→ начало игры

День — какой-то резиновый, пузырчатый и тягучий — тянется неторопливо и медленно, неспешно, просачивается сквозь пальцы так же зыбуче, как болотный ил, оставляя после себя лишь ощущение топкой неопределенности, вязкого бездействия и скуки: все, кажется, — необъятная степь, пребывающая в безмолвии; колосья, неслышно трепетающие под легчайшими порывами ветра; еле-еле шуршащая трава и небо, закрывшееся скорлупой — погружено в такое умиротворение, какое бывает только у покойников. 
⠀⠀ ⠀
Все звуки будто бы высушило досуха.
⠀⠀ ⠀
Лютик поеживается, краем глаза ловит всполох света, прочертивший косой линией плечо: солнце укрыто облаками, как непроницаемым щитом — но это только так, с виду. Впрочем, какая разница? Скука — ртутная, уксусная — заползает под кожу, в кости и сухожилия, свинцом растекается по венам, и в голове ни единой, даже крохотной мысли не остается, одно лишь перекати-поле, сознание — вязкое болото, тягучая топь; вокруг — степные просторы и пологие равнины. Даже холмов, изредка вздымающихся скрюченными горбами, прорезая аккуратность и выверенную идеальность пейзажа, здесь нет. Тоска смертная, в самом деле.
⠀⠀ ⠀
Мир большой, застывший и пустой. 
⠀⠀ ⠀
Степи конца и края не видно — и она что, бесконечно тянется вникуда, что ли? Солнце над головой опаляет шерсть медовым, тягучим теплом, чуть жжет, и воздух густеет вокруг, сжиженный, плотный — одним словом, тишь да гладь, от которой на зубах скрепит раздражение. Даже листва колышется от несмелых дуновений ветра, и шелест ее — тихий, по-шелковистому мягкий — ввинчивается в уши невесомой облачной мелодией. Лютик демонстративно морщится, потому что привыкла вести себя показательно и нарочито даже наедине с собой, кривится и движется дальше.
⠀⠀ ⠀
Она бредет вперед и отбрасывает мысли прочь, просто чувствуя и ощущая все вокруг — в конце концов, ее тело всегда есть и будет комком оголенных нервов — и с каждым шагом что-то отрывается изнутри — может быть, усталость? — напряжение вытекает из мышц, делая движения более плавными и тягучими, а походку — привычно скачущей, кружащейся, танцующей. В какой-то момент она решает сделать остановку, потому что горизонт все также темнеет расплывчатой линией где-то вдалеке, и ни единой души не видно в этом море пожухлых трав и сухих кустарников.
⠀⠀ ⠀
Лютик здесь одна.
Ну и досада, в самом деле.

→ главная поляна ; номинально

юноша закусывает изнутри щёки и скребет изогнутыми когтями земную твердь, украшая запутанные следы глубокими полосами; возникает отсветом тёмной стали за пределами безопасного, правильного, здравого, бросаясь остроконечной стрелой за многоцветной фигурой, рвущейся к странному, почти что геройскому, глупому, но необъяснимо манящему обещанием краткой, сладостной свободы. поддается сам — может, хоть так гагарушка не влипнет в предсказуемые неприятности, увильнув из-под воительских глаз цап знает с кем; может, хоть так ему станет лучше.

неуёмная тревога застревает надломанной костью в золистой гортани, царапает и дерет в изуродованное месиво ослабшие связки, аккурат прикрываясь ворохом обожженной шерсти — так и не рассказал. он окидывает шафранным взором поредевшие кустарники и изогнутые деревья, всматриваясь в чащу сквозь неприкрытое напряжение; успокаивает себя тем, что не чувствует никаких запахов, хоть толику схожих с тем, и все равно страшится, и ждёт, и страшится, пересекая пространство тяжелым, окаменевшим шагом. как показывала практика, его лапа всегда несла за собой несчастье.

