Что чувствует в эти мгновения? Звезды гаснут, мир говорит спуститься на землю, он вдыхает серебристую пыль с глотком воздуха, но чувствует, что та раздирает его изнутри и заставляет задыхаться.
Тише.
Все под контролем. Достаточно закрыть глаза, чтобы разделить прошлое и настоящие, чтобы сделать вид, что мир вовсе не пошатнулся. Птицемлечник занимает место на скале, чтобы продолжить посвящение, как и должен был. Котята все ещё ждут, чтобы стать учениками. Жизнь должна двигаться дальше, и поэтому порой необходимо спрятать несколько испуганных взглядов, подавить дрожь и не позволить происходящему поддаться секундному порыву хаоса.
Палевый заставляет себя оторвать взор от Ливнезвезда, заставляет себя не зацепиться за серебристого оруженосца, смотрит на бывшего наставника, расправив плечи. Он чувствует себя на виду, даже когда взгляды направлены прочь, это чувство напоминает ему о роли, которую он должен выполнить в этот момент. Даже если не для себя, то для племени.
"Церемония продолжается", — слух цепляет слова Пустыни, за которыми голос Советника наполняет пещеру.
Церемония продолжается. Маленькая Огонечек, первые слова для которой были сказаны отцом, становится Огневицей, и Дуновение выдавливает ей и Можжевельнику легкую, но теплую улыбку, наблюдая за тем, как небольшой рыжий комочек приближается к исполину.
Клювик-Орлёнок в живой своей манере становится подле Месяца.
Сизонька... палевый кот задерживает дыхание, когда смотрит на Птицемлечника. Ни один мускул на его морде не вздрагивает, даже если нутро невольно напрягается от волнения. Он тянет. Несколько секунд, но сейчас они — океан вечности. Наконец выдыхает его имя, и в почтительном жесте наследник склоняет на миг голову, прежде чем сделать шаг вперед. Снова находит взором сестру, цепляя меж тем взор Горлицы, ищет ли в нем сомнения?
Когда Голубка приближается к нему, сияя робким ореолом радости, он аккуратно касается ее маленького розового носика своим, оглушенный возгласами поздравлений.
"Я сделаю все, что в моих силах", — безмолвно говорит себе и всем.
Невольно отыскивает взгляд матери и принимает собранный вид.
Птицемлечник продолжает, но то не вести, то — слова, чтобы умерить бурю в их сердцах и внушить веру в будущее. Иногда необходимы и они. Сейчас с алмазной крошкой на зубах Дуновение ощущает то.

Он будто чувствует, когда небольшая фигура Ильки отступает прочь, он ищет его краем глаза, поворачивает голову, но натыкается на Можжевельника и Огневицу, будто они всегда были здесь прежде, чем занимал место это серебристый ученик.
— Из тебя выйдет замечательный наставник, — Дуновение прикрывает глаза и улыбается только лишь уголками губ, дернув кончиком хвоста.
— Время покажет, — отзывается он сдержанно, не принимая награду прежде, чем успел бы ее заслужить, — Но сделаю все возможное, чтобы соответствовать, — обещает, мельком осматривая своего собеседника, Огневицу, соскальзывая взором к Голубке.
Так все и должно быть.
— Я не сомневаюсь в том, что Огневице достался тот, кто сможет наставить ее на верный путь, — отвечает вслед, заглядывая в зеленые глаза воителя. И в задумчивости ведет ушами, когда слышит его предложение прямо сейчас отправиться на обзор территории. Взглядом невольно ищет следы их утренней вылазки, напоминает себе, ему — оттенком тяжести во взгляде — слова целителей, но не успевает ответить, в мимолетной задумчивости упустив, как к ним приблизились Горлица и Пустынь.
Семья.
Да, в такие моменты с теплом вспоминаешь о своей принадлежности и делишь чувство единства со всеми и каждым.
Но что-то в груди тоскливо тянет.
Он чуть улыбается и не прячет легкий смешок на предложение пассии отца возвращать котят за непослушание обратно в детскую.
— Уверен, что мы справимся с ними, — замечает мирно. Смотрит на Горлицу и задается вопросом, правда ли готова она вернуться в пещеру, оставив на несколько лун в стороне мечту стать старшей по охоте.
Как многое в их жизни меняется...
Он слушает слова, обращенные к каждому из них, чуть поджимая к себе пушистый хвост, пряча толику смущения за густым мехом и самоконтролем, "Спасибо", — отзывается кратко, но достаточно тепло, прежде чем вновь остаться наедине небольшой компанией новопосвященных наставников и учеников.
Пустынь ничего не сказал Можжевельнику, несмотря на опасения Дуновения. И вопрос все еще ждал своего ответа.
Наследник нашел среди всех собравшихся Перелетную. Ощутил повисающую в собственных мыслях недосказанность, но только лишь натянул нити.
— У меня есть небольшое дело, — отозвался кратко на выдохе, взглянув на серого исполина, — Голубка и Огневица могут пока подкрепиться: обход территории занимает много времени. Я как раз с ним закончу, и мы сможем выйти, — предлагает палевый кот и дожидается ответа старшего.
Мгновение. Два.
Прежде чем уйти, кивает кратко своей ученице, а после поднимается с места.

У него есть право и шанс успеть — хочет верить, внушает себе — окунается во мрак палатки воителей, но лишь ненадолго, чтобы отыскать под моховой подстилкой ястребиное перо.
Сейчас в его голове так много вопросов, что этих крупиц времени, которые он хочет украсть, оказывается катастрофически мало. И все же, когда он выходит на главную поляну, он не отказывается от мысли и идеи, он старается держать себя в лапах и не поддаваться кишению вопросов, когда неторопливо подходит к Перелетной. Оказавшись рядом, он опускает перед ней свой небольшой подарок, лишь вслед при необходимости слабым прикосновением привлекая к себе ее внимание.
Это так мало. Сейчас так мало.
— Это тебе, — произносит мирно и слабо ведет головой, — В твою коллекцию, — произносит с теплом и слабой улыбкой от воспоминаний от давно минувшей вылазки в Праздник Оперения.
Тогда, казалось, все было проще. По крайней мере, между братом и сестрой, между ними и их небольшой светлогривой подругой.

Отредактировано Дуновение (2023-10-16 22:42:56)

[indent] Ей не рады, ага. По недовольно скривившейся морде (ну, вернее, она-то лишь приподняла губу, но кошечка эти жесты читать уже научилась — ничего, её родительница точно такая же) новой знакомой видно. Но Лосёнок это особо не беспокоит — в смысле, что она сделала-то, чтобы воительница так раздражалась? Ничего. Так что это не её проблема совсем.

[indent] — Ничего стоящего. Очередной наглядный пример того, как некоторые из соплеменников не справляются со своими обязанностями, а поскольку от этого зависит будущее нашего племени, то заинтересованы в скорейшем разрешении проблемы мы все.
[indent] — А можно поподробнее? — она ведь тоже часть племени! А значит, имеет полное право помогать в решении его проблем. Правда, сейчас у неё больше шансов их создавать, но попытка — не пытка. — Кто конкретно с чем не справляется?

