войти в ряды ушедшего воинства.

[indent] Надеюсь, они приняли его душу и он смог обрести там настоящий, полный покой.

[indent] А потом появилась она. Чёрная как враново крыло и мокрая как рыбёшка, из последних сил барахталась в быстром течении реки, к которой я отправился, чтобы смыть с лап комья свежевскопанной земли. Берег там был пологий и мне не составило труда в несколько упрямых гребков мощными лапами выловить внезапную добычу и вытащить ее на траву, осторожно нажать на нужные места, выгоняя воду из легких. Признаться, я не был уверен, что мне не придётся идти копать еще одну яму... но однако же чёрная кошечка оказалась довольно упряма в своём желании жить и на некоторое время пришла в себя, бормоча что-то не слишком понятное, порой разве что называя чьи-то имена. Оставлять ее одну в таком состоянии было бы настоящим позором моей чести, да и сердце не на месте, вынудило забрать с собой, отнести в моё временное жилище, приносить еду - и заставлять пострадавшую принимать ее, даже если и без особой благодарности.

[indent] Удивительно, как она еще не отправилась восвояси...

[indent] - По-моему, твоё имя тоже весьма милое, - ответил я, стряхивая с длинной шерсти приставшие кусочки коры и мелкие листочки. - Хотя отговаривать не буду - сам когда-то решил оставить своё старое имя и взять себе другое. Хотя полностью от воспоминаний прошлого, конечно, не избавишься. Скорее просто для себя начнёшь следующий день в своей жизни. Что тоже в целом не так плохо.

[indent] А вот с замечанием Ежевички о том, что на нас происходящее никак не повлияет, я не мог также легко согласиться. В воспоминаниях всплыл образ Волчеягодника, рассказывавшего о произошедших в долине событиях и особенно - об огромном медведе, что напал на племена во время их мирной встречи. Тогда я сразу побежал искать Ирис, чтобы из первых уст предупредить милую пушистую странницу об ужасной опасности, попросить не бродить слишком много по долине, пусть она и пытается таким образом отыскать свою потерянную семью. С тех пор я не видел ее уже почти две луны... Ирис... Прекрасный образ с момента первой встречи не выходил из головы, даже пока я был с Сокольником. Иной раз я даже думал, не решил ли добрый старик поскорее избавить меня от своей обузы этим своим решением вернуться. Почувствовал, что моё сердце уже не так сильно желает оставаться в горах, что последние мои посещения долины длились куда больше, чем раньше.

[indent] А ведь теперь я здесь, теперь уже навсегда...

[indent] - Слушай, тебя же ведь в племени наверняка учили всякому полезному, - я выпрямился, с посерьёзневшим выражением обратившись к молодой кошке. - Где-то в этой долине бродит одиночка, которую я хочу найти. Она... не настолько хорошо подготовлена к возможным опасностям. Особенно текущим, - на последнем слове я сделал упор, давая понять, что в общих чертах осознаю происходящее. - Как только полностью оправишься, помоги мне ее найти. А я, так и быть, никому - особенно своим племенным знакомым - не проболтаюсь, что выловил из речки нечто мокрое и черное с прекрасными золотыми глазками и остреньким язычком.

[indent] Услышав согласие Ежевички, подкрепленное не только словами, но и всем ее видом, я улыбнулся. Кажется, всё же выловленная мной рыбка оказалась и правда хорошей, в чём я раз от раза убеждался всё больше. Кошечка, конечно, была немного себе на уме и со своими мышами в голове, но кто из нас не без некоторых причуд? Единственное, что меня немного волновало - это то, с какой интонацией она говорила о себе, с какой тяжелой, горкьватой самоиронией, точно за свою пока еще короткую жизнь эта черноухая успела совершить что-то такое, за что ни сейчас, ни когда-либо еще не сможет себя простить. Маловато лун для таких угрызений совести, однако я решил не смешиваться и не разводить нотации. Не котёнок уже, а вполне взрослая кошка, захочет - сама подойдёт и расскажет, попросит совета. Не расскажет - тоже ее дело, напрашиваться в помощники не стану, скорее только отпугну и она точно уйдёт. Что у неё там случилось - дело прошлое, мелкое или большое, важное или не очень. Не может быть сложной или простой, серьёзной или глупой проблемы. Если произошло что-то, что доставило ей беспокойство, вывело ее из равновесия, значит, для златоглазой это было важно.

[indent] И никто не сможет до конца понять, оценить и судить, насколько ее действия были оправданы.

[indent] - Будем надеяться, что эта "наивная кошечка" окажется столь же удачливой и также позволит мне найти ее, - усмехнулся я, вильнув хвостом. - Только уж её я потом точно не отпущу, ни к чему будет лишний раз проверять ее удачливость.