а чужой оптимизм резал подобно лезвию наточенных когтей, выворачивал рассудок кривой издевкой; кукушка мрачно хмыкает под самый нос, мягко соскальзывая позолотой к самопровозглашенной судье. отправим, как же, — чуть тянет уголки губ, пускай и маленькая бравада не находит отклика, — скорее оно отправит нас прямиком под папочкино крыло.

— ага, — подхватывает, стараясь разогнать ситуацию до такого абсурдно, что больше не боязно, — избавим племя от напасти, а потом принесем его шкуру в качестве боевого трофея и повесим над входом в лагерь, дабы все знали, какие мы молодцы. заодно и лисицы от нас отвяжутся, да? 

впрочем, мысль о том, что это можно как-то убрать с территорий, казалось приятной, хотя и почти безнадежной. он не имел ни малейшего понятия о том, как именно умертвить это неизвестное создание, чей рёв с легкостью заглушит громовые раскаты, а тело подомнёт вековые сосны, — теперь, когда стало известно и о лисе, сомнений в пророческих мотивах на буреломе почти не осталось; признаться, он едва сдерживался, дабы не кинуться к изувеченной хищнице, дабы убедиться в этом окончательно, — но, возможно, он сможет отыскать ответы на свои вопросы грядущей ночью, когда таки наведается в предводительствую палатку.

— охотился, — кратко заключает на сестринский вопрос; клонится чуть ближе и переходит на заговорщицкий шепот, припоминая события минувшего дня, когда он сцепился с другим оруженосцем аккурат на главной поляне. — и благодаря невнимательной глухарке избежал наказания за то маленькое представление.

негромко усмехается, когда гагарушка отвешивает замечание. да, в наставнических навыках лукавства звёзд сомневаться не приходилось вовсе. и это даже льстило.

— как любопытно. ты оттого сегодня бока отлеживала на главной поляне, что щука опять где-то прохлаждалась? — говорит беззлобно, но толику обеспокоено — родная кровь всегда отличалась способностями, глупо рушить эти девичьи таланты, — не переживай, покажу тебе пару приемов. потом твоя рыбка хвост кусать будет, упрашивая, чтобы ты её научила.

кукушка знал достаточно, дабы начать делиться, но, невзирая на сказанное, всё равно сомневался, что внезапное улучшение навыков дымчатой сестры возымеет над её наставницей хоть как-то эффект. может, стоило бы подбросить той серое перо в подстилку? будь хоть трижды мышеголовой, но знак остается знаком и трактуется соответствующе, даже если подделан.

— моя птица не певчая, — на чужую шуточку просьбу мотает головой; всматривается в изумрудные самоцветы глаз, чуть клоня голову, — о таком попроси сама, — мягко щурится, неспешно добавляя — хотя не о смене наставника, но о совместных тренировках нащебетать я могу.

иссохшие травы неприятно кололи лапы и нос.
близилась степь.

он вбирает наполненный душистыми ароматами воздух полной грудью, окидывая взором раскидистую равнину, — никого и ничего. вздрагивает, когда гагарушка начинает голосить подобно подбитому соколу, и кратко пихает ту в бок локтем.

— ты чего разоралась? — тихо шикает, — только приманишь тех, кто сюда ещё не дошел.

— Ой, да брось, братец. Стоит немного надавить, — демонстративно наступила на растущий перед собой сорняк и вкрутила его лапой в землю, — И запоешь, — вспомнила потасовки Кукушки с Рыбником и поморщилась. Не могла она себя сдерживать по отношению к родным, но все равно всем сердцем любила их, была готова убивать за них. Но дабы пепельный не обиделся, она в плотную прижалась к его боку и по спине мягко провела хвостом, — Совместная тренировка, так совместная тренировка. Буду ждать приглашения. Ты знаешь, где меня найти — на главной поляне, отлеживающей бока, — фыркнула.