[indent] Бедные недотёпы. Надо срочно их спасать!

[indent] — А ты чего выползла? Скучно стало без подружек в детской? — встречный вопрос, сопровождаемый обжигающим взглядом, который, однако, Лосёнок никак не трогает. Она лишь поднимает голову чуть выше, без малейшего стеснения глядя на собеседницу:
[indent] — Когда я стану постарше, мне тоже нужно будет ходить на собрания! Каждый раз. Поэтому считаю, что надо приучаться уже сейчас, — гордая собой, довольно щурится. Её мама нередко выражается в такой же манере, пусть обычно и не говорит так с дочерью, но от пятнистой эти речи не смогли ускользнуть.

Начало игры

[indent] Лучик не любит быть одна. Даже в теплой, сухой, уютной детской, даже во время сна. Пускай бы вдыхать чей-то хвост, удобно устроившийся прямо на бело-рыжей мордочке, или же ощущать на себе всю тяжесть сестринской лапы, потому что Лосёнок вдруг решается прихлопнуть орла в своих собственных грёзах - все лучше, чем проснуться и понять, что лежанки вокруг уже успели остыть. Уж если что-то делать, то непременно вместе! А так выходит, что пока Лучик где-то здесь, остальные - где-то там? Ну уж нет!

[indent] Она смахивает остатки сна довольно быстро. Трясет мордочкой, затем за несколько коротких движений смачивает розовую подушечку и беспокоит шерстку на затылке. Ну вот, совсем другое дело: так никто не подумает, что она какая-нибудь неряха, да и мама наверняка замечаний не сделает! Теперь, став похожей на взъерошенного, пусть и умытого, птенца, - а по её мнению это и есть привести себя в порядок, - Лучик сочла себя вполне готовой для поиска товарищей вне палатки.

[indent] Ей не нужно было пригибаться, как старшим, чтобы проскользнуть наружу из-под сводов детской: её лапы были далеко не такими длинным как у матери, и уж тем более не такими, как у отца. Да что уж там, даже Лосёнок была выше неё! Так что, замерев у прохода, Лучик чуть перенесла вес на задние лапы и привстала, нарочно коснувшись каменистого потолка кончиками рыжих ушей. Ух, даже не верится, что однажды и она станет такой большой!

[indent] Через расселину в потолке на поляну пробивался день. Погода хмурилась, поэтому рассеянно и мягко свет укрывал спины соплеменников. Лучик быстренько приметила среди них искомую пеструю шубку и вприпрыжку устремилась к ней, не замечая больше никого и ничего.

[indent] - …надо приучаться уже сейчас, - услышала она окончание реплики Лосёнок.

[indent] - Я тоже хочу! Я тоже хочу приучаться! - совершенно не предполагая, о чем идет речь, выпалила Лучик, едва успев подскочить к сестре. - А к чему?.. 

[indent] Только потом обратив внимание на ту, что находится рядом, она плюхнулась задом на землю и глупо Ой!кнула.

[indent] - Привет, Пустельга! А я тебя и не заметила, представляешь? - «Ох, по-моему как-то невежливо вышло…» - То есть заметила конечно, ты очень заметная! Просто, ну… не сразу, вот, - примирительно прижав ушки, Лучик осторожно, но крайне дружелюбно улыбнулась, проверяя, не сердится ли на неё Пустельга. Не хотелось бы потом получать нагоняи от столь суровой кошки.

[indent] - А что это вы тут делаете? Можно и мне с вами? - вопросы, с которых следовало бы начать, постигли Лучик несколько запоздало, но лучше уж поздно, чем никогда.

Отредактировано Лучик (2023-11-25 14:10:56)

← извилистая река

[indent] лань тихо смеётся, кратко бросив взгляд на пустынь, а после осторожно соберёт оставшееся растение, несильно сжимая стебли в зубах.

[indent] поток холодного ветра оближет шерсть, пробираясь к коже и вызывая россыпь мурашек, и юная целительница в который раз подумает, что всякому с длинной шубой повезло больше — мороз подобрался слишком быстро и слишком незаметно, и пусть живущие в горах к нему привыкли, ощущали его намного раньше тех, кто обитал внизу: здесь, на высоте птичьего полёта, голые деревья заявляют о своей власти на следующие четыре луны в первую очередь.

[indent] — если ты боишься, мог бы так и сказать, — она хитро щурится, выпрямляя спину в ровной осанке, и неторопливо ступает по чужим следам, ровняясь с песчаным боком. — так и быть, возьму на себя роль героя, если придётся, только потом не плач надо мной, милый: знаю, ты с радостью бы поухаживал бы за мной ещё дольше, если бы была возможность, и сейчас я согласна тебе её предоставить.

* * *

[indent] в лагере свист ветра заметно стихает, не в силах пробить барьер из непреодолимого камня твёрдых стен, и всё кажется таким тихим. многие сегодня покинули нагретые подстилки, делая шаг навстречу племенному предназначению, и лань ненароком задумается: какое будет для них следующим? если у них получится заслужить доверие потомков неба, если те примут её семью как одну из частей — что будет дальше? нормальная, спокойная жизнь, со своими взлётами, падениями и испытаниями, но ведь наверняка и что-то ещё?

[indent] глаза на миг взметнутся в зияющую дыру над головами, откуда лился свет, но тут же вернутся обратно.

[indent] всему своё время.

[indent] лань ласково улыбнётся котятам, остановится у входа в палатку и, положив растение перед лапами, сядет на землю, окидывая лагерь цепкими глазами.

[indent] — обойдёмся без объявлений или... — плавно повернётся в сторону пустыни, наклоняясь к чужому уху, и слабо выдохнет с открытой ухмылкой. а после, выдержав паузу, театрально повысит голос. — ох, пустынь! если бы только кто-то сам выступил в роли добровольца, облегчив нам и без того сложную работу. мы ведь всегда гордились смелостью и самоотверженностью наших воителей, и где, как не в нашем ремесле его можно сполна продемонстрировать? тогда бы все узнала о том, насколько отважные у нас соплеменники!

[indent] Приятно видеть, что с тобой соглашаются. Лосёнок гордо поднимает голову в ответ на кивки, становясь от этого ещё чуть больше, чем есть на самом деле — того и гляди, действительно перепутаешь с небольшим лосем (по её скромному мнению). Надо почаще так выпрямляться и ещё на цыпочки вставать. Уже сейчас она самая-самая большая в детской, а значит, если она продолжит расти, то будет и самой-самой большой во всём Горном племени! Да что в Горном? Во всех племенах! Ух эти Небесные потомки обзавидуются, когда она станет оруженосцем и им покажется! Наверняка они все попадают от восхищения, мол, посмотрите, какая же крутая воительница! А она так скромно покивает и к Лучик отойдёт, мол, "да-да, это я, меня Лосёнок зовут"...

