бурелом → 

скрежет сталкивающихся валунов преследует, затворившись полыми стволами за их спинами. крестовик негромко предостерегающе рычит, не сдержав недовольство, когда шиповничек огрызается напоследок, но тут же трясет мокрой мордой, напоминая себе о внутреннем спокойствии.

подстроившись под темп ученицы, крестовик выдыхает медленными рывками, иногда легко подталкивая светлую фигурку боком ; земля выравнивается, он опускает на спину шиповничек тёмный хвост и замедляет шаг, впервые за эту безумную ночь дав сердцу выровнять бешенный ритм. поднимаясь против течения к сужению русла, крестовик продолжает вслушиваться в гул, затихающий позади ; не сводит с противоположного берега тяжелого взгляда, словно ждет оттуда появления поискового патруля.

рассеивается неожиданно, неуловимо взором, туман исчезает, стоит им подойти к каменному берегу. крестовик сухо объявляет привал, разминает затекшие плечи, изогнувшись, тяжело дышит, внимательно осматривая ушиб, и оборачивается к шиповничек коротко, переводя взгляд на привычный им бурелом, сверкающий в лунном свете.

[indent] — думаю, это закончилось, – кивает шиповничек за спину, смахнув с нее лесной сор – травмы есть?

Отредактировано Крестовик (2022-12-13 09:50:43)

[indent] — травмы? да тот дохляк даже коснуться меня не успел!

твердо встречает взгляд сверкающих бесстрашно глаз, крестовик сдержанно кивает, принимая невозможность удостовериться в том самостоятельно. она двигается энергично, и говорит достаточно бодро – при должной их живости ему удастся довести шиповничек до лагеря, избежав риска простудиться.

[indent] — хорошо. ты его ранила?

они пахнут землёй, пожухлыми листьями и прелым деревом. крестовик осматривает ученицу на выдержанном им расстоянии, задумчиво остановившись на светлых кисточках, отходит на несколько шагов, и медленно, массой всего тела, отряхивается, после принимаясь за застрявший в, вымокшей неровными разводами, темной шкуре мелкий мусор.

звёзды мигают высоко во мгле, он их сияние чувствует под ноющими устало ребрами мягким спокойствием. воспоминания о белогривом посланнике отзываются запоздалым раскаянием, за ним, уже привычно – сумрачная дымка, немой мрачный гнев, грузно бьющийся о невидимые стенки.

[indent] — после всего, что было на буреломе... почему ты после этого все еще обо мне заботишься?

крестовик смотрит на выступающие скулы и гордый профиль бледной морды несколько долгих мгновений недвижимо, и вновь небрежно разминает плечи.

[indent] — и что же там было? — улыбнувшись кончиками клыков холодно, он упускает основной смысл вопроса, переходя к конкретике более для него насущного — после того, как смоем запахи в реке, можем встретить поисковый отряд. будет лучше, если наши версии окажутся созвучны.

кивая своим словам, крестовик обводит тяжёлой лапой, сложенный в кучку сор, и указывает дальше по течению.

Отредактировано Крестовик (2022-12-22 09:57:48)

[indent] — молодец. ты отлично держалась. сейчас не лучшее время для кровопролития.
кивает, с теплым довольством в глазах, поблескивающих из глубины ультрамарином, машинально двинувшись навстречу, но вовремя остановившись. крестовик выворачивается грубо, вытащив из под лопатки мелкую щепку, выплевывает ее под лапы, и поднимается в противоположную сторону – к мирному течению.

ветер перебирает жесткие стебли камыша, дрожью и тревогой, что рябью по воде, забирается под шкуру. крестовику хочется свернуться в тугой калач между братьями, привычно друг к другу спинами повернутыми, провалиться в глубокий сон, предав произошедшее забвению. кратко, одними плечами, потянувшись, он отводит уши назад, готовый обернуться на звуки чужого голоса, когда сталкивается с, тусклой в лунном сиянии, палевой шерстью, не успев увернуть корпус.

[indent] — я понял.

пересекают реку, набирая скорость, они скрываются в полях, разгоняя кровь, возвращая мышцам гибкость, направляются к границе, подгоняемые желанием ступить на родные земли. крестовик стремится за светлым пятном по пятам, устало выдыхая, не сводит тяжелого взгляда ; шиповничек оказывается превосходно натренированной, прекрасно сложенной, для своих лун невероятно выносливой и знающей. жар азарта разгорается, поднимаясь по мускулам приятным, едким ознобом, зрачки расширяются, зацепившись за кремовый кончик хвоста. рыкнув в усы, крестовик отталкивается с силой задними лапами, прыжком нагоняет беглянку и, крепко стиснув челюсти, опережает, присвоив варварски мрачно ведущую позицию.

Отредактировано Крестовик (2022-12-26 10:38:20)

песчаный овраг

Пока гнусный медвежий запах утрамбовывался в стороне широкого водоёма, стягивая лёгкие в неприязни и беспокойстве, Ястреб никак не мог отпустить своеобразную мысль: быть может, он с соплеменниками попросту идёт на верную смерть? Столь пессимистичный настрой он пытался отогнать в первые же секунды, но с уплотнением зловещего смрада уплотнялись и колебания оруженосца, создающие отчаянные упования на якорь спасения — "Это ведь скоро кончится?"