Попросить о смене наставника — не в стиле Гагарушки, она не бежит от проблем, поэтому пусть все остается так, как решил их могучий предводитель. Щука не плохая кошка, да и как воительница хороша, но в силу своего возраста и хмурого характера недостаточно подходящая для роли учителя, по крайней мере так считала девчонка. На самом деле она много чего считала и много чего могла бы сказать, поэтому как только ей представится возможность, то заткнуть ее сможет разве что чудо.

Звонким эхом вернулся ответ к ушам Гагарушки, и она уверенно уселась перед собой, всматриваясь в даль. Ее хвост кольцом обвил лапы. Беспокойство брата ее только рассмешило, и она не сдержала своего заливистого смеха, — Поверь, если бы здесь кто-то был — он бы сразу показал себя. К тому же тут нет того смрадного запаха, что мы почуяли у реки. Вряд ли тут есть что-то страшнее, — прислушалась к моментально затихшей степи, щебет пташек прекратился — каждый был начеку. Каждый, кроме Гагарушки. Она продолжала всматриваться в раскиданное перед собой полотно, наслаждаясь видами. Не каждый день выпадает возможность полюбоваться чем-то красивым, самодовольная ухмылка Ландышницы уже приелась.

Громкое «Эй!» сбило Гагарушку с толку, она на реакции припала к земле и повернулась к скользнувшей в спине тени. Грациозная, мягкая, но на звучание — грубоватая кошечка показала себя. Ученице хватило нескольких секунд, чтобы сделать несколько выводов: во-первых, она не ее соплеменница; во-вторых, она не из туманного племени; в-третьих, она ее ровесница. Приглушенное шипение вырвалось из пасти Гагарушки — кем бы ни была эта бродяжка, она в любом случае представляет собой опасность. Глаза цвета неба обжигают своей улыбкой двух оруженосцев, такая же горькая на вкус, как трава из палатки целителя, улыбка встречает их. И не понятно, с какими намерениями, а больше всего в жизни Гагарушка ненавидит неопределённость.

— Это ты что тут делаешь? — резко бросила в ответ девчонка, не сводя со своей морды злое выражение. Еще мгновение, и Гагарушка будет готова сорваться и атаковать бродяжку, сейчас у их племени и так начнутся проблемы с добычей, а лишние рты им не нужны. Она показала свои клыки, из ее глотки вырвался приглушенный боевой вой.

Отредактировано Гагарушка (2023-01-08 00:45:17)