[indent] А как её будут звать, кстати? Могучий Лось, наверное! Или нет, Самая-Могучая-Лосиха-На-Всём-Свете! Ну, так ведь и есть, это просто констатация факта.

[indent] — Давай на следующем собрании и мы сделаем важные морды? — шепчет ей сестра, на что юница важно кивает:
[indent] — Конечно, мы же тоже почти уже взрослые! А взрослые всегда такие лица делают, когда серьёзную речь толкают, — кажется, про серьёзную речь — это отцовское? Она уж и не помнит.

[indent] А Пустельги уже не видно на горизонте — наверное, решила убежать от проблемы в виде двух весёлых котят, явно не собиравшихся успокаиваться и ложиться спать в ближайшее время.
[indent] — Так, — по-хозяйски заявляет Лучик, оборачиваясь к неё, — сейчас найдём что-нибудь интересное. О, а ты не видела Дуновение? Он тоже ушёл? С ним так весело! — бедный Дуновение, к счастью, сейчас находится где-то далеко и знать не знает о том, что он мог вновь стать жертвой трёхцветного сгустка энергии и его младшего сиблинга. — А мама где? Всё ещё спит? — спит и видит кошмары, где ты к ней опять пристаёшь, Лосёнок. — Тьфу, совершенно не с кем в целом племени поговорить! Какой кошмар, столько народу, а  с несчастными одинокими детьми присмотреть некому...

[indent] — ...если бы только кто-то сам выступил в роли добровольца, облегчив нам и без того сложную работу...
[indent] — Лосёнок! Лосёнок, ты слышала?!
[indent] — Слышала! — оживившись, закивала черепашка: наконец-то достойное задание! — Пошли подойдём, пока нас не опередили!

[indent] Выпрямившись, как настоящая гордая воительница, Лосёнок встряхивает быстро(по её мнению, это должно было придать ей впечатлительности, хотя на самом деле это, конечно, не так) и без того растрёпанную шерсть и выдвигается твёрдым шагом к ученице целителя.
[indent] — Лань, — важно произносит, кивая сначала в качестве приветствия, а потом — в качестве указания на Лучик, — мы пришли в качестве до-бро-вольцев вас спасать! С чем помощь нужна?

[indent] чужой голос вторит собственному, подхватывая их маленькую, почти безобидную игру, и лань лукаво щурится, театрально кивая головой и вздыхая. — ох, дорогой, я очень на это надеюсь, — отзывается звоном колокольчиков и шумом бегущего горного ручья, и — о чудо! — маленькие мышки попали в ловушку, спрятанные в шкуру котят.

[indent] лань смотрит на них словно на спасителей, растягивает губы в сладкой улыбке, и вскидывает подбородок на пустынь, позволяя тому объяснить что к чему. на пару секунду на позволяет себе задуматься, взвешивая все «за» и «против», склоняет голову набок, точно оценивая возможные последствия, и в какой-то момент ловит себя на тревожной мысли: что, если это в самом деле яд, но действующий лишь при определённых условиях?

[indent] лосёнок и лучик действительно были храбрыми, как и все прочие соплеменники, но они по-прежнему оставались детьми, и если по вине лани с ними случится нечто ужасное —

[indent]       сердце сжимается в тугой клубок, пропуская несколько ударов.
[indent]       глаза встречаются с глазами пустыни, вопрошая молчаливо «точно ли это хорошая идея?»

[indent] — или, быть может, кто-то из патрульных вернулся не совсем невредимым? вы же такие внимательные и глазастые, от вас ничего не скроется. с такими орлятами наш в лагерь в безопасности, — лапа мягко касается чужих макушек. — или...

[indent] лань подцепляет одно из растений, отодвигая его от себя чуть дальше, но чуть ближе к ним.

[indent] — его можно просто съесть, — коротко пожимает плечами. — мы несли его в зубах всю дорогу, а пустынь до того крепко их сжимал, что точно почувствовал бы что-то неладное. кто-то из вас может проглотить пару лепестков-листиков, кому-то мы нанесём кашицу на рану, и хотя я уверена, что вы не боитесь, мы будем рядом и внимательно за вами присмотрим, — она чуть склоняется, поддаваясь вперёд, и шепчет почти заговорчески: — а за вашу отвагу я возьму вас с собой в следующую вылазку из лагеря и, быть может, даже поймаю вам по птичке. если, конечно, ливнезвёзд вас отпустит, но, думаю, я смогу его убедить.

[indent] в мыслях перебираются оставшиеся запасы, необходимые для оказания любой первой помощи, и хотя лань предпочла бы использовать кого-то более взрослого, вариантов, в действительности, было не так много.

[indent] — что думаете? справитесь?

Ему всё чаще чудится, что болезнь разжимает свои крепкие когти. Уже не так впиваясь во всё серогривое существо. Ливнезвёзд снова может вдохнуть полную грудь морозного воздуха, не боясь скрутиться после этого жалким болезненным клубком. Все чаще сон его проходит спокойно, порой застявляя задуматься - а жив ли он на самом деле еще? Но теплый бок Горлицы обычно отрезвлял, отгонял прочь непрошенные мысли. Серогривый зарывался носом в её мягкую шерсть и вновь проваливался в сон.

Но сегодня Горлицы не было рядом. Она легко выпорхнула из уютного гнезда еще рано утром, и проснувшийся Ливнезвезд был оставлен наедине с собой. Сонная дымка отступала медленно, но отдаляясь, то накатывая вновь. От чего кот забывался беспокойным сном снова и снова.

Окончательно сбросить оковы сна он смог только когда чуткие уши различили шум с главной поляны.

Ливнезвёзд быстро поднимается на лапы, да покидает свою обитель. Присаживаясь аккурат около входа в свою пещерку, он взглядом провожает гибкий полосатый силуэт. И лишь подрагивающий кончик хвоста выдает нетерпение.

— прошло сносно, лучше, чем мы могли бы предположить. - Предводитель медленно выдыхает. Чуствуя как тает на плечах неподъемный груз. Вот они и выполнили свое предназначение. Вон он и выполнил то, что было ему велено звёздами.  Первый шаг, самый важный шаг - сделан.

- Замечательно, - Искренне улыбнется. Очи чуть прищурит, но сверкающие самоцветы выдавали его любопытство. Слушает внимательно, клонит вперед кончики ушей, да усы подрагивают.

— <...> тебе понравится. - Ливнезвезд фырчит в усы, молвит в полголоса: "не сомневаюсь".

— скоро сам убедишься в этом, гостеприимные предводительницы двух племён пригласили нас на совет, пускай и не слишком нам верят. - Серогривый кивает - он догадывался, что некогда единое племя разделилось, но чтобы возглавили его кошки...

- Две предводительницы. - Произносит медленно, словно пробует на вкус. Слова перекатываются в пасти, отдаются горечью давно позабытых историй и слов. - Что ж, это действительно будет интересно. Ты хорошо поработал. Уверен, Дуновение тоже справился со своей задачей. - Изумрудный взор переводит на сына, чья шкура мелькала около патрульных. - Позже нам обязательно будет будет переговорить обо всем этом. Сейчас же ты прав, племя не ждет.