[indent] В словах Ежевички, конечно, была своя правда, но я просто не желал признавать этого, изо всех сил надеясь, что мне не придётся в ближайшее время отдавать последние почести кому-то еще, кроме своего лучшего друга. Всё же, несмотря на своё происхождение, Ирис была весьма неглупой, быстро училась и запоминала всё новое, что кот успел ей показать или рассказать. Да и - что самое сейчас важное - она уже перешагнула то время, когда молодая и горячая кровь застилает глаза, заглушает разум и заставляет очертя голову бросаться в авантюры. Всё же домашние котики достаточно благоразумны в этом плане, куда больше, чем лесные воители. Почуяв опасность, они лучше отсидятся где-нибудь в безопасном месте. Так поступил однажды и тот, кто сдал моего отца и меня местной банде. Спрятался в надежде переждать последствия, а после, когда меня решили оставить в живых, и вовсе попытался покинуть банду, чтобы не пересекаться с оставшимся в живых потомком ненавистной кошки, что лишила его всего.

[indent] А ведь я уже был готов лишить его последнего, что осталось - его жалкой, никчёмной жизни... Но этот дурак просто умудрился помереть от Чудовища, под которым прятался!

[indent] - У Двуногих много всего чёрного, но названий половины их вещей я, к сожалению, не знаю. Был у меня в детстве... друг по имени Углик. Чёрнющий такой, только глаза зеленые. Можешь стать Угольной. Или Сажей. Или Копотью. Хотя все они какие-то... грязненькие что ли. А ты вон, красивая какая. Аккуратная, точно ягодка. Или птичка. Не хочешь быть Вороной или Галкой? Слышал, есть еще черные лебеди или дрозды, но вряд ли тебе такое понравится. Не знаю, по мне так и Ежевичка тебе очень подходит. Всё-таки, в племенах умеют давать точные имена. Хоть и немного странные на наш, одиночек, вкус.

[indent] Я провёл языком по губам. От разговоров в пасти теперь ощущалась сухость. Сходить к реке было бы неплохой идеей. Главное, чтобы моя спутница не решила еще раз испытать себя и отправиться в путь по течению. Надо бы ее чем-нибудь занять...

[indent] - Сперва проверим, полностью ли ты восстановилась, - я подмигнул чёрной. - Поймаешь мне чего-нибудь на завтрак взамен той белки, что ты с таким удовольствием уплела - и сможем выдвигаться. А то на пустой желудок я буду слабый-слабый... чего доброго не смогу снова тебя выловить!

[indent] Брошенное вскользь шутливое замечание репьём зацепилось за моё ухо. Вот ведь хитрющая мелкая, зрит в корень, высказывает что думает с морду старшим и не стесняется даже! Неудивительно, что ей не хочется возвращаться в племя - там всё же куда более строго относятся к статусам и возрасту, каждый знает своё место и старается не выходить за пределы дозволенного. Семья-семьёй, но относительно крепкую организацию они поддерживают - ведь для большой группы котов куда лучше ограниченный порядок, чем бесконтрольный хаос. Хотя, конечно, нельзя сказать, что племя как-то нарушает свободу своих котов - мне, жившему в своё время в банде, это ясно как день. Вот уж где своё личное мнение лучше упрятать куда подальше, а желательно и вовсе его не иметь, просто слушая и делая то, что говорит тебе вожак. Если что не нравится - попытайся оспорить его власть силой и, если вдруг получится, сможешь сам распоряжаться собой, а заодно и командовать другими. До тех пор, пока не найдётся другой такой же несогласный, который решит бросить тебе вызов. Где уж в такой грызне за власть задумываться о больных, стариках, кошках с котятами! Банды - для одиноких, более-менее самостоятельных, но недостаточно самодостаточных и самолюбивых.

[indent] Интересно, подался бы мой отец в племя, если бы они были в наших лесах? Отправил бы туда сестру с котятами? Отнёс бы туда меня самого?...

[indent] - А почему бы и нет, - я улыбнулся кошечке. - Ирис очень милая как внешне, так и в душе, это сразу чувствуется. Спокойная, рассудительная, но и не лишена некоторого задора и игривости, когда это уместно. А еще быстро учится и запоминает то, что ей покажешь всего раз. Так почему бы мне не хотеть провести с ней побольше времени?

[indent] А правда - почему?