Он проскальзывает как можно ближе к шлейфу вместе с патрулём, стараясь не терять решимости в походке, а песок, утоптанный в минувшем овраге, будто бы неосязаемо скрипел на подушечках лап. Какое-то время, видимо, излишне задумывавшись о собственной и чужой безопасности, Ястреб даже не придаёт значения какофонии, растянувшийся в его поле зрения: сгрызенная крупной пастью живность, кора, рассеянная беспорядочными ошмётками вместе с кустарниками, проломившимися под тяжёлым весом. Воздуха снова становится не хватать, когда он наконец осматривает место преступления, прекрасно понимая, что путь был выбран  верный. Это хорошо. Должно быть, хорошо.

— Так держать, — всё-таки стремится сохранять в компании хорошее настроение.

— Куда теперь топать? — произносит сосредоточенно, пробегая взглядом по внушительным когтистым следам.

От слов Варана уши Поднебесной опалились, но она не нашла ничего, чего могла бы ответить, а потому неловко посмеялась снова. Сейчас ей и самой хотелось сравнивать себя с шумным барсуком (пускай для нее это и было обидным), но обратные слова Варана удивили ее и загнали в некоторый ступор. Песчаная поравнялась с котом, чтобы не отставать и вести себя достойно (отдохнуть она успеет и в лагере), но старший воин, казалось, уловил ее усталость и специально замедлил шаг. Она благодарно тому кивнула.

— Проходят через что? — удивленно переспросила воительница, в очередной раз смущаясь от слов соплеменника, — Мне, конечно, не хочется отказываться от такого чудного приглашения, но вроде бы я еще пока стою на своих четырех, — казалось, что ее раньше времени списывают со счетов, но если смотреть на ситуацию трезво — то с Поднебесной и правда творилось что-то непонятное.

Дальше путь проходил молчаливо. Воительнице выдалась удобная возможность поразмыслить о своем, кошачьем, поэтому она практически не всматривалась в раскинувшиеся территории и лишь изредка поднимала глаза, чтобы не потерять бурую шерсть Ястреба. Одиноко ли ему с нами в патруле? Надо было все же взять Камня... После мысли кружились вокруг Серохвоста, Метеора и медведя. Ее сердце одновременно наполнялось тоской и теплом, а также невероятным страхом — из-за всего этого спектра эмоций кошка не могла определиться, чего ей на самом деле хочется больше. И эта неопределенность злила ее больше всего на свете.

Но все же страх одержал верх. Ошметки лесного зверья и редкие следки намекали патрулю, что медведь точно был здесь. Долгие поиски увенчались успехом, но не приведет ли это к новым жертвам?

— О ужас! — воскликнула воительница, осматривая костяшки и поднимая свой взгляд на соплеменников, — Надеюсь его устраивает новая... диета, и он больше не сунется к нам, — больше всего на свете она хотела бы, чтобы медведь покинул их территории, но, кажется, бурый обосновался здесь уже давно и не хотел переезжать. Тем более, когда здешние территории богаты на пропитание.

— Согласна, давайте попробуем пойти в сторону мелколесья, — уверенно кивнула воительница, в глубине души надеясь, что они не столкнутся нос к носу с медведем.

→ мелколесье

---> Гнездо двуногих.
Она раскладывает травы на их маршруте, если медведь решит последовать за тем длинным крюком, которым они того нашли. С неприязнью она пережевывала листья черемши в кашицу, которая источала неприятный едкий аромат, а затем выплевывала ее вдоль реки, желая спрятать то неприятное ощущение, что преследовало ее. Она надеялась, что медведь не пойдет по этому маршруту. Что он не решил выйти на их лагерь большим крюком.
Вместе с кашицей она словно бы выплевывала свои чувства, ненависть и злость ко всему вокруг. Ее лапы, которые уже с трудом передвигали кошку, шажок за шажком отступали по маршруту и тут....
Кусочек земли улетает в быстро бегущую разлившуюся реку. На этот раз рядом нет Шелковички, Ежевичка. Ты готова сдаться? Когти лихорадочно цепляются за берег, но тщетно - несмотря на боль, ее уносит беспощадная стихия. Лапы не слушаются, а сама она уже будто бы и не готова бороться.
Бороться... За что? Для чего? Чтобы тебя опять наказали? Чтобы племя насмехалось над тобой? Чтобы еще сильнее истоптать твою честь?..
Усталость берет свое и кошку сносит река. Холод и тщетность будто окружили ее в своем круге. Интуитивно она двигает лапами, стараясь держать голову над водой и глотая драгоценные крупицы воздуха, которые едва поступали в ее легкие. Тяжелая ледяная вода то и дело смыкалась над ней, выбивая быстрым темпом дух из тела недавней ученицы. Глаза постепенно закрывались. Надо бороться. Ради Невесомой. Ради Озаряющей. Ради Первоцвета.... Ведь иначе....
Вода бросала ее в разные стороны, словно медведь, то ускоряясь, то замедляясь. А сама Ежевичка уже даже еле могла соображать.
Судьба словно река. Она никогда не повернет вспять. Она никогда не подстроится под тебя. Она вынесет тебя туда, куда необходимо. Ты можешь лишь менять маршрут и бороться. И не сдаваться.
Но лапы уже не слушались. А держать тело над водой становилось с каждым мгновением лишь сложнее. Воздуха не хватало. Тело было тяжелым, оно тянуло вниз и его уносила в неизвестном направлении. Туда, куда нельзя. Куда никогда нельзя. Из ее рта вырвался вздох сожаления, что ушел драгоценными пузырьками к поверхности воды.
---> ЗП?