Ливнезвёзд встает, медленно потягиваясь, разминая лапы. Чувствуя давно покинувшую его силу в мощных лапах, улыбается в усы.

- Пусть все коты, способные охотиться самостоятельно, соберутся на главной поляне на общее собрание племени! - Громкий голос разносится по пещере, отталкиваясь от стен множится. - Горное племя, сегодня мы впервые встретились с потомками Небесного племени. Некогда единое племя разделилось на два и во главе этих двух племен стоят предводительницы. Да, вы не ослышались. - Добавляет спешно, замечая взгляды полные сомнений. - Когда-то давно, еще до изгнания Небесного племени со старых земель племенами могли править кошки. Но это было давно и не в наших суровых условиях. - Добавляет жестко, лишая племя даже возможности подумать о смене традиции передачи власти. Серогривый стоит твердо на лапах, выдерживает паузу, вглядывается в глаза каждого из собравшихся. Он должен быть уверен, что передаст сыну племя не раздробленное внутренними метаниями и сомнениями. - Наше племя было приглашено на общий Совет. До того времени смотрите в оба. Избегайте каких-либо конфликтов с другими племенами. В кедровой роще был замечен барсук и лиса. Возможно они обустроили свои логова на нашей территории. При обнаружении логова в открытый бой не вступайте если в отряде меньше четырех воителей. - Замолкает на несколько секунд, сам же взглядом в толпе ищет Перелётную, а найдя искренне улыбается. Еще одна оперившаяся пташка покидает родительское гнездо. Следом же взгляд задержится на Ильке. Хотел бы он посвятить сегодня двух оруженосцев в воители... - Но это не все важные новости на сегодня. Перелётная, подойди ближе. Я, Ливнезвёзд, предводитель Горного племени призываю вас взглянуть на этого оруженосца. Она усердно тренировалась, постигая наш Воинский закон, и теперь я представляю её вам, как полноправную воительницу Горного племени! Перелётная, обещаешь ли ты чтить Воинский закон и защищать своё племя, даже ценой своей собственной жизни? - Пылающий взгляд опускается на полосатую ученицу и дождавшись утвердительного ответа, продолжает. - Тогда с этого дня я даю тебе воинское имя. Перелётная, ты будешь известна под именем Чайка. Твой наставник и всё племя гордятся твоей ответственностью и проницательностью и приветствует тебя, как нового воителя Горного племени!

Ливнезвёзд спрыгивает со скалы, останавливаясь перед новоиспеченной воительницей, да опускает лобавтую голову на полосатую макушку.

- Не растеряй свой огонь за терниями холодных дней и ночей. Ты нужна своему племени, а племя нуждается в тебе. - Мягкий шепот коснется тонкого уха, да растворится, вновь запрыгивая на скалу.

- Чайка! Сегодня ты будешь охранять наш сон в одиночку. Также, сегодня Хлопчатник озвучил мне готовность оставить должность старшего по бою и перебраться в пещеру старейшин. Мы благодарны ему за верную службу своему племени и желаем хорошего отдыха. Следующим старшим по бою станет Можжевельник. На этом собрание окончено. - Ливнезвёзд дожидается, когда поздравления улягутся, а соплеменники начнут расходиться, да спрыгивает со скалы, приближаясь к Ильке, прокручивая в голове слова Птицемлечника и Воробья о нём. Останавливается в одном хвосте от серогривого оруженосца, окликает его негромко. - Илька. Не вешай нос. Пускай этот день не принес тебе нового имени, но ты достойный сын горного племени. Приложи больше усилий, и тогда совсем скоро уже твоя имя прозвучит со скалы собраний. - Предводитель мазнет пушистым хвостом по полосатому плечу, да вернется на свой уступ.

[NIC]Ливнезвёзд[/NIC]
[AVA]https://forumupload.ru/uploads/001b/bd/30/60/918851.png[/AVA]

>> остров совета

     —...мы не должны оставлять стремления узнать другие племена получше, чтобы быть готовыми к любой опасности, которая может подстерегать наше, — наконец, завершающе мурлыкнул Илька, отпуская Перелётную с Воздушной после того, как рассказал им о своем желании познакомиться с представителями иных племён. Заведут ли они союзников, которые в будущем помогут Горному племени справиться с бедой? Увидят в чужих глазах неприятельский блеск? Одним звёздам известны тропы будущего. Илька чуть улыбнулся и кивнул, окидывая друзей доверительным взглядом и надеясь, что они будут на его стороне. Он ведь ничего плохого не предлагает, верно? Да и Перелётной, как ему показалось, понравилось общаться с иноплеменниками. Им в любом случае предстоит столкнуться, и будет лучше, если каждый не только вынесет урок, но и добудет крупицу информации, которой затем поделится с остальными.

     К моменту, когда началось собрание, Илька сидел в рядах соплеменников, больше находясь в своих мыслях, чем рядом с ними. Однако когда на камень вместо Птицемлечника взобрался Ливнезвёзд, из мыслей он неизбежно вынырнул, зафиксировав взгляд на предводителе. Видеть того приободрившимся, будто пошедшим на поправку, было отрадно. Илька расплылся в чувстве благоговения, которое несколько пошатнулось в сторону недоумения, когда предводитель начал говорить, и вместо информации, которая показалась бы Ильке действительно важной, сделал акцент на том, что соседними племенами правят кошки. Будто в том было что-то неправильное или даже плохое. Илька неуютно повёл плечом, подумав о том, что в Горном племени кошки во многом и погрознее котов будут. Подчиняться ему больше хотелось последним, но он не мог отрицать, что одни из самых тяжелых ударов, которые получал, были нанесены именно лапами кошек.

     Илька  мог бы задуматься об этом, и даже растерять тёплое ощущение, пробежавшее по телу от возвращения любимого предводителя к ведению племенных дел, но тот решил провести посвящение, упомянув имя, от которого по телу Ильки прокатилась радостная волна. Его сестра! Воительница! Илька не мог не ощутить удивления, но пазл в его голове сложился: вот почему Перелётная тогда, когда он отошёл от ран, и они смогли выбраться на тренировку, сказала, что не исследовала новых мест. Конечно, она тренировалась, чтобы поскорее стать воительницей.
«Я так горжусь ею» — подумал он, невольно приосаниваясь и довольно наблюдая за тем, как Перелётная вышла к предводителю. В их семье происходило не так много радостных событий, чтобы Илька проигнорировал возможность отдаться радости того, что его сестру наконец-таки заметили, одобрили и оценили её старания быть лучшей и упорно добиваться цели стать достойной представительницей Горного племени. Он тихо мурлыкнул, уже мысленно вообразив, как они перетаскивают в воинскую часть пещеры её тайник с пёрышками. Илька верил, что дальше будет только лучше, что Перелётная — нет, уже Чайка — с достоинством пройдёт испытание и покажет остальным, что котята, смерти которых желал Вяхирь, способны быть не хуже, а даже лучше иных. Ведь не каждый отмечается воинским именем в столь раннем возрасте.

