[indent] Прикосновение братского двухцветного плеча к похожему, правда чуть более худенькому и оттого выглядящему костлявее, уже, угловатее вызывает у Листвички короткую, едва пронизанную тоненькими ниточками нервности и тревожности полу-улыбку одними лишь прячущимися между длинных усов уголками, и неосознанно она сама жмётся как можно ближе к родному мягкому боку. Юнице, если быть честной, отчего-то с каждым новым мигом, с каждым новым пролетающим мимо двух совсем осиротевших и оставшихся без чьей-лиьо поддержки сиблингов моментом, становится лишь жутче и страшнее, особенно в те самые короткие моменты, когда в черепную коробку помимо собственных дум и мыслей, мячами отскакивающих от белёсых стенок, прокрадывается вдруг какое-то неизвестное, безличное эхо. То, что Пчелолап каким-то волшебным образом улавливает произнесённые совсем не ему слова собственной серогривой сестры и даже в той или иной степени отзывается на них, пусть и сквозящим между приглушённых букв непониманием, вызывает у кошечки короткую волну отторжения и невольного, неконтролируемого недовольства: зачем он услышал то, что ему не нужно было слышать? Почему выискивает слабости родственной души?

[indent] — Да. Боюсь, — палит так, словно бы замедлись она хотя бы на одну секунду, и случится нечто уже никогда не поправимое и не исправимое. — Я просто не хочу, чтобы ты пострадал! Ни от моли-котоеда, ни от кого-либо другого, ни от... Ни от тех... — голос предательски вздрагивает и трещинами слышимыми расходится в разные стороны, когда девичья мысль подкрадывается непозволительно близко к воспоминаниям о собственной убитой треклятым капканом матери.

[indent] Брату Листвичка подобной судьбы не желает абсолютно точно и совсем не хочет видеть его искорёженный, раздробленный и разможенный труп на главной поляне в час прощания. По этой – по этой ли? – причине стремится на перманентной, въевшейся уже в девичью душу основе каждый раз защитить его и уберечь ото всякой опасности да всякого рода угроз, старается огородить его от небезопасных решений и жизненных путей, стремится быть постоянно рядом и, пока ещё неосмыслимо для себя самой, истерически боится остаться совсем одна.

[indent] — Пойдём! — с нескрываемым довольством в тоненьком голоске восклицает туманная ученица и делает короткий шаг в сторону нужной ей тропинки. — Как мне определить, какую траву я должна собрать?

[indent] Вызванные её невинным вопросом некоторые задумчивости и сомнения Пчелолапа неприятно потягивающим откуда-то глубоко изнутри чувством отзывается близ девичьей души и сердца и вынуждают в молчаливом вопросительном жесте совсем немного изогнуть тоненький хвост за чуть костлявыми, угловатыми плечами, но большей растерянности от незнания брата Листвичка выражать не спешит. Рассматривает его ежесекундно меняющуюся в своих мимических проекциях двухцветную мордочку с повышенным вниманием и любопытством, будто бы предпринимая попытки за накинувшимися на ту размышлениями разглядеть привычное веселье и смех, выжидает его закономерного, проясняющего всё и проливающего свет на небольшую неясность ответа и одними лишь коготками, впивающимися в податливую землю, выдаёт своё небольшое волнение. Приподнимает совсем немного небольшие свои бровки в ответ на раздавшееся очередным громкогласным решением соседа по палатке_подстилке в той, впрочем, без особого труда смиряясь с подобным развитием всех этих событий и коротко кивая в знак собственного понимания и принимая новые условия этого небольшого совместного путешествия.

[indent] — Пахнет как лекарство... — распробывая каждую буковку на вкус и старательно разыскивая в собственной памяти малейшие намёки и зацепки, которые могут позволить ей хотя бы немного приблизиться к какому-нибудь положительному результату, вторит Пчелолапу Листвичка и неторопливо ступает следом за ним. Взглядом провожает его указывающий в сторону одного особо приметного дерева взор, с лёгкими нотками любопытства в жёлто-зелёных глаз-озёрц всматриваясь то и разыскивая где поблизости с ним малейшие отголоски трав, да пожимает коротко плечами, высказывая тем самым одну простую истину: веди меня, куда захочешь. — Эй! Ты куда?

[indent] Аккуратно, пусть и совсем чуть неуклюже от до сих пор немного пощипывающей и едва покалывающей раны на сером боку, срываясь с места следом за двинувшимся вперёд соплеменником и подобно ему чуть припрыгивая при каждом касании стройных, даже хулощавых лап твёрдой земли, юница невольно растягивает тонкую нить губ в искренней улыбке и на несколько мгновений совсем по-детски забывается. Бросает вон из своей головы все имеющиеся мысли о добыче и травах, о собственном недавнем позорном и постыдном провале с поимкой этого красивого голубя, чьё чуть ли не перламутровое от своей светлоты пёрышко кошечка старательно припрятала в укрытых зеленеющей травой корнях одного из кустарников, и просто позволяет летящему навстречу порыву ветра выдуть всё как можно дальше из её черепной коробки.