Девчонка такая хмурая, серьезная — только грозового облака над головой не хватает. И это выглядит так забавно: то, как она пышет злостью, будто печка, смотрит недружелюбно, с ничем не скрываемой агрессией, даже не пытаясь подавить клокочущее в горле рычание или затолкать его вглубь глотки, да готовится в случае чего вступить в драку.
⠀⠀
«Ха, еще посмотрим, кто кого».
⠀⠀
Напряжение сгущается в воздухе, раскаленное добела, наэлектризованное, поджигает нервы темным пламенем, и Лютик вгрызается взглядом, обнажает кончики клыков — все в ней колкое, граненое; ни единого плавного перехода, ничего сглаживающего, лишь пламенная резкость. Она ведет под кожей острыми лопатками, делает скользящий, мягкий шаг назад, оценивающе смотрит на девчонку (ровесницу? вроде похожа), театрально долго вздыхает, с показным разочарованием качая головой:
⠀⠀
— Милая, опусти-ка шерстку, — почти заботливо произносит она, но ломкость в интонациях и резкость тона выдает яд, скрывающийся в словах, — мы же, в конце концов, не дикари какие-нибудь?
⠀⠀
Ее не пугают девчонка, обнажившая клыки. У каждого они есть — но каждый ли может ими пользоваться? Беспокойство не рассыпается раскаленными искрами по венам, не прошивает электрическими импульсами каждую клетку тела, и нутро не сжимается от испуга. О нет, ее, наоборот, раззадоривает это: поведение, действия и вызывающие слова, такая самоуверенность — да горячих углей в кипящую жаровню сердца подбрасывает.
⠀⠀
В конце концов, Лютик не паинька и не примерная девочка. На Рождество она бы точно осталась без подарка, потому что не заслужила, недостойна, потому что нутро у нее гнилое, как Эдомово яблоко, и давно истлевшее, потому что из желаний осталось только стремление сделать больнее, выкорчевать чужие слабости, а после, смеясь, пройтись по ним. И если найдется в мире кто-нибудь, кто протянет руку помощи (а может, и перемирия?) — ха! вот же глупец, наивный слепец, мечтатель; это же все равно, что прикоснуться к огню, думая, что оно не обожжет — то в тот же миг пожалеет о принятом решении.
⠀⠀
Лютик ведь его загрызет.
Внутри нее ведь бесы — цепные псы, только и ждущие того, чтобы уколоть, оцарапать и вонзить лезвия в грудь, расколоть, сломать. Наверное, где-нибудь в иной вселенной, имея другую жизнь, но прежние повадки, она была бы одной из тех детей, которые срывают цветы на солнечных полянках и дергают животных за хвост ради забавы.
⠀⠀
— Это ты что тут делаешь?
⠀⠀
Так и хочется в ответ бросить вызывающее «а что, у меня нет права находиться на нейтральных землях?», но Лютик сдерживается (почему вдруг?). Плавно переносит вес с одной лапы на другую, подскальзывает вперед скользкой тенью, гибкой змеей — даже хвост точь-в-точь покачивается позади, выдавая истинную выгоревшую суть — суть некогда городской бродяги, грязной беглянки от прошлого, что ходит по стеклу, стирая лапы и смеясь по-ведьмовски самозабвенно. У нее боль — привычно горькая, хроническая — впиталась в вены, в шерсти запутался горький дым, а под когтями запеклась кровь.
⠀⠀
В ее бархатных интонациях скрывается ядовитое жало, а в словах — удушливо-сладких и обманчиво-мягких — спрятано лезвие.
⠀⠀
Как бы не порезаться.
⠀⠀
— Ты знаешь, что, — Лютик выталкивает улыбку, острую по краям, тянет тягуче, плавно, и насмешка сквозит в искривленных уголках губ, отражается в смолистой тьме зрачков, — невежливо отвечать вопросом на вопрос?
⠀⠀
Тем временем, незаметно и стремительно вперед выступает ее — кто? — друг? приятель? родственник? с голосом таким занятным, похожим чем-то на дуновение ветра в пасмурный осенний день или на звон заржавелой стали. В нем чувствуется что-то... Странное. И от былой агрессии у того вскоре не остается и следа: она начисто выветрилась из голоса, ускользнула из взгляда (или, быть может, спряталась на дне черных, как смоль, зрачков?), высыпалась из движений, как волны, как песок.
⠀⠀
Лютик, признаться честно, заинтригована.
⠀⠀
— ... бродяга? — раскусил, ха.
— ... племенной? — демонстративно выдержав паузу, с показательной нарочитостью отзеркаливает тон и интонации, спрашивает с лукавой улыбкой.
⠀⠀
В эту игру могут играть только двое — и, признаться честно, она не из тех, кто отступает.
⠀⠀
Первый ход. Этот тип делает шаг вперед, еще один и еще — Лютик в ответ подается вперед, щурится довольно, но по взгляду — неизведанной океанической глубине, морю без дна, бушующим лазурным волнам — не видно ничего, кроме лукавых голубых огней. Она подходит ближе, бесцеременно вторгается в личное пространство, потому что это — то, что нельзя, запрещено и порицается правилами, а Лютик, наоборот, любит правила нарушать.
⠀⠀
Оставив мимолетное прикосновение кончиком хвоста на чужом плече, в ту же секунду проскальзывает в сторону, столь же неуловимо, как песок сквозь пальцы. О, она ведет себя демонстративно и вызывающе открыто, потому что привыкла, потому что по-иному не умеет, и разве скалиться в ответ — это не весело?
⠀⠀
— ... попадаются на зубок местному зверью.
⠀⠀
— Тогда, наверное, мне повезло, что я попалась вам? — однако в изменчивых, как небесная ввысь, интонациях читается «тебе»; и хотя сама по себе Лютик непостоянная, не имеющая твердой опоры как под лапами, так и в своих убеждениях, взгляд держит она на удивление твердо, смотрит так внимательно, неотрывно, что кажется, будто препарирует взглядом, заглядывает под кожу, сухожилия и кости, прямо в сердце.
⠀⠀
— не боишься одна гулять?
⠀⠀
Лютик, не удержавшись, фыркает — смешок стеклом раздирает глотку, и дольше терпеть не удается.
⠀⠀
— А где ты видишь, что я одна? — и, посмотрев на спутницу этого типа, продолжает, — я ведь теперь с вами.
⠀⠀
Она с беспечной легкостью лавирует между этими двумя, переключаясь то на одного, то на другого.
⠀⠀
В конце концов, Лютик нашла новую забаву.
⠀⠀
В конце концов, каков их следующий ход?