     — Чайка! — воскликнул он, стоило затихнуть голосу Ливнезвёзда, и быстрым шагом настиг сестру, чтобы уткнуться носом в мех на её загривке. — Я знал, что однажды они заметят то же, что и я, и оценят твоё старание стать лучшей.
Илька уверен в Чайке; в том, что она пройдёт испытание, и он подготовит для неё лучшее перо, какое найдёт. Для него удивлением стал не столько сам факт того, что из их троицы вперёд вырвалась она — это для него было очевидно изначально — сколько то, что старшие смогли открыть глаза и заметить её. Так ли часто, как следовало, они отмечают достижения молодых?
— Теперь всё будет счастливее, чем раньше, — он прикрыл глаза, проводя линию, за которой их должно ждать хорошее будущее, без тени Вяхиря над ними; без подозрений в слабости. — горжусь тобой.

     Из интересных новостей была и смена старшего по бою, решившаяся, собственно, не боем, а уходом отслужившего своё в старейшины.
— Можжевельник! — также мяукнул Илька, сводя брови и надеясь, что воитель будет достаточно сноровист и предан, чтобы защищать Ливнезвёзда, не жалея своей шкуры.     

     Отступив, Илька вздохнул свободно и позволил другим накинуться с поздравлениями на новую воительницу Горного племени. Он всё не отрывал взгляда, настолько зафиксировавшись, что не заметил возникшую за ним каменно-серую фигуру. Оттого произнёсший его имя голос заставил Ильку дёрнуться и резковато развернуться, окидывая предводителя неверящим взглядом. И как можно было так засмотреться и не заметить? Не успеть отойти в сторонку, тактично увильнуть? Теперь Ливнезвёзд прямо перед ним, большой, величественный, покоряющий. Такой, каким должен был; каким был, когда стал его справедливостью, даровав Вяхирю заслуженное наказание без лишних раздумий. Илька испугался было, но вдруг почувствовал, что вполне себе может стоять на ногах не шатаясь. Что его не ломит, и хотя он всё ещё считает Ливнезвёзда прекрасным, его уже не тянет в те же мучительно-отравляющие мысли, что раньше. Как так вышло? Как изменился он?
Илька ощущал это как упавший на него солнечный луч. Он будто бы перерос самого себя. То, что казалось неразрешимым, решалось развитием самого себя. Его детское желание отдать свою жизнь в лапы большого, великолепного предводителя переросло в рокочущую благодарность и сделанный вперёд шаг.
— Мне достаточно того, что ты провёл собрание, чтобы этот день стал праздником, — он засмеялся негромко, но светло, с таким облегчением, словно рассеялась затяжная гроза. Хвост предводителя, мягко взметнувшись, коснулся его плеча. Илька замер. Он ожидал взрыва, всплеска, бури. И неожиданно для себя... ничего не почувствовал. Слишком долго ждал? Илька отвёл взгляд и скребнул лапой по земле.
— Я и не хотел бы получать имя прежде, чем освою всё, что должен, — честно сказал он, и ощутил вдруг пробежавшую волну печали, смешанной с желанием двигаться вперёд. «Ты был моим героем. Только благодаря тебе мне хотелось жить и к чему-то стремиться. Но теперь, кажется, мне тоже хочется быть чьим-нибудь героем».

     Он развернулся, словно не должен был с трепетом пятиться спиной от Ливнезвёзда, и, столкнувшись взглядом с Дуновением, задержался так на пару мгновений, не отпуская. А затем искренне улыбнулся ему, позволив улыбке стать достаточно осязаемой, чтобы образовать складки на его мордочке.

     Илька подобрался к Соколице с Дуновением, немного замедлившись, чтобы полюбоваться обоими сразу — золотистые, как само солнце. Подсел к Соколице и вздохнул, наконец успокаиваясь и перебирая в голове всё, произошедшее на собрание. Нахмурился, вновь вспомнив рассказ Ливнезвёзда о соседях, показавшийся ему странным. Он помнил, что Соколицы не было в составе патрулей, которые успели познакомиться с соседями. Оттого ему было интересно, какое первые впечатление о них удалось внушить племени Ливнезвёзду.
— И как тебе это всё? — тихонько проговорил Илька, пододвигаясь ближе.

[indent] Пытаясь придать себе мало-мальски важный вид, - безуспешно, кстати, - сестрички приблизились к искомой палатке. Розовый нос одной из малышек тут же беспокойно заёрзал и уловил яркий, ни с чем не сравнимый аромат разнотравья. Только вот был секрет: исходили те мудрёные запахи от вон тех свежих пучков поблизости, от Лани и Пустыни, шкуры которых наверное уже насквозь пропахли всякими чудными лепестками от тесного с ними соседства, или из глубины просторной целительской пещеры? Вытянув шею на манер летящей утки и выглянув из-за плеча сестры, Лучик на пару мгновений всмотрелась в загадочный полумрак жилища. Она никогда прежде не заходила туда.

[indent] - Ага, а это мы! - еле оторвав пытливый взгляд, она встрепенулась, как мелкий зверёк, когда Лосёнок подала голос. - Привет, Пустынь, привет, Лань! Мы пришли помогать! - с готовностью вторила Лучик.

[indent] Казалось, целители в самом деле были рады их инициативе. Мягким голосом Пустынь принялся знакомить юных помощниц с лекарственным уловом, указывая то на одни, то на другие кучки. Придвинувшись к полосатому коту поближе, чтобы всё хорошенечко услышать, увидеть, и ничего не пропустить, Лучик со всем вниманием вслушивалась в слова целителя. Она то и дело наклонялась к листочкам и стебелькам, чтобы попытаться запомнить какой-нибудь запах и затем при случае повертеть хвостом перед сверстниками, но уже на третьем растении ароматы начали путаться на языке.

[indent] - Получается, мы первыми узнаем, что умеют эти растения, да? - спросила Лучик, возбуждённо переглянувшись с сестрой. Участвовать в настоящих целительских заданиях - вот это да! Кто сможет таким похвастать? Может, они и названия этим травам вместе придумают? Какой-нибудь Лосиный Лист или, скажем, Лучестебль!..

[indent] В животе танцевали и любопытство, и трепет, и страх, - всё и сразу, одновременно! - но не могла ведь она упасть в грязь перед столь уважаемыми котами! Да и Лосёнок наверняка не откажет... уж она-то ничего не боится, а оставить её ну никак нельзя! В общем, перемявшись с лапки на лапку, малышка осторожно, нерешительно приблизила нос к прежде невиданным цветам, словно они могли напасть в ответ. Лучик втянула в себя воздух, но лепестки лишь трепетно колыхнулись.

[indent] - А пахнет и в самом деле приятно, - она несколько удивлённо навострила ушки и немного расслабилась. - Не может же быть, чтобы такие вкусные цветочки были опасными, правда?