[indent] Пожалуй, я и правда был бы не против сопровождать ее... и не только в путешествии по долине, но и в жизни здесь в целом, - я облизнул лапу и провел ей по макушке. - Только вот могу ли я просить ее об этом, ведь Ирис до сих пор надеется отыскать своих Двуногих! Я жил рядом с ними и знаю, что большинству из них всё равно на своих домашних кошечек. Умрёт или пропадёт - просто найдёт себе новую. Некоторые, конечно, заботятся, но всё же что такое мы по сравнению с Двуногими и их странным образом жизни? Много ли смысла в том, чтобы положить своё благополучие на поиски, на слепую веру?

[indent] И всё же... я не могу причинить ей боль, разрушив эту веру...

[indent] Примерно об этом я рассуждал сам с собой, следуя на приличном расстоянии от Ежевички. Да, я решил немного последить за ней, хотя бы вначале, чтобы удостовериться, что чёрная уже вполне оправилась после вынужденного купания и не столкнётся в лесу с неприятностями. Стараясь ничем не мешать и не выдавать себя, я спрятался на дереве, следя за ее охотой на мышку, а затем вернулся к временному лагерю. Не хотелось подрывать доверие младшей постоянной слежкой, тем более что я был вполне уверен, что кошечка сдержит своё обещание и поможет мне. Поэтому я во всю длину растянулся на выступающем из земле корне и позволил тёплому солнышку немного погреть стареющие косточки в ожидании. Почти успел заснуть, но скорее от тепла, чем от медлительности чёрной, добавившей к своему улову еще один трофей в виде голубя.

[indent] - И почему я сейчас почувствовал себя старейшиной в этом вашем племени? - ухватив мышку на хвостик, я принялся за поздний завтрак. - Признаться, я немного подсмотрел, как ты ловила эту кроху. Умения и сноровки тебе явно не занимать, это похвально, - кивнул одобрительно, глянув в золотистые глаза. - Мой лишь тебе совет - постарайся не засиживаться в засаде. Если чувствуешь, что не сможешь быстро поймать добычу, лучше поищи кого-то еще. Иначе случится так, что пока ты пытаешься выждать удачный момент, кто-то другой прибежит, схватит или спугнёт твою добычу. Здесь каждый сам за себя, и извиняться за подобное воровство никто не станет. Да это и не будет считаться воровством даже. Для племени не так важно, кто поймает дичь, если она в итоге окажется в лагере. Но здесь ты сама себе кормилица. Помни об этом.

[indent] Дав Ежевичке как следует обдумать полученную информацию, я постепенно разделялся с обеими тушками и хорошенько облизнулся. Затем встал, потягиваясь вверх и прогибая спину, подошёл к чёрной и ткнулся носом в ее макушку.

[indent] - Я тут неподалеку наткнулся на давно заброшенное поселение Двуногих, но в одиночку решил туда пока не соваться, - поманил кошечку за собой, увлекая ее прочь от временного лагеря под сень деревьев. - Ирис - бывшая домашняя, она могла спрятаться там и переждать происходящее. Возможно, ей там будет спокойнее...

/ заброшенная деревня /

свистопляс распахивает глаза.

над бесцветным темечком смыкаются сухие ветви. протяжно скрипят и похрустывают в бесцветных тенетах, заменивших листву. жаждут страха: животного, первобытного, такого, что завязывает глаза и выворачивает изнанкой заячьей сердечную жилу; навязчиво тянут к себе внимание, грозясь осыпаться частоколом на плечи смотрящего.

сын леса позволяет себе на них поглядеть.

                                                красивые.
                                                          уходят куда-то в густой туман, путаются в нём и прячутся.

лес начинается ниоткуда и заканчивается нигде. свистопляс знает об этом, потому что бывал тут бесчисленное количество раз. он привык к нему. изучил его. сросся с ним. стал ясенем и позволил ему, лесу, оплести свои ветви выцветшей лозой.

тут стало больше на одного зверя.
как когда-то давно — и на одну птицу.

сын леса смотрит себе под лапы.
на чёрной земле лежит мёртвая кукушка.

лик раскалывается в беззвучной усмешке.

он неспешно опускается над тушей. зубами тянет перья из хвоста, крыльев — вплетает их в собственную шкуру, крадя черты предвестницы смерти и ими же обрастая.

позволяет ртути в уголках губ – переливистой, душистой, забирающейся под рёбра самой сладкой отравой — вскипеть.

раз, два, раз, два. поворот через плечо, шаг, ещё один. свет желтой луны, размазанный по живой тени.
дымчатый морок подкрадывается поближе безликим. сыплет выгоревшие дары на смольную шкуру, бедою укрывая от бед.

клокочет утробно-нежное на самое ухо, и то сахарное, то змеиное, ребристыми кольцами вокруг чёрной шеи:

                                                                                  — просыпайся, болотная ты принцесса.
                                                                                                                                             пора вставать.

Отредактировано Свистопляс (2023-12-11 10:52:00)