Отредактировано Лютик (2023-01-08 21:10:33)

чёрная змейка крутится кольцами, склабится, оголяет белоснежные клыки, напитанные соком свежих бузинных ягод — нравится. подается ближе не полутенью, но беспросветной, вязкой, душистой и липкой смолой, зарываясь под соломенную кромку перламутровой глаукомой. касается плеча мягко, непринужденно, тут же проскальзывая куда-то в сторону, подальше, как ящерка, утягивая за собой чужие следы подобно серенаде трясин. юноша прячет жар свежевыставленного клейма; неторопливо огибает поросль разнотравья, замыкая вычерченный поседевшей кровью круг.

сестра подает голос, вырастая за угольными очертаниями раздраженным, встревоженным зверем; ломает нарастающее веселье жестокой прямотой.

а он растягивает улыбку-мёд на неясное угольное слово — так скалятся дикие звери, дробя зубами хребты; режет полнящуюся электрическим напряжением тишину противным скрежетом металла на скором изломе, запрятанным в приглушенный смех. такая странная и заносчивая; оставляет девичьим взором россыпь голубых гематом аккурат по вискам. кукушка давит довольный рокот, видя, как осыпаются каменной крошкой все правила; наклоняет голову, дабы распарывать гортань васильковым лезвием было чуть-чуть удобней.

— тише, гагарушка, — молвит смешливо и хрипло, соскальзывая потемневшим янтарём к дымчатой фигуре, — с каких пор совы учат мышат сторониться ночи?

сестрица никогда не отличалась особой любовью к подобным забавам — дева закона и справедливости, она следовала утвержденным и негласным заповедям беспрекословно, таща на запястьях звенящие кандалы, вылитые из позолоченного свинца. не скучная, не занудная, просто правильная. такая, что не станет смеятся над загнанной в угол кошкой, мельтеша коготками близ самых глаз. а зря. события его детства, где зажатым оказывался именно он, показали, что это просто звездоцап как весело.

впрочем, пепельный не теряет былого настроя; незнакомка ответила ему полной взаимностью на эти пляски под треск подтаявших льдов, и он с неприкрытым интересом всматривается в очертания клубящегося чёрного дыма, сокращая дистанцию аккуратным прыжком.

— шрамов много, — рассматривает усыпанное полосами тело бесстыдно, замирая в мышином усике от бродяги, — красивые, — откровенничает у самой щеки, мягко проминая ямочки близ уголков губ,  — кто-то из племенных уже успел подрать? а ты кого-нибудь?

глядит на неё с искренним, ярким, почти что детским озорством; прокрадывается у бока, едва задевая собственным, дабы после остановиться напротив нерушимым гранитом. а внутри клокочет, вскипает, жжется больно — затекает под самые когти и чешется, ища выхода в кривоватых бороздах земли.

— давай поиграем, — щурится, подергивая кончиком хвоста, — если сможешь добраться до той стороны степи в целости и сохранности, — кивает в сторону, пока в глазах недобрым пляшут пламени всполохи, — то я поймаю кого-нибудь для тебя.