[indent] — нет у вас никаких жалоб, может быть, поранились случайно? я мог бы нанести кушицу из этого растения вам на царапину и посмотреть, как быстро она заживёт.

[indent] - М-м... нет... - застенчиво мяукнула Лучик, на всякий случай осмотрев свои подушечки лап. Она старалась избегать опасных игр, поэтому на ранки практически никогда не жаловалась. Но не успела малышка взгрустнуть от своей возможной ненадобности, как Лань предложила другой вариант. - Съесть? Ой. А это... - "Ну, была ни была!" - ...это я могу, да!

[indent] Словно увидев, как зажмурилась на миг Лучик, голубоглазая целительница склонилась над котятами и зашептала совсем уж невероятные вещи:

[indent] — а за вашу отвагу я возьму вас с собой в следующую вылазку из лагеря и, быть может, даже поймаю вам по птичке. если, конечно, ливнезвёзд вас отпустит, но, думаю, я смогу его убедить.

[indent] Ну всё, теперь она была готова съесть хоть целую кучу! Ну, может, это было лёгким преувеличением... но Лучик определённо не прошла мимо этой приманки. Да что уж, тут не устоял бы любой подрастающий котёнок, только и мечтающий о разнообразии своих скромных будней! Итак, протянув маленькую котёночью лапку к сердцевине растения, она осторожно оторвала несколько листочков и слизнула их с земли... Ну вот, дело сделано.

[indent] - Хм, - Лучик прислушивалась к своим ощущениям. Живот не урчал, хвост не отвалился (она проверила), - кажется, это и правда хороший цветок, - и, довольно хихикнув, она бело-рыжим мячиком весело подпрыгнула на месте. - Видите, видите, я живая, со мной всё хорошо! Теперь ты, Лосёнок! Не бойся, ты тоже не умрёшь! - подбодрила она сестру так, словно это не Лучик только что уговорилась на сделку с Пустынью, Ланью и с самой собой.

[indent] "Они ведь не могли ошибиться или что-нибудь перепутать... да?"

Отредактировано Лучик (2024-01-05 12:36:35)

с нейтральных территорий

Странное чувство преследовало Перелётную с того самого момента, как она вернулась в лагерь племени. Что-то не укладывалось в голове, а сердце манило куда-то в другую сторону, и пусть она свои эмоции и чувства умело прятала от чужих взглядов – от собственного никогда не утаить. Слабо кивая на слова Ильки, та напоследок коснулась брата хвостом и отправилась в самую гущу лагеря, теряясь средь соплеменников. Два новых племени, ведомые предводительницами. Два племени, чьи устои отличаются от их – Горного – и хочется потрогать – пощупать своими лапами, но Перелётная не может. Отчего-то в голове витают смешные наивные мысли о том, что всё будет хорошо, и когда-нибудь племена обменяются на время воителями, чтобы обучить кого-то охотиться на гористой местности, а кого-то – взбираться по деревьям. Она выбивает эти мысли из головы, запуская ворох сомнений о прекрасном будущем: племена не могут сосуществовать спокойно, и, после встречи с Небесным племенем, впору тренироваться особенно усиленно. Незанятые территории, обжитые горными котами, вполне могут стать лакомым кусочком для других, и, как бы Перелётная ни надеялась, остальные иноплеменники могут считать иначе.

«Звёзды никогда ничего не делают просто так»

Она наблюдает за Ливнезвёздом, что оказывается на предводительском троне. Сердце покалывает, как и подушечки лап – видеть предводителя особенно непривычно, а воспоминания о прошлом его выступлении несладко бьёт под дых, отчего кошка старается подойти как можно ближе – если Ливнезвёзд не только оступится, но и упадёт – она постарается его поймать. Уверенная, что другие думают также, Перелётная обвивает хвостом лапы и ожидает слова предводительского. И её бьёт снова – но уже от слов Ливнезвёзда – о невозможности быть во главе племени. Перелётной не кажется то несправедливым, больше – обидным, ибо, замечающая старания других, понимает, что их не оценят по достоинству. А её ждёт должность старшей по охоте. Не лидер, но главная среди определённых личностей.

Перелётная думает о Совете, думает о том, как снова встретится с племенами и с удовольствием узнает что-то новое, поглотится чужим ремеслом полностью, привнеся, возможно, что-то иное в собственные силы. Перелётная слышит голос Ливнезвёзда сквозь пелену, а потому не сразу замечает его обращение. К ней.

Она вздрагивает, стоит встретиться взглядом с Ливнезвёздом. Лапы подрагивают – Перелётная знает, к чему всё идёт. Подходит ближе, выдыхает и ищет взглядом наставника, что не скрывает ехидной усмешки. Он предупреждал о том, что это произойдёт со дня на день. Неужели, Перелётная готова?..

- Обещаю, - клянётся, глядя предводителю в глаза. Она определённо готова. Теперь, её мир поднимается над горными склонами и выше – теперь она может летать, оперившись полностью и не теряя время на бесцельное упрашивание наставника пройтись по лесу в одиночестве, пока тот находится на какой-либо опасной важной миссии. Теперь она – сама за себя и отдаёт себя всему племени.

Она теперь – Чайка. Вернувшаяся с долгого перелёта, осевшая в родных краях. Она – как горное племя, нашла собственный дом. Больше перелетать не придётся.

Послание Ливнезвёзда сохраняет в уголке сердца, улыбается, касаясь ушами щек предводителя: - когда я поймаю хищную птицу и принесу её в лагерь, я надеюсь, что ты это увидишь. Моя жизнь – твоя и племени.

Оступается, чуть ли не падая с лап, стоит Ильке приземлиться где-то сбоку. Смеётся, лапой отталкивая от себя. Ей не страшно, не переживает за то, что из них двоих посвятилась первая – отчего-то и вовсе уверена, что должна была посвятиться ещё луну назад. Прежние сомнения испарились, и на смену им пришло несказанное теплое чувство. Ей ещё многое стоит обдумать сегодня на бдении.

- Теперь будет проще. Спасибо тебе, - мурлычет на ухо брату, прикрывая глаза. Она – выстояла, вывела себя на то самое место, от которого открываются новые горизонты. Она принесёт птицу, убитую её собственными лапами, и, несомненно, предложит её племени. Только такой путь Чайка рисует себя, глядя в будущее.

С ней рядом будет Воздушная, и её тёплый бок. С ней рядом будет Илька с его изумительными идеями. С ней будет всё племя.

Червь сомнений вновь закопошился, но Чайка стремительно отогнала его, стоило Горлице подойти с поздравлениями. Мурлыкнув, Чайка не сдержала эмоций и мазнула языков по грудке королевы, что ставила на лапы её и брата. Именно Горлица стала для неё Первой матерью.
- Я принесу тебе перо птицы. Не знаю, вернусь быстро или останусь в горах на несколько заходов солнца, но обязательно принесу самое красивое пёрышко.