[indent] Вопрос о наставнике, впрочем, выдёргивает Листвичку обратно в реальность.

[indent] — Он хороший, — искренне, без малейшего замедления отзывается туманная ученица о буро-полосатом Щетиннике и в мимолётном стеснении гнёт треугольные уши чуть ближе к затылку, отвлекаясь от брата на попавшиеся блуждающему взгляду веточки ароматной ежевики. — И нет, совсем не мучает! Он обучает меня воинскому искусству, — коротко пожимает угловатыми плечами, не делая из этого факта никакой особенности и понимая, что у большинства оруженосцев должна быть точно такая же картина. И лишь потом задумывается о том, а все ли её сверстники относятся к своим наставникам так? Ястребинка меж тем тоже достаточно быстро становится добычей Листвички. — Что ты скажешь о Сумраке?

[indent] Аромат собранных в единый не совсем пышный, но всё же разноцветный и разномастные букет лечебных трав, которые совсем скоро окажутся прямиком в палатке Омелы и будут аккуратно разложены по своим заранее подготовленным кучкам, настойчивыми тонкими ниточками вбивается в чувствительные рецепторы юной кошечки и перебивают собой все иные запахи окружающего мира. В какую-то мимолётную, практически неуловимую секунду Листвичке даже кажется, что ещё немного, ещё чуть-чуть, и у неё обязательно закружится голова от всего этого клубка_переплетения, поэтому неожиданно поступивший невербальный сигнал родного брата, обозначающий небольшой привал, вызывает у серогривой юницы немое чувство благодарности и искренней радости. Охотно она затормаживает свой шаг вблизи с чёрно-белым молодым котиком, точь-в-точь повторяет с ним действие с отпусканием своей ноши на пока ещё укрытую зеленоватой травой землю, и после с расплывающейся на тонких губах полу-улыбкой глубоко, полной грудью втягивает в себя свежий воздух вместе с разбивающимся о её точёную мордочку порывом свежего ветра.

[indent] Негромкое, чуть рваное хихикание звучит коротким ответом на прозвучавшее предложение о соревновании двух наставников в их суровости и серьёзности, пока сама Листвичка в детской и наивной задумчивости гнёт тоненький хвостик за своей спиной и искренне откладывает эту мысль поглубже в своём сознании. Думает невольно о том факте, что неизбежно уже сейчас, когда ещё ничего не успело начаться и вряд ли вообще начнётся когда бы то ни было, желает абсолютной победы именно Щетиннику, буро-полосатому широкоплечему глашатаю, пусть после этого он и станет гордым носителем какого-нибудь забавного прозвища в стиле «самая хмурая морда Туманного племени» или «суровый поедатель маленьких котят».

[indent] — Он просто не понимает всего твоего веселья и твоей доброты по отношению к миру, вот и закатывает свои глаза, — негромко бурчит в ответ серогривая юница и гнёт треугольные уши ближе к затылку вместе с тронувшим её раскосые зеленоватые глаза, выражающим мелькнувшее недовольство прищуром. Описанного Пчелолапом Сумрака уж очень хочется обозвать ничего не понимающим и не ценящим глупцом, но кошечка вовремя прикусывает язык и с молчаливым вопросом косится на брата, предпринимая попытки предугадать его реакцию на такое обзывательство по отношению к его наставнику. — Ты, я уверена, самый лучший оруженосец, о котором только можно мечтать! Чему вот, например, ты уже научился? Покажешь мне какие-нибудь приёмы?

[indent] — Конечно, лучше меня ты во всем лесу не сыщешь, — со знакомой забавой и озорством звонко звучит голосом брата и вместе с лёгким, почти невесомым толчком в худощавое серое плечо после острыми зубами тянется прямиком к беззащитному треугольному уху.

[indent] Юная кошечка ни на единую секунду не напрягается в этот, как кажется, волнительный и опасный момент, постепенно, луна за луной, неизбежно растворяясь в абсолютном доверии к родному брату и мысли излишней о предательстве с его стороны ни разу даже не допуская в своей голове. Аккуратно ведёт_взмахивает тонким хвостом за своими узкими плечами, что прежде без особой инициативности волочился следом за своей хозяйкой не слишком высоко от земли, стоит лишь характерному клацу уже набравших некоторую силу кошачьих челюстей затронуть струны её чувствительного слуха и сыграть на них далеко не самую добрую мелодию. Невольно в на мгновение замершем, напрягшемся до едва чувствуемого подрагивания нервных окончаний сознании чёрной, подтекающей и засасывающей в себя линией протягивается незамысловатая аналогия – однажды, совсем не так давно, Листвичка уже слышала этот звук. И после видела перед собой не материнское красивое и стройное тело и не ласкающую детство внутри подрастающего котёнка искреннюю улыбку, а кроваво-мясное месиво, ставшее безвыходной ловушкой игрушки Двуногих.