Отредактировано Ежевичка (2023-06-07 22:51:56)

→ главная поляна Тумана

[indent] Сухоцвет бежит лёгкой трусцой, не понимая, стоит ли ему ускоряться или, напротив, притормозить. Бежать быстрее – опустить опасность, упустить нечто важное, потерять призрачный след. Она была тут ещё совсем недавно! Но он слишком, слишком отстаёт. Можно замедлиться, убедившись, что ничто не помешает, что кот не нарвётся на хищника, не пропустит опасность. Можно попытаться максимально прислушаться к звукам, понадеяться, что всё в порядке и что можно просто слепо бежать вперёд, несмотря на ловушки, несмотря на медведя.
[indent] — Невесомая, я умоляю тебя, будь живой и будь в порядке… Я не прощу себе, если с тобой что-то случится…
[indent] И бежит, птицей встревоженной перепрыгивая все препятствия, кочки, порой даже жмурится, надеясь, что и сам не потеряет жизнь в ловушке охотников.

[indent] Не знает, сколько он преодолел. Не понимает. Но замечает ещё издали белую шубку своей кошки. Хочет крикнуть, но не решается. Вдруг привлечёт внимание Мора? Оборачивается, а затем вмиг холодеет, слыша далёкий рёв чудовища.
[indent] «Мы всё же привели его в лагерь?»
[indent] И потому несётся скорее к Невесомой, проклиная себя и её за то, что они сейчас находятся здесь. Он видит, как её нежная лёгкая фигура задумчиво стоит у реки. Невозможно описать, что чувствует бело-рыжий, когда рысью сокращает расстояние. Она его не видит, не замечает, и Сухоцвет даже не хочет, чтобы жёлтые глаза нашли его яркую шкуру. Она может попытаться убежать. Она может сделать что-то опасное. Воитель не хочет думать, какое горе разрывает белоснежную изнутри, если она решилась на этот шаг. Всё же… теперь всё очевидно. Очевидно, что это не прогулка и не охота, и что его… бросили.
[indent] Он мог бы быть жесток с ней за это.
[indent] Но вместо этого понимает и принимает, представляя, какая боль может быть в груди. Ощущая дикое давление внутри, которое тугим комком тянет к земле и заставляет слезиться глаза, он улыбается криво, обречённо. Ему плохо. Плохо чувствовать всё это. Плохо, что всё так сложилось. Как же он ненавидит себя, что не вступил в тот спор!
[indent] — Стой! — кричит в ужасе, когда уже приближается совсем близко. И, не останавливаясь, валит кошку на землю, предполагая, что она только что хотела шагнуть в холодную неизвестность.
[indent] «Это кто кого ещё бросит!»  — грустная злая усмешка.
[indent] — Шагнёшь ты – шагну и я, — рычит, угрожает, лишённый привычной нежности, любви. Дышит тяжело, пыхтит. Не отходит, давит тяжёлым взглядом, вымещая злобу и обиду. Она задела… За самое живое. Задела за то, что скрывал. Что так яростно защищал в себе, хранил. Он хотел уйти. Он ждал столько лун, чтобы убедиться, что все будут в безопасности. А теперь? Теперь где-то там Мор, и нужно помочь племени. Нужно вернуть Невесомую. — Почему ты ушла? Почему… ты ушла без меня? — спрашивает строго, надеясь не дать подняться кошке пока не получит ответы. Его глаза больше не сияют гневом. Только лишь болью предательства. — Нам нужно уходить. Я слышал рёв медведя…  Я бы хотел верить, что уши меня обманули, но… — взгляд в сторону, тяжело выдыхает, мотает головой, а затем с тоскливым разочарованием, словно брошенный котёнок, глядит на белую.

[indent] Поразительно, как легко пожаром сгорает Сухоцвет. Как легко и просто ему быть злым, обиженным и яростным. Дикое рваное дыхание клокочет в глотке – он бежал, он в ярости. Гамма жестоких болезненных чувств взметается злобной лисицей где-то в груди, скручивает органы, давит, вымучивает. Хочется рычать, но воитель давит в себе эмоцию, вглядываясь в покорную, тихую и разбитую душой Невесомую. Она лежит под ним совершенно невинная, чистая, светлая, лишь яркие жёлтые глаза сияют утренним солнцем, хотя могли бы ещё некоторое время назад потухнуть. Он изгибает хвост, пытаясь успокоить болезненное тяжёлое сердце, что всё ещё хочет плеваться желчью, исходиться громкими бессмысленными словами, которых приходится сдерживать всеми силами.

[indent] Боль предательства и правда невыносима. Интересно, его близкие тоже бы ощутили это пламя в груди и боль, которую едва ли можно сравнить с чем физическим. Забавно, сейчас Сухоцвету кажется, что если бы его перегрыз Мор огромными клыками, то только тогда бы кот смог бы сказать, что это и правда нечто похожее.