Взглядом ища Омежника, Чайка обеспокоенно взглянула на Ливнезвёзда, Птицемлечника и целительскую. Ничего же не случилось за то время, что их патрули отсутствовали?.. Видит ли отец её, получившую новое имя? Чувствует ли он гордость за то, что только недавно оперившийся птенец, пустился, наконец, в свободный путь?..

Пламя в груди не утихало. Ей только немного подождать, пока голова перестанет кружиться от внезапных эмоций, и она пойдёт переводить себя уже полноценно из палатки оруженосцев в воительскую, освобождая место для будущих учеников.

«Для Лучик. Для Лосёнка. Ох, такие уже большие – скоро и они получат новые имена»

[indent] Лосёнок распушает и без того растрёпанную шерсть ещё сильнее в порыве мимолётной гордости, кивая солидно на приветствие Пустельги, мол, "да, мы, да, пришли помогать". Ведь кому, если не им, спасать бедных-несчастных соплеменников, которые не справляются со своими обязанностями? Тем более что они вот-вот уже станут оруженосцами!

[indent] Пока она шмыгает носом, слушая маленькую лекцию и обращаясь к травам, о которых рассказывают им целительские ученики, принюхивается периодически то к можжевельнику, то к хвощу, то к горцу, то к ещё какой-то растюке — ведь страшно интересно, кто какой на запах! И кто какой на вкус...

[indent] — Оно приятно пахнет, правда? — спрашивает Пустынь, и пятнистая энергично кивает головой, вдыхая повторно чудесный аромат. Надо будет почаще заглядывать в пещеру целителя в будущем! Там наверняка всегда столько душистых трав, сколько душе угодно...

[indent] А сейчас, как назло, ни царапин, ни ссадин, ни какого-то ещё страшноужасного ранения — всё уже вылечено известными методами. Поэтому альтернативное решение Лани, то есть просто слопать бедную травку. Ну, кушать Лосёнок любит и умеет, а когда ей ещё и предлагают взамен за это вылазку из лагеря и вкусных птичек...

[indent] — Спрашиваешь! — отвечает бойко и, не дожидаясь вопросов и комментариев сестры, уминает за обе щеки поданное им растение, отвлекаясь на секунду лишь на то, чтобы выкрикнуть несколько раз имена повышенных в должности воителей — Перелётной, то есть теперь уже Чайки (почему не посвящают Ильку — загадка, которой Лосёнок займётся позже), и Можжевельника.

[indent] Ну и очевидно с застольем торопится.

[indent] — Тьфу... — морщит забавно нос, мотая из стороны в сторону головой. — Невкусное какое-то. А пахнет-то здорово! Обидно, между прочим.

Горное племя готово к любым препятствиям, и преодоление таковых — их умение, скормленное суровыми снегами. Омежник убеждается в этом вновь, когда видит Ливнезвёзда, стоящего на лапах крепко. Видит соплеменников — на некоторых из них задерживает давление пёстрых глаз. Обвивает хвостом лапы, чувствуя тепло чужого присутствия. Все они готовы к общему собранию. К новым новостям. К новым бедам, которые могут их постигнуть. На их долю выпадет ещё нескончаемое множество, проверяя на крепкость плечи — таково бытие.

Такова боль каждого из них. Этим они связаны, крепкими живыми нитями. Кто-то кажется непозволительно далёким. Кто-то кажется непозволительно близким. Омежник задумчиво поджимает губу. Поднимает голову в сторону предводителя, дыша умеренно, невольно напрягая мышцы в молчаливом ожидании.

Небесное племя — одно из жизненных сплетений, единство не только родственное, но и душевное, беспощадно оборвавшееся историей. Разбившееся на осколки. Теперь они — Горное племя, теперь другие — именно другие. Остальные, гордящиеся жизнью другой, сохраняющие собственные традиции, сохраняющие территорию. Не стоит ожидать от тех благосклонности. Разность значит многое, хоть в них так много одинакового. Горько забытого. И они вольны вспомнить, протоптать путь к истории общими усилиями. Омежник знает — ничего на даётся легко, и будущее может быть ужасно. Они всё выдержат.

Выдерживали всегда. Из поколения в поколение. Из года в год.

Имя дочери впивается в ухо, ползёт в барабанной перепонке, словно непривычно. Омежник выпрямляется, следует взглядом за родственным силуэтом, сдержанно расслабив брови. Пришла её пора. Она повзрослела.

Они все повзрослели. Окрепла Перелётная — стала Чайкой, свободно порхающей. Окреп и Илька — ему суждено последовать за сестрой. Омежник чувствует, что теряется. Осознавать это на неожиданность тяжело. Тянет в горле, сжимает грудь, делая вдох тягостным.

Она смогла. Они смогли, точно разрывая перед собой едкое прошлое. Те воспоминания. Омежник уверен — у каждого из них болит. И когда Чайку одаривают множеством поздравлений, он не отрывает взгляда каменного, видит, как она оглядывается в поиске чего-то. Он переводит внимание на ближайшую фигуру.

Через долгие секунды поднимается с места, почти что сдавленно. Проскальзывает через толпу белой змеёй, скользит ближе-ближе. Ему бы прошептать лично — не выкрикнуть в толпе. И когда очертания дочери становятся чрезмерно чёткими, выделяясь сквозь чужие силуэты, Омежник показывает себя, выходя из чьего-то плеча. Он не замечает никого больше, не хочет кого-либо замечать. Ему хватает одного — видеть её.

— Поздравляю. — отрывисто, едва ли громко. Она услышит.

— Чайка, — "Не Перелётная. Надо же. Ты больше ею не являешься."

"Время идёт." Забирает всех. Омежник делает шаг назад, практически растворяясь, но всё ещё стоя перед ней.

Вдруг у неё есть, что сказать.

Отредактировано Омежник (2024-01-08 12:23:11)

Соколица сдержанно кивает, но Дуновению кажется, что он ещё ощущает в воздухе шлейф ее раздражения, в ее словах Ильке — ноту неудовлетворения, от этого усы наследника слабо вздрагивают, но сам он лишь прикрывает глаза, не найдя, что сказать. Ни к чему были оправдания, объяснения, ни к чему были разговоры о том, что у нее еще будет шанс столкнуться с потомками Небесного племени самостоятельно — это простая истина, а то, что произошло, уже случилось и уже болезненно ударило по колоннам карточного домика души пятнистой кошки.
У них оставались лишь последствия.
Дуновение мазнул взором по фигурам Соколицы, Ильки, но не стал более вмешиваться в их разговор. Вместо того мазнул взором по главной поляне, очертил взглядом соплеменников, попытался отыскать в выражениях их морд оттенок — такое же последствие.

Нет, отец, сила порядков медленно тлеет.

Беспокойство замерло в глубине души, но не нашло ни объяснения, ни выхода.