[indent] Ученица коротко вздрагивает и несколькими активными взмахами ресниц смаргивает скопившиеся в уголках желтовато-зелёных глаз солоноватые слёзы, стоит лишь Пчелолапу отстраниться от неё и взяться за очередной осмотр местности.

[indent] — Лучше всего показывать такое в бою! — вдруг звучит необычное, толком, можно сказать, младшему оруженосцу и не знакомое да ранее не услышанное ни от кого, кроме, разве что может быть, собственного наставника, предложение, и кошечка в мимолётном удивлении приподнимает небольшие бровки, вопросительно вглядываясь в фигуру брата.

[indent] Его дальнейшие слова и действия, положения фигуры и лап, напряжение тех или иных мышц и незименная улыбка активно наталкивают юницу на мысль о том, что под боем чёрно-белый соплеменник подразумевает ничто иное как самую обычную тренировку, и стоит лишь этому умозаключению окончательно осесть в девичьей черепной коробке, как она одним довольным прыжком отпрыгивает поближе к будущему оппоненту и растягивается в ответной довольной ухмылке. Конечно же она готова сразиться и показать Пчелолапу всё то, чему её уже успел научить Щетинник!

[indent] — Давай! — задорно вторит она прежде звучащему мальчишескому голосу и голову совсем немного клонит ближе к плечам и к земле, будто бы принимая самую настоящую боевую стойку. — Кто будет первым нападать?

[indent] Брат практически без промедления, с незаметной для едва возбудившегося разума своей серогривой сестры заминкой, ответом принимает боевую стойку и командует ей нападать, что девчушкой воспринимается с большим энтузиазмом и острой иглой мелькнувшем где-то глубоко внутри желанием одержать некую победу. Ей в один миг становится совсем невдомёк до того, что она случайно может сделать что-то совсем не так и каким-либо из демонстрируемых приёмов задеть Пчелолапа и даже причинить ему боль, отчего-то проснувшийся азарт охватывает юную ученицу с головой и вытаскивает из неё тех самых зародившихся ещё в секунду увиденного разможенного трупа демонят. Кошечка неуловимой и никем неудержимой молнией бросается вперёд, напрямую к своей цели, и без особого труда сбивает ту с крепко стоящих прежде на земле лап, в следующую же атаку предпринимая неудачную попытку уже твёрдо занять лидирующее место и утвердить себя будущей победительницей этой схватки, но чёрно-белый соперник оказывается в этот раз чуть быстрее и проворнее, теперь уже со смелостью в глазах отбивая свистящую над ним атаку.

[indent] Их неожиданная тренировка начинает мелькать совершенно разными и одновременно с этим удивительно похожими картинами настоящего, где друг против друга сражаются уже обученные тому или иному боевому искусству оруженосцы, и прошлого, где на полу детской, совсем недалеко от аккуратных и стройных лап матери, возились и пытались противостоять себе и своим теням. Сначала вытянувшаяся и заматеревшая, оформившаяся в уже почти взрослую особь Листвичка с играющей на тонких губах победоносной ухмылкой-месяцем подскакивает вплотную к Пчелолапу и размашистым ударом щлёпает его по округлому плечу, а после, будто бы в более красочных и ярких красках, уже маленькая Листочек со смехом заваливается близ моховой подстилки и неугомонно хохочет пол щекотательным натиском брата. Впрочем, в этот раз всё же именно она одерживает долгожданную и жаждомую её сердцем победу и в какой-то миг возвышается с азартным и довольным огоньком в зеленоватом прищуром над поверженным соплеменником.

[indent] — Ты бы могла его убить, прямо сейчас, — эхом коротким и явным отзывается где-то прямиком внутри черепной коробки и вынуждает юницу с мелькнувшим на аккуратной мордочке шоком отшатнуться от двухцветного оруженосца да покрепче впиться выскользнувшими когтями в податливую почву.

[indent] — Не могу! — пищит совсем негромко на раздавшийся почти незнакомый голос Листвичка и несколько раз в искреннем непонимании озирается по сторонам, после возвращая озабоченный и полный переживания взгляд к родному брату и окидывая его фигуру с кончиков треугольных ушей до задних лап. — Ты в порядке, Пчелолап? Я тебя не поранила?