[indent] Его лапы по бокам её шеи. Она захочет подняться – он прижмётся к ней всем телом, не давая уйти, не давая глупить. Жестоко? Манипулятивно? Пусть так, пусть… Но молодой воитель в отчаянии уже не знает, как быть, что делать и как лучше поступить. Пусть даже он пожалеет позже. Пусть даже он жалеет сейчас, страдая от своих же тяжёлых слов и эмоций, которые вываливает на убитую горем белую кошку. Она тянет его за собой в боль, в отчаяние. Горько. Сухоцвет не тот, кому можно довериться? Быть может, он сделал недостаточно? Обидно. Кот скрипит зубами, выдыхает тяжёлый воздух, вглядываясь в светлые глаза подруги.

[indent] Простит ли он её однажды за это?

[indent] Какие ужасные двойные стандарты! Он хотел уйти, бросить всех, оставить, а сам не может поверить в то, что кто-то с ним так… Грустный взгляд прикрывается уставшими веками.

[indent] — Ты могла поговорить со мной,— теперь он окончательно гасит в себе надежду, что это всё просто кажется. И что то неправда, неправильно понял. Грустная несмешная шутка. — Мы бы что-то придумали, — взгляд в сторону, вдох выход. Слова гибнут на губах, слова боли и возмущения. Он эгоист, должно быть. И ему больно.

[indent] «Разве я так мало делал для тебя, что ты не смогла мне довериться? Разве я не старался сделать всё, чтобы ты не подвергала себя опасности… А впрочем, я понимаю... Чернокрылая… Ежевичка…  Её отсутствие губит душу, разум, и, вероятно, ты не хотела напрягать, не подумав, что твоё отсутствие без предупреждения не будет никому ещё большей трагедией или горем. Я понимаю… Должен и принять».

[indent] Усмехается горько. Хочется смыть с себя эмоцию.. Нельзя забывать о Море – они не знают, где медведь. Не знают, что с племенем. Он слушает внимательно, ощущая, как в голове снова и снова звучит изламывающее «…но этого было недостаточно». Если бы его внимания, сил было бы больше, то Невесомая точно бы поделилась бы мыслями, страхами, и они бы точно нашли бы выход. Быть может, они ушли бы вдвоём? Быть может, они бы попросили ещё один лишний поисковый патруль? Кто знает, но Сухоцвет точно бы не остался в стороне.

[indent] «Я мог бы успеть попрощаться со своими, прежде чем уйти искать следы Ежевички».

[indent] — Как я могла позвать тебя неведомо куда, даже не зная, найдём ли мы то, что ищем... вернёмся ли живыми обратно?

[indent] — Ты могла бы мне больше доверять, — «и не оставлять меня одного, когда я тебя столь сильно ценил и любил. Те мгновения, когда я предположил, что ты меня оставила, были невыносимыми», — и я бы ушёл с тобой искать твою сестру, мою соплеменницу, если ты понимаешь, что не можешь доверять патрулям. Даже если мы бы не вернулись, — кривит улыбку, выдыхает и поднимает голову к нему, пытаясь сдержать гнев.
[indent] «Я правда был бы не против умереть так».

[indent] — За любовь и внимание не благодарят, — мягко выдыхает, слабо улыбнувшись. Выдыхает, натягивая на морду более светлую, лучшую эмоцию. — Прости, я напугал тебя, — ласково мяукает, пряча в себе злобу и обиду на кошку. Чувствовал ли он к ней сейчас любовь? Не может найти это чувство в груди, нет возможности отыскать – затерялось, умерло как чёрная сестра Невесомой. Влажные от боли и слёз глаза заставляют что-то сжаться внутри от собственной жестокости. Сухоцвет поджимает губы, не в силах сопротивляться желанию утешить, облегчить состояние. Им обоим плохо. Мажет языком по белой щеке, глазам, собирая солёные слёзы отчаяния.

[indent] — В кого я смогла лишь влюбиться... и полюбить всем своим глупеньким, бесполезным, беспомощным сердцем, — его и правда могли бы тронуть эти слова, если бы не грустные обстоятельства, которые вынудили их быть тут. Сейчас эта любовь не имела никакого значения, если она не покрывала чувство боли и отчаяния, которые были подарены Невесомой.

[indent] — Оно не глупое, не бесполезное и не беспомощное, — терпеливо и заботливо поправляет Сухоцвет, обречённо принимая ласку, наклоняясь ближе, касаясь своим телом её. Горячо. Кровь кипит. Какая грустная трагедия! Тыкается носом в щёку, принимает шершавый язык, щекочущий ухо. Лижет мордочку в ответ, изнемогая от грустного нежного взаимодействия. Что им ещё остаётся в этом мире? Только утешить друг друга. Он вдыхает чужой запах, ведёт носом по белоснежной шее, пыхтит, лижет шерсть, зарывается носом, пытаясь хоть немногим заглушить выкручивающую мышцы боль. Ему… так одиноко.