Пока Соколица и Илька беседовали о прошедшем посвященим, Дуновение остановил задумчивый взгляд и на самом Ливнезвезде, на Горлице, вольной пташкой спорхнувшей к нему, чтобы найти компанию в его теплом взоре и мощном плече.
По привычке нашел свою мать.
Но то было уже минувшее. Столь минувшее, что и последний их разговор с Пустельгой во время совместной вылазки, казалось, начинал терять собственную значимость.

Илька называет качества настоящего воина — воин ловит краем уха, а про себя думает о том, насколько же он сам от них сейчас еще далек.

В рассказе о Туманном племени он не находит для себя чего-то нового, выцепив эти крошки информации еще на обратном пути. Он позволяет себе еще более рассеять внимание, пока Илька не обращает внимание к самому наследнику, отчего светлый кончик хвоста его вздрагивает и Дуновение снова переводит свой взгляд к ученику и воительнице. Сперва он с легкой растерянностью вздрагивает, задаваясь вопросом, должен ли вмешаться, продолжить рассказ, но быстро берет себя в лапы, чтобы кивнуть.
Лиственное племя.
Он задумчиво проскальзывает языком по небу, надавливает в области клыков.
— Не похоже, чтобы наше появление их впечатлило, — он постарался воскресить в голове свой разговор с Птицемлечником, выкинуть ненужные подробности, пока думал о том, что стоит сказать, что стоит знать, — Или они нам не поверили, — допустил он мысль, — Эти коты живут по порядкам, переносимым ими предками со времен четырех племен, но вера их в Звездное племя пошатнулась, — наследник отвел взгляд, будто в сказанном было нечто порочное, — Что-то в них и их укладе переменилось — пока не знаю что.
Он еще не знал, как относиться к жителям смешанного леса, встреча оставляла двоякое послевкусие недосказанности, ощущения взглядов свыше и, вместе с тем, определенного расположения и уважения к чужим сдержанности и отчасти — принятию. Лиственное племя не пыталось гнать их прочь, не пыталось заклеймить их чужаками, даже высокомерие — вряд ли оно направленно было только к горцам, если существовало оно вовсе и не было следствием привычки с той или иной стороны.
Дуновение повел ушами.
— Надеюсь, на Совете мы сможем узнать оба племени поближе, — отозвался он негромко.

Закрытие разрыва.

Отредактировано Дуновение (2024-01-12 08:43:24)

[indent] Каждый день Огневица старается во благо племени на тренировках с Можжевельником. Наставник ее даже изредка хвалит – чистая радость растекается по венам ученицы, распускаясь цветами надежды на светлое и безоблачное завтра. Одно плохо, из-за тренировок совсем не остается сил и времени на беседы с матерью и сестрами, а ведь раньше их четверых было не разлучить.
[indent] Огневица смаргивает непрошенную грустинку из цитриновых глаз, убеждая себя, что после тяжелого обучения ее семья вновь соберётся вместе, и быть может, даже Ливнезвезд найдет немного времени, чтобы провести его с любимой кошкой и подросшими котятами. Обещая приложить для этого все силы, рыжуля вновь лучезарно улыбается, выныривая после сна на свет дневной из-под каменного свода пещеры.
[indent] Главная поляна кипит новостями, золотисто-рыжая напрягает ушки, что не упустить ни одну. Вместе со всеми она выкрикивает громко имя Чайки и Можжевельника, искренне радуясь за подругу и наставника. Стоит в стороне и продолжает слушать, решая подойти к новоявленной воительнице и старшему по бою с поздравлениеми чуть позже. Насыщенно-золотистые глаза восторженно округляются когда она слышит о встрече горных патрулей с котами, живущими в долине. Ученица вертит головой в поисках сестер или наставника, но замечает только мирно воркующих родителей неподалёку, принимая решение не мешать им в столь редкие и драгоценные моменты покоя.
[indent] Огневица думает уже отправиться на поиски сестер, но замечает хорошо-знакомую двухцветную шерсть своего лучшего друга, не долго думая и не теряя времени даром, подскакивая рыжим ураганом под пепельно-белый пушистый бок.
[indent] - Стрижекрыл, ты слышал?! – сочится бесконечным энтузиазмом, бодая оруженосца лобастой головой, помахивая хвостом от обуявшего ее волнения.
[indent] - Потомки небесного племени в самом деле живут в долине! Да еще их там целых два племени, которым управляют кошки! – Огневица делится своим восторгом без задней мысли, искренне радуясь долгожданной удаче, что предрекли ее племени звездные предки. Ей совсем неважно в самом деле какого пола таинственные лесные предводители, но тот факт, что они существуют и ведут свои племена изрядно будоражат ее живое воображение.
[indent] Что же будет когда все три племени встретятся нос к носу на большом общем Совете, поделившись друг с другом своими правилами и обычаями?

Отредактировано Огневица (2024-01-12 21:49:53)

[indent] Пожалуй, стоило лучам солнца затрепетать где-то вдалеке и лишь немного окрасить небо в светлые цвета, жизнь в их лагере начинала стремительно набирать обороты. Именно потому, когда несколько позднее, чем оживилась основная часть лагеря, из углубления, где уже привыкали спать воины, показалась темная шубка Эхо, здесь уже было порядком шумно. 
[indent] Кошка поспешила сесть где-нибудь подальше от шумящих масс: будучи еще сонной, она совсем не спешила контактировать с другими. Сон ее был какой-то тревожный в эту ночь и, наверно, именно оттого утреннее пробуждение далось таким тяжелым. Устало прикрыв глаза, чёрная воительница медленно намывала свою шерстку с огромной самоотдачей, словно от этого что-то зависело.

[indent] Вместе с тем уже вернулись первые патрули, сделав их лагерь еще куда более оживленным, шумным. Это заставило кошку чуть придвинуться вперед, дабы лучше все слышать. Конечно же не хотелось упустить что-то важное. Среди вернувшихся она быстро нашла взглядом Дуновение. Может, товарищ бы поведал ей о том, что там произошло?.. Обращаться к тем, с кем она общалась не так близко, не хотелось, было как-то неудобно... Но не стоило сильно волноваться, что какая-то информация улизнет от неё — оставаться в неведении пришлось недолго, так как события на поляне развивались так стремительно, что их созвали на собрание.

[indent] И новости, вроде бы как, были даже неплохими, но отчего-то все равно оставалась непонятная тревога: «А точно ли все будет в порядке?.. Наверно, не стоит забивать себе голову. Надо бы чем-нибудь заняться, как это собрание окончится. Не стоит лапы без дела просиживать...» — спешно метались мысли в голове, заставляя нервничать до предела и, как оно обычно бывало в такие моменты, суетливо оглядываться, словно кто-то мог это заметить, а еще хуже — осудить за это. Но, вроде как, не было никого и, твердя себе о том, что нужно чем-нибудь полезным себя занять, Эхо быстро подуспокоилась и вновь со всем вниманием окунулась в речь их предводителя.
[indent] Дальше собрание было стандартным — посвящение Чайки, конечно, не могло не вызвать бурную радость, впрочем, как и назначение Можжевельника. От этого стало значительно уютнее, но где-то внутри все еще оставался ком напряжения.