Крапивка не кажется и каплю заинтересованным в пойманной пташке — та так и остаётся висеть в пасти Пчелолапа, да будто обмякает и перегибается чуть больше, словно отражая внутреннее состояние ученика, надеявшегося на хотя бы чуть более долгий взгляд.
Это был Крапивка.
Стоило привыкнуть.
И все же был порыв подойти и ткнуть в него этой галкой, чтобы он точно посмотрел, сказать, что теперь она его — так то точно не отвернулся бы, но...
— Добрая охота! — голос Крестовика и его, казалось, даже чуть оживленный вид, вырвали Пчелолапа из мысли и заставили его снова улыбнуться шире, даже усмехнуться себе под нос и скромно отвести взгляд.
Внутри еще саднило, будто под ребра напихали колкого снега, и все же похвала старшего не могла проскользнуть мимо темных ушей, оставить равнодушным — для черно-белого оруженосца она была своеобразной редкостью: Сумрак своего ученика подобным не баловал, да и сам Пчелолап не так часто давал поводы, а что до остальных — казалось, не было причин, чтобы развеять строгости мнения полосатого воителя.

Оруженосец скосил к своей добыче взгляд и не дал улыбке дрогнуть. Очевидно, теперь птица должна была пойти Горечи Звезд или Омеле. Выбора тут не было. Ученик опустил дичь на снег и аккуратно закопал ее, пряча от собственных глаз.
— Хотелось бы поймать что ещё, одной-то птичкой племя не накормишь, — добродушно мяукнул кот и прищурился, осматриваясь по сторонам.
Паутина, мох, малина, а вот и сам воитель и его сын что нашли... очевидно, не до добычи стало, когда слова Крапивки вклинились в мысли, а дальше в голове блеснула немая уверенность, что порыв, не зная его сути, пятнистый ученик целителя никак не оценит. Можно было, конечно, понадеяться на Крестовика ещё раз, но вечность хвалить бы тот за сторонние дела вряд ли стал. Стало неуютно и снова захотелось лизнуть свой нос. Пчелолап переминул с лапы на лапу, а потом осмотрелся по сторонам, пытаясь найти хоть что-то, что могло бы пригодиться целителям.
Ему повезло уцепиться взглядом за поблескивающие в солнечных лучах ниточки паутины. Натянутая меж стволом и веткой невысокого дерева ловушка уже давно пустовала и только лишь несчастно покачивалась на ветру. Юнец приблизился к ней, легко перекусил сухую веточку, чтобы после собрать на нее небольшой белесый моток, который будто призван был подтвердить, что Пчелолап сделал хоть что-нибудь, и внушить черно-белому хоть немного уверенности в собственной полезности в этой вылазке.
Только так ученик смог подобраться к берёзе и окинуть ее задумчивым взглядом, едва заслышав слова Крестовика.
— Если обломать ветви, можно унести больше почек, — вдруг заметил юнец и улыбнулся, после чего скосил взглядтна Крапивку, надеясь, что тот разделит общее воодушевление.

Броски дайсов

он шкурой чувствует внимательный взгляд и дергает усами, расслабляя привычно мрачную морду. крапивка подходит, но не задает вопросов, смотрит на колючку, потом встречается с ним глазами. крестовик медленно моргает, те -- словно отражение его собственных -- серьезные и непроницаемые, и кивает в тон, не пускаясь в объяснения, пресекает желание потрепать сына за ухом.

снежинки кружатся, подхваченные порывом, разбиваются о их небольшой схрон. травы надежно уложены в углублении.

крестовик смотрит сверху вниз на черно-белых приятелей. задерживает в груди тяжелый выдох, произносит решение прежде, чем передумает:
[indent] — как закончим здесь – поохотимся.

тонкие березовые ветви тянутся к земле снежными снопами; под порывами ветра раскачиваются лишь редкие побуревшие листья. крестовик опускается, провалившись под наст еще глубже, и медленно оглядывается, проверяя, что под сугробами у ствола нет камней и острых веток.
[indent] — на лисий хвост. я ее удержу. ободряюще махнув лапой, он пятится от ствола, осторожно прижимаясь к холодному полосатому боку крапивки.

понимает – пора уводить учеников с продуваемой ветрами равнины, вернуть их в лагерь до захода солнца.
избежать лишней встречи с сумраком.

Отредактировано Крестовик (2024-01-31 07:14:12)

[indent] На слова отца Крапивка лишь кратко кивает. Это правильно. Это то, о чём он и сам думал.

[indent] Пятнистый не знает, насколько доверяет Пчелолапу, тому, что оруженосец оправдает все его надежды, не ранится, сделает всё верно и правильно. Крестовик проверяет землю на опасность – ученик целительницы кивает, беря на заметку. То верно, правильно, и жаль, что сам не додумался, а уже сейчас отправил чёрно-белого лезть наверх спускать берёзовые ветки. Он смотрит на друга и верит в него. Хмурится, замечая в себе странное чувство. Лучше не думать.