[indent] — Я понимаю, — выдыхает кот в ответ, языком проведя по носу белой кошки. Встаёт, выпрямляется, разминает мышцы, игнорируя всё остальное. Он не сказал, что любит её в ответ. Те слова застряли в глотке. Горько. Молодому воителю очевидно, что едва ли его любовь так нужна, если его отвергли, бросили, предали. Но не выдаёт больше себя настоящего, закрывается, стискивает зубы, краем глаза наблюдая, как кошка обессиленно опускает взгляд, бормочет извинения. Он не прощает. Но этого Невесомой знать не нужно. Рыже-белый ёжится, незаметно для себя на краю сознания решая, что он больше не сможет доверять белой. Не сейчас. — Племени мы нужны. Но и бросить я тебя не могу, Невесомая. Нет большего смысла, чем искать в одиночку. Мы можем поискать ещё, ровно столько, сколько понадобится. А затем вернуться в племя, — «если хоть кто-то будет жив и если на племя не напал Мор, последовав за нашими следами… Чернокрылая была права». Сухоцвет прячет мрачность, хотя замечает, как в голове невольно вырастает сравнение между жизнями или жизнью сестёр и жизнью всего племени. Забавно, что сейчас молодой воитель, выросший в племени, раздумывает, как поступить правильно, а не бежит узнавать, всё ли в порядке и слышали ли рык в лагере.  — В любом случае, в лесу сейчас слишком опасно. Я не оставлю тебя одну, так что давай, пойдём подумаем, где могла бы быть твоя сестра…

[indent] Он отходит от кошки, смотрит на небо, затем в сторону лагеря, пытаясь угадать, всё ли там в порядке. Не так, не так он хотел бросить племя. Но и бессмысленно уговаривать белую – для неё сейчас всё ничто без Ежевички.

[indent] — Веди, меня всё равно не уговоришь уйти. Как думаешь, она могла пойти в логово медведя или, быть может, ты уже находила её следы?... — спрашивает с улыбкой, хотя в глазах всё ещё залегли отголоски боли.

[indent] Занятно. Сухоцвет едва ли хотел допустить того, что его скрытые эмоции всё же будут понятны, очевидны. Словно этот переход, смягчение было чем-то неестественным, чем-то слишком неправильным и косым. Сухоцвет вздыхает.  Меньше всего на свете он хотел грузить, тяжелить собой. Его злоба - ничто, не имеет значения. И не должна иметь для Невесомой. Он эгоист, пускай, да, но не настолько, чтобы в момент, когда у его подруги трагедия, потерялась сестра, грузить её, бедную, собой и обидой предательства. В конце концов, смог бы сам воитель оставаться спокойным, если бы Лиходей или Тальник пропали? Быть может, он бы уже вытряс душу из Горечи Звёзд и точно бы оттяпал хвост Щетиннику, если бы они делали недостаточно. Недостаточно, чтобы найти. Не знает, не может представить, что ушёл бы от горя искать один, увидев, что всё же поисков недостаточно. Но кто знает, как было бы там, в моменте отчаяния. И потому всё, что может Сухоцвет – это запихнуть свою обиду и боль поглубже, выдохнуть и слабо улыбнуться, попытаться принять.

[indent] «Иногда ради любимых нам свойственно творить безумие», — про себя усмехается оброненной кем-то чужой красивой фразе.

[indent] Поджимает губы, задетый словами Невесомой. Глаза на мгновение кажутся подёрнутыми мраком. Она говорит, что доверяла. Что всё рассказывала. Так почему же не сказала и о том, что уйдёт искать сестру одна? Это ведь самое важное, самое необходимое, что ему нужно знать.

[indent] «А так… Ты бросила меня. Бросила. И если бы я не догнал тебя, скажи, ты бы вернулась? Ты бы была жива? Ты думала о том, что я буду чувствовать? Нет, едва ли…  А племя… все твои близкие, кому ты разложила перья…  Грустный красивый символ. Ты бы искупалась в реке, если бы не я. Как я могу теперь тебе верить?..»

[indent] — Хорошо, — кивает бесцветно, проглатывая, что того было недостаточно. «Ты сказала, что собираешься уйти не в лагере, а тогда, когда чуть не шагнула от горя в реку!» — с возмущением думает, но вместо этого лишь тянется коснуться морды кошки снова. Словно физический контакт мог бы заглушить всё невысказанное. Ей и без того плохо.

[indent] Они встают. Сухоцвет медленно движется вслед за белоснежной, что семенила по берегу. Ему кажется, что стоит отвернуться, и кошка прыгнет в реку, обманув доверие. И потому рыже-белый не отступает, постоянно рядом, пусть и ничем не выдаёт свою тревожность.

[indent] «Если бы я мог бы разорваться на двух… трёх Сухоцветов, я бы позаботился о братьях и Невесомой. Невыносимо думать, что сейчас они испытывают, понимая, что меня нет», — мысли о семье ударяют невовремя, рождают в груди невыносимую боль. Кот оборачивается: лагерь всё ещё зовёт сорваться, вернуться, сообщить об опасности и помочь, если нужна помощь. Кто знает, быть может, из-за его выбора будет слишком много жертв?

[indent] «Не забывайте про Воинский закон: благополучие всего племени нельзя ставить ниже благополучия отдельно взятого кота», — невовремя вспоминает слова Горечи Звёзд. Больно. Грустно думать, что он просидел в племени столько времени, зная, что лучше помочь всем пережить трудные времена, чем уйти, но сейчас, когда неизвестно, что с лагерем, он не может бросить белую кошку, не может даже попросить её подождать (знает, что она не дождётся), чтобы проверить, всё ли в порядке.