Отредактировано Кукушка (2023-01-13 01:22:52)

Бродяжка была не сильно труслива, раз продолжала оставаться в компании двух, пусть и оруженосцев, но они могли здорово потрепать ее черную шубку и оставить на память еще парочку шрамов, значит — была глупа. Колкости в свой адрес Гагарушка умело отбивала мысленным барьером, ее твердые убеждения было не так-то просто сломать, да и с одиночками дружбу водить не заведено в племени, уж такие законы.

Определенно разозлилась, когда Кукушка сделал ей замечание, возмущенно фыркнула и по кругу вернулась обратно, к брату, с намерениями дать ему подзатыльник, но не успела. Ее братец сцепился языком с бродячей кошкой и предлагал сыграть в игру, а в случае поражения... поймает ей что-то?! Возмущение Гагарушки стоило видеть — огромных усилий ей стоило то, чтобы взять себя в лапы и не сорваться на крик. В итоге — промолчала, с досадой принимая согласие черной кошки.

«Какой же мышеголовый. Его что, Лукавство Звезд учит со всеми в игры играть. Ну да, сам он не стал его наказывать за проступок в лагере из-за пойманной добычи. Как это по взрослому.» Цокнула своим языком и стыдливо прикрыла лапой голову. По хорошему — бродячую кошку надо прогнать куда подальше и не вести с ней светские беседы, но это же Кукушка, он главный герой истории про могучего воителя, с ним всегда все происходит не так, как должно быть в обычной, реальной жизни. «Главный болван он, а не герой...»

— Ты начал — ты и заканчивай, — однотонно протянула Гагарушка, серьезным взглядом провожая убегающую цель, — А если ты позволишь бродяжке победить, то кормить ее будешь своим хвостом, — сверкающими молниями посмотрела на брата, злость клокотала где-то внутри,  — Уж я об этом позабочусь, дорогой мой. А после в несколько раз больше добычи наловишь для племени. Голодную бродяжку он вздумал кормить, — сквозь зубы проговорила пепельная кошка.

Для Гагарушки, как для племенной, было важно несколько вещей: чтобы не было голода, чтобы не было войн, чтобы не было нарушителей на законной территории лиственного племени. И менять свое мировоззрение ученица не собирается, ведь еще с самых яслей она заручилась, что станет лучшей кошкой своего дома. Досадно только то, что Гагарушка зачастую вела себя слишком прямолинейно, слишком правильно, слишком по взрослому.

Спокойная снаружи, дикая внутри, она уселась и обвила хвостом лапы, готовилась наблюдать.

Отредактировано Гагарушка (2023-01-14 11:09:44)

Лютик после небольшой пробежки рискует замедлиться, перейти на шаг (инстинкты не предупреждают об опасности и молчат, что кажется вдвое подозрительнее) и, остановившись, обернуться — только чтобы увидеть вдалеке двух племенных, неподвижных, словно лед; в наклоне головы читается увлеченность, внимание их приковано друг к другу: между обоими явно идет разговор — обсуждают что-то свое и только для своих? И весь настрой в мгновение ока исчезает, и вдох застревает в груди чем-то шипящим, булькающим и трескучим, обращаясь в смешок, и проглатывается — лишь губы рассекает кривоватая ухмылка, небрежная и словно приклеенная: она не может понять, раздосадована случившимся или зла на произошедшее? А быть может, разочарована?
⠀⠀
Ведь, в самом деле, зачем отказываться от игры, когда правила обговорены и озвучено начало?
Ведь, в самом деле, зачем самому выбывать из игры после того, как сам ее и затеял?
Ведь, в самом деле, какая жалость.
⠀⠀
Неужели струсил? Это было бы так позорно. Но нет, племенной непохож на тип вечно испуганных; не кажется связанным со страхом каким-либо образом, а следовательно — почему он сделал то, что сделал? Лютик не шокирует это, не обижает и не уязвляет — было бы там еще что уязвлять, ха! смешно! — но вызывает любопытство. Возможно, также не злит потому, что они друг другу — никто, и ни единой договоренности, кроме игры с ее мыльными-невесомыми условиями, между ними нет.
⠀⠀
Лютик расплывается в по-бандитскому дерзкой ухмылке, сдерживает шипение, рвущееся из глотки, отступает назад — и направляется прочь.
⠀⠀
В конце концов, раз племенной пропустил этот раунд, то, что же — она выиграла.