[indent] Когда Крестовик касается Крапивки, тот тут же рефлекторно шагает в сторону – прикосновения всё ещё неприятны, пусть и можно было бы потерпеть. Незримо закусывает губу, понимая, что, должно быть, не стоило так. Дрожит. Холодно, но назад уже не шагнёт – стыдно.

[indent] — Конечно, — кивает равнодушно, как умея, поддерживая весёлых дух Пчелолапа. В ушах от его голоса звенит, но ученик целительницы подавляет хмурую гримасу, надеясь, что чёрно-белый действительно знает, что делает. Отчего-то Крапивка следит за каждым движением друга, готовый тут же сорваться спасать его, ловить. Смотрит строго, сурово, недовольно, а в душе тихое переживание – даже если Пчелолап забирался на дерево сотни раз, то он, несомненно, всё равно может свалиться. Впрочем, это жизнь, но отчего-то жизнь друга казалась достаточной, чтобы сейчас переживать. Кончик хвоста торопливо тревожно подёргивается.

[indent] — Ага, — кратко хмыкает, не разделяя радость, что всё в порядке – нужно ещё собрать почки. Это главное.

[indent] Казалось, что всё действительно хорошо, что всё в порядке, но вдруг ветка резко гнётся под весом Пчелолапа, словно издевается. Ученик целительницы порывается вперёд, но чёрно-белый вцепляется в ветку, обнимает её всеми лапами и ползёт вперёд. Крапивка закатывает глаза, ощущая, что в следующий раз не доверит такое дело ему. Ветка спускается ниже, и Крапивка подходит ближе, чтобы собрать несколько небольших веточек с почками. Онсобирает не так много, как хотелось бы, но отходит довольный, удерживая ветвь, чтобы и Крестовик подцепил парочку. Затем кивает на Пчелолапа.

[indent] — Если сможешь, спрыгивай, — совсем строго, а внутри мысль – а может послать обратно по стволу взбираться? — Впрочем, как хочешь, — отмахивается, перехватывая ветвь удобнее, чтобы она не поднялась вверх.

Каково было бы упасть? Страшно ли было бы это? Взгляд вниз дарит напряжение, но парочка мыслей заставляет понять — не произошло бы ничего особенного. Совершенно ничего особенного. Снег бы смягчил удар, да и расстояние было недостаточно большим, чтобы суметь травмироваться — разве что в сугробах не таилась неожиданная опасность, встреча с которой вела бы к непредвиденным последствиям.
— Ты молодец!
На губах Пчелолапа зависает улыбка, и он подмигивает оставшимся на земле соратникам, дожидаясь, когда они примутся за дело. Крестовник легко перехватил ветвь и заставил ее нагнуться сильнее, едва не вынуждая черно-белого сползти по ней вниз, Крапивка же взялся за сбор почек. Пчелолап... Пчелолап, не долго думая, притянул одну из веточек себе, чтобы также оборвать немного пахнущих смолой шишечек, но, поразмыслив, избегая взгляда своего друга, надкусил всю веточку с висящими на ней почками у самого основания, решив, что так ему удастся унести больше, да и то будет безопаснее.
А что до уменьшения будущих запасов — он хотел верить, что от одной несчастной веточки ничего дурного не случится. Стыдно было, конечно, делать так, пока и Крапивка, и Крестовник надрывались, чтобы провести сбор аккуратно, но решение уже было принято, и через деревяный хруст, а потом надкусывание коры Пчелолап добился своего. Как и все, он не смог избежать навязчивого вкуса смолы на своем языке.

Дело было выполнено. Крапивка сказал ему слезать, а Крестовник добавил, что держит, так что, крепко удерживая свою "добычу", черно-белый ползком попятился назад, чтобы добраться до более толстой части ствола. Получалось то не очень, да и своими движениями чем-то оруженосец напоминал жирную переевшую гусеницу: он качался из стороны в сторону, когда стягивал лап, а потом подтягивал свое тело вслед за ними, незаметно сопел, отчего пар валил из его носа. Наконец ощутив опору более устойчивой, он поднялся, цепляясь когтями за кору, и дальше, выдохнув сквозь сжатые зубы, соскочил вниз, не почувствовать соударения благодаря снежному покрывалу. Снег взметнулся и осел на его шерсть, вызывав порыв отряхнуться.

Теперь он был взъерошен настолько, насколько позволяла его короткая шерстка.

— А мы с вами отличная команда! — заметил Пчелолап воодушевленно и окинул взором спутников, невольно улыбнувшись. Он задержал взгляд на Крапивке, надеясь, что своей улыбкой сможет развеять хмурость на его мордочке, а потом подался ближе.
— А за почки не беспокойся! Мы потом еще сходим, будем вместе точно больше собирать, чем по-одиночке, так что эта веточка проблем вам с Омелой и Морозцом никак не доставит! — ободряет друга, пока косится на сорванную ветвь.

Кажется, они провозились здесь действительно долго.

— По паре пташек и домой? — добродушно и озорливо спрашивает Пчелолап, готовый двигаться дальше.

Броски дайсов