[indent] — Прошло уже несколько дней, — «если она может ходить, то может быть где угодно», — но давай сходим, — мяукает, сомневаясь, что запах остался. Но кто знает, иной раз случаются действительно великие чудеса. Быть может, Звёздные Предки будут милостивы не только к предводителям?

[indent] Сухоцвет ровняется с кошкой. В моменте, когда они замедляются, он, не то ища утешения, не то чтобы утешить подругу, кладёт голову ей на спину и кратким мгновением вдыхает запах Невесомой. Грустно и больно. Но это и правда неважно. Ей тоже. Это видно по грустным глазам, по выражению морды. И кот не знает, что ещё сделать, чтобы стереть чужую боль. Вздыхает, отстраняясь и принимая то, что лишь время и чудо залечат эти глубокие раны.

[indent] «Если Ежевичка жива и ранена, то нужно постараться её донести до лагеря…»

[indent] — Что мы будем делать, если не найдём ничего в следующие несколько дней? — уточняет осторожно, вглядываясь в просторы. Всё кажется спокойным, живым достаточно, чтобы не волноваться о том, что где-то там прошёлся Мор, принося с собой тишину.

→цветочное поле

<<главная поляна листвы
[indent] Она не ожидает мгновенного понимания, делает что должно и вовсе не собирается оправдывать собственные действия подробным объяснением. Молча перед уходом отмечает вспыльчивую реакцию Кромешника и разочарованный взгляд Тмин, в глубине души надеясь, что отправившийся на поиски пропавшего предводителя отряд во главе с черногривым не совершит непоправимых ошибок между собой.
[indent] Темнозвездный выбрал ее правой лапой, следовательно и ответ за все вольности ей нести перед ним при встрече. Соплеменникам же стоит решить для себя что лучше – идти за самопровозглашённым лидером или остаться совсем без него в преддверии скорого наступления Голых деревьев.
[indent] Беззвездная благодарна тем, кто молча принимает ее вынужденный выбор, но все благодарности возможны только наедине позже. Равно как и прочие разговоры тет-а-тет.
[indent] Дело – превыше всего.
[indent] Пеплогривая выдыхает носом стылый воздух, ощущая как становится ощутимо прохладнее с приближением отряда к воде. Она не выбивается вперед, скользя бесшумно бок о бок с Неясытью и Лилией, не спешит на Остров сломя голову понимая, что за Лилейником упрямо семенит лапами новопосвященный Штормовей. Беззвездная сама не запретила воинам брать с собой учеников, оставив Взгорье в лагере, чтобы не отвлекаться – расправиться с разведкой хотелось бы как можно раньше.
[indent] К сожалению Темнозвездным здесь и не пахнет, иначе ей бы уже доложили об обнаруженном следе.
[indent] - Если опасность затопления переправы туманных реальна, придется искать другое место, - молвит как бы между прочим, останавливаясь и цепляя нефритовым взглядом череду скользких от воды камней, ведущую на тот берег.   
[indent] - Внимательно смотрите под лапы, для купания – не сезон, - царапает когтями серый гранит, ступая на импровизированный мостик первой, перебираясь на другую сторону берега без видимых проблем.
[indent] - Бобра вы встретили уже на Острове? - уточняет у молчаливого сопровождающего, наблюдая осколком взгляда как справляется с одним из испытанием матушки-природы угольно-серый ученик.

Из таймскипа. Разрыв?

[indent] Сбегая с вершин гор холодным воздухом и растекаясь туманом в долине предгорий. Вдох-выдох, шаг в такт, удержать мысль и не дать ей выпорхнуть из лап, взяв иглу, приколоть ее прямиком через пульсирующее брюшко к листу бумаги, смотреть, как бьет крыльями, все порываясь взмахнуть, но не дать тому случиться.
[indent] Вдох-выдох. Прикрыв глаза, скользит языком по клыкам и незаметно надавливает на них. Брови чуть сведены к переносице, а на морде зависает доля сосредоточенности. Он ощущает путы ответственности на своих лапах, как чувствует в том свой долг и предназначение, обязанность перед племенем и семьей, в которой не имел бы ни малейшего права на ошибку.
[indent] Он мог бы веселиться, подобно Горлице. Краем глаза из раза в раз улавливал, как светлая кошка меняла свое положение в их нестройном ряду, пташкой подлетая то к малышке-Воздушной, то к наставнику ее Дымовею. Повод для радости и волнения был. В их лапах предназначение предков, цель их пути — итог столь длительных блужданий, в ходе которых принесена была не единая жертва. Новая жизнь.
[indent] Дуновение сглатывает воздух.
[indent] "Расслабься, поддайся радостному мгновению", — голос Горлицы не обращается к нему, но будто лижет ухо уклончивым намеком. Палевый кот отмахивается от него и едва заметно качает головой. Пока он не материализуется совсем рядом и не заставляет взглянуть на источник его, сталкиваясь с голубыми глазами на фоне темнеющей маски.
[indent] Дуновение дёргает ухом. И с трудом не усмехается себе под нос, пусть усы его вздрагивают. Горлица вырывает его из пут собственной сосредоточенности резко, даже если не может окончательно освободить от липких паутин.
[indent] — Она делает успехи и хорошо справляется с тренировками, — отзывается наследник, прикрыв глаза, улыбается лишь уголками губ и недолго, но не может сохранить равнодушие в ответ на чужую материнскую заботу, — Еще предстоит многое освоить. Надеюсь, мы успеем пройти как можно больше до первого снега.
[indent] Как бы ни так... мельком очерчивая мир вокруг взором, понимает, что времени у них катастрофически не хватает.
[indent] И между тем отдергивает себя, чтобы вернуться к самому заданию. Теперь, взглянув на собеседницу, он вновь принимает умеренный вид.
[indent] — Горлица, постарайся держаться спокойнее, — сохраняя в голосе ровную сдержанность, роняет наследник. Еще не приказ, скорее просьба — перед ними длинная дорога, ведущая вниз от гор, мимо веющего прохладой озера, но не дающая четко очерченной границы-конца.
[indent] Наследник и сам не замечает свою попытку избежать столкновения с Хладовейной, когда оборачивается к отряду через плечо. Сказав себе, что она сейчас лишь часто патруля, он запретил себе думать о сторонних вещах, грызущих его изнутри. Может, поэтому был так отстранен. И лишь мельком очертил иных котом взором.