куда-то →

Отредактировано Лютик (2023-01-15 19:10:08)

Fight For My Survival - The Phantoms

<< Главная поляна
По пути обгоняя кошек, я заметно вырвался вперед. После поравнялся, соизволили угомонить свой дымящийся хвост, и некоторое время мы могли идти рядом. Но это длилось не долго. Было видно, как я, пусть и пытался улыбаться, озирался по сторонам, дергал ушами, ловил каждую мелочь. Не поясняя, почему, и не давая апатии нагнать нашу группу. Во всяком случае, пока в ней был я.

И вот, в какой-то миг я завил кошкам:

- Идите вперед, я вас сейчас нагоню! - и, разве что не крутанувшись на месте, был таков. Если сестрички и кричали мне что вслед - то всё было бестолку. Кажется, я их уже и не слышал. Место, где проходил обмен информации, я знал. Но и нагнать соплеменниц планировал чуть раньше, чем мы бы добрались туда.

Конечно, если бы те вдруг не перешли на бег, такой не импонируемый кошачьему роду в целом.

"Где-то тут, где-то здесь..." Я едва не бормотал себе под нос, задавшийся целью принесли кошкам по подарку, я пробирался через свежие ростки и травы. Прошлогодняя была придавлена к земле, и всё же даже тут приходилось прилагать усилия, чтобы перебраться достаточно бесшумно. А постараться стоило - нетронутая охотниками земля была полна жизни, и не только растительной. "Интересно, Квакша и Маковка решат тоже попытать удачу по пути, или ударяться в кошачье мурлыканье?"

Я тихо-тихо фыркнул себе под нос. Но кошки, на мой взгляд - кошками и были, и тут стоило принять это просто как данность. Да и особо гадать не было интереса, и времени. Неподалеку я услышал настойчивое шебуршание, но, как назло, ветер как раз выдавал свои порывы в сторону источника звука.

Начинающий накрапывать дождь позволил мне сообразить о наличии дичи немного позже, чем требовалось для успеха. Прыжок, покатившаяся по грязи лапа, возмущенно-перепуганный писк суслика - и я даже не успел понять, куда нырнул грызун. Лишь ругнулся под нос, отряхивая конечность.

"Лопух. Как не вывернул. Ну ладно. Я вообще за другим в эту сторону тащился."

Списав всё на призрак неудачи, который не стоит моего внимания, я двинулся дальше, и уже чуть погодя осторожно срезал зубами пару цветочных бутонов с ножками. И, аккуратно придерживая их в пасти, терпя щекотку на языке, развернулся, дабы направиться назад. Дождь уже барабанил по макушке, облепляя густую шерсть вдоль тела, но я лишь фыркнул в ответ.

Future Royalty - My Time Is Now feat. Katrina Stone

Шаги отмеряли на мокрой земле почти одинаковые расстояния, пока я поглядывал по сторонам.  Старался взять путь с учётом, что кошки ушли немного вперед, но при этом не слишком далеко. Лучше было зацепиться за их след и идти по прошлой траектории. А если следы смоет окончательно - то просто отметить место, где бы те прошли, следуюя дальше к месту встречи, и двигаться непосредственно туда.

Но непогода не только мешала, но и решила подыграть мне на лапу. Пока я осматривался, мне удалось заприметить пару длинных ушей. Не оставляя своей находки, я чуть сдвинул планы и двинулся в сторону зайчишки, увлеченно поедающего свежие побеги. Нужно было лишь застать того врасплох... Подкрасться с удачной с точки зрения ветра стороны - а теперь мне