[indent] Запахи прохлады и сырости смешивались между собой, слышалось ленивое журчание огромной реки, раскинувшейся справа от группы котов, на чьей поверхности мерцали игривые солнечные блики. Скоро водный поток обещал покрыться льдом. Тогда не составит труда перебраться по нему на иной берег, не ища обходных путей в изгибах истока.
[indent] Дуновение замер и принюхался, насторожив уши. В своем действии он невольно постарался вытянуться и поджал к груди переднюю лапу. Но не заметил ничего. Показалось: спутал шелест травы с шагом, крик птицы с голосом. Тогда аккуратно опустился. Обернувшись к соплеменникам, он взглянул на них внимательно. На открытой местности все они были, как на  подушечке лапы.
[indent] И палевый воитель не хотел оттягивать в даче инструкций до последнего момента, когда на со стороны горизонта замаячили бы кошачьи фигуры.
[indent] — Потомки Небесного племени не знают, кто мы и могут оказаться к нам враждебны, — мяукнул он, обращаясь к патрулю, — Держитесь рядом и готовьтесь подставить друг другу плечо в случае опасности. В ином случае, не провоцируйте конфликт первыми, нам нужны мирные переговоры.
[indent] "Так завещали предки", — добавляет сам для себя, будто заметка, сделанная извне, должна бы была придать его мыслям большую значимость и вес, будто и судьбоносность — знак, что Звезды не останутся безучастны.
[indent] В глубине души он не был спокоен, взвешивая ситуацию, анализировал каждый шаг и каждую возможную развилку. Но внешне старался быть непоколебим.
[indent] Вернувшись к дороге, он вмахом хвоста дал знать, что они могут двигаться дальше, иноходью двинулся сквозь раскинувшуюся равнину.

главная поляна >>>
[indent] Прикосновение нагнавшего её практически у самого выхода Лилейника мягким, материнским теплом отзывается по всему туловищу и неизменно приятными мурашками расползается под пятнистой шкурой, электрическим импульсом соскальзывая прямиком к тонкому хвосту за узкими кошачьими плечами и понуждая тот коротко переплестись с точно таким же теперь уже ставшего наставником сына. Взгляд прежде сосредоточенных и, словно невидимыми нитями, прошитых серьёзностью зелёных глаз Лилии заметно нежнеет и становится многим ласковые, когда он стремительно переключается с задумчивого созерцания ведущей их патруль Беззвёздной и теперь с едва заметным добродушным прищуром изучает точёную мордочку соплеменника. Беззлобная улыбка же лукаво змейкой растягивается прямиком на аккуратно подведённых природным пигментом губах и теряется где-то между белёсых усов, пока золотистый бок секундой прижимается к родственному и почти неощутимо подрагивают от плохо сдерживаемого посмеивающегося урчания где-то в самой утробе.

[indent] — Спасибо за добрые слова, милый, — негромко отвечает на действительно мёдом льющиеся в уши речи Лилейника глашатая и протяжно выдыхает задержавшийся в лёгких воздух, чтобы затем добавить уже чуть более серьёзно. Всё с теми же непоправимыми теперь никогда родительскими нотками в рокочущем бархатистом голосе, но и с эхом звучащей издалека наставнической твёрдостью, которое нередко мелькало в их с сыном разговорах о чём-то важном. — Ты можешь сделать первой своей вершиной наставничество. Теперь ты не просто кот Лиственного племени и не просто брат своих братьев и сестры, но и самый настоящий учитель для идущего рядом с тобой юнца. И пусть я уже сейчас горжусь тобой, Лилейник, я буду верить и надеяться, что после к тебе в этом плане присоединиться Штормовей, — подмигивает коротко. — Сделай из него хорошего воителя, и позволь ему сделать из тебя хорошего наставника.

[indent] Кивок, и Лилия чуть отстраняется от сына, нацеливаясь теперь уже нагнать Беззвёздную и присоединившегося к ним спустя небольшую задержку Неясыть. Если Лилейник захочет ещё поговорить о чём бы то ни было или обсудить вопросы наставничества и обучения малыша Штормовея, то у них двоих будет предостаточно времени чуть после, но сейчас самой главной миссией у каждого из присутствующих было сопровождение новой предводительницы на будущую встречу. И пятнистая воительница, как теперь уже глашатая своего племени, которой доверили и доверились, не может остаться в стороне и оставить спину серогривой лидерши без прикрытия в собственной аккуратной, пронизанной вновь собранностью и вежливым дружелюбием мордочке, а потому в несколько широких прыжков равняется с бывшей соседкой по палатке и задумчиво ведёт треугольным ухом в сторону подавшего голос соплеменника. Любопытство едва видимым ростком пробивается в дрогнувшем кончике хвоста, но Лилия не спешит встревать в диалог двух товарищей и лишь невесомо ведёт плечами в попытках избавиться от отголосками играющего на струнах души волнения: кажется, будто бы это совсем не просто так.

[indent] — Я бы хотела присутствовать при вашем разговоре, если ты позволишь, — обжигает мимолётно своим разгорячённым дыханием треугольное ушко предводительницы и следом однозначно устремляет взгляд к замаячившим на горизонте фигурам. — Напоминаю всем присутствующим, что первоначальная цель нашей встречи с соседями – переговоры. Так что постарайтесь держать себя в лапах, но не забывайтесь и не расслабляйтесь слишком сильно.

>> лагерь литвы

      — Вообще-то, я здесь, — не слишком довольный голос сбоку, заставивший Лилейника насмешливо прикрыть глаза и податься ближе, бодая своим чужое дымное плечо.
— Ну, ну, мои родственники не каждый день становятся глашатаями. Дай мне немного полюбоваться.

     Он ведь действительно рад; день, несмотря на смятенное и даже скорбное настроение племени для него благополучен. Фиксироваться на потере Темнозвёздного нельзя: нужно смотреть вперед и ценить то, какое укрепление племени дала смена власти. Для первого дня Беззвёздная уже справилась хорошо, не позволив себе потерять лицо перед соплеменниками. А в дальнейшем рядом с ней будет Лилия. Он допускает мысль, что порой предводитель имеет право и совершить ошибку, и прийти в смятение. Никто не идеален. Для того и нужен глашатай, дополняющий и прикрывающий слабости. Собственная мать в этой роли виделась Лилейнику надежным товарищем. Чувствуя мягкое и ненавязчивое тепло её шерсти и слов, он осознаёт, что не всем и не всегда необходима лишь суровая стойкость Тигролова. В поддержке Лилии больше скрепляющего, и даже при той механической жизни с обязательной деятельностью, которой живёт Лилейник, он понимает, что племя без этого обойтись не сможет. Ему и самому порой требуется кто-то, закрывающий его прорехи.

     — Лилейник, я буду верить и надеяться, что после к тебе в этом плане присоединится Штормовей.
— Конечно, присоединится. Я и мысли не допускаю, что может быть иначе, — смеётся он, окидывая Штормовея тёплым взглядом. — думаю, мы загодя были готовы к нашим ролям.
Лилейник о наставничестве и вправду размышлял; подозревал, что так оно и будет, особенно в момент разговора с Медуницей. Хоть и не знал, кто ему достанется. Разочарован ли? Вовсе нет.

     С удовольствием Лилейник ступает по землям вне лагеря, позволяя себе переключиться на запахи и изучение окружающей местности.
— Считай, учёба уже началась, — обращается к Штормовею, объясняя, что сейчас весь мир вокруг — большая тренировка, и для этого не нужно идти на особое место. — Постарайся учуять как можно больше новых запахов и — главное — разделить их, понять, что именно ты чуешь в общей смеси. Пока что строго спрашивать не буду, но если уверен, можешь поделиться выводами.
Основа основ. Потом он, конечно, разберет со Штормовеем и запахи разной древесины — это полезно, когда ищешь дичь, предпочитающую обитать у определенного вида деревьев. И запахи соседей у границы. Штормовей, должно быть, помнит гостивших котят из Тумана, но лишний опыт ему не помешает.

     — Старайся запоминать дорогу. Внимательно следи за солнцем, — Лилейник указывает на бледное светило Листопада, полускрытое за облаками. — Запомнив, с какой стороны от солнца мы пришли, ты без проблем найдёшь путь к лагерю. Но не обманывайся: с течением дня солнце понемногу движется в сторону. Ты к этому привыкнешь, пока просто наблюдай и думай. Несложно найти обратный путь и по нашим следам, но разве можно такому коту, как ты, проходить путь, согнувшись и елозя носом по земле?
Лилейник отрицательно качает головой. Раз выглядит так, словно готов к сложному — будет ему сложное.

     В процессе патруля отряд замечает незнакомых котов недалеко от реки. Лилейник подаётся вперёд с интересом, щурится, взглядом охотника выхватывая чужие плечи и бока.
— И кто это там такой красивый, — улыбается заинтересованно — возможно, слишком заинтересованно — но таков уж он, Лилейник. Ему только дай кого-нибудь новенького, свежего, вкусного.

     — Напоминаю всем присутствующим, что первоначальная цель нашей встречи с соседями – переговоры.
Лилейник кивает и поворачивается к своему оруженосцу.
— Не забудь поздороваться, как подобает достойному воителю, — напоминает ему, надеясь что все члены патруля будут тактичны с незнакомцами. Ради матери и Беззвёздной он уберёт свою теплоту и вернёт лапам железо, если кто-то посмеет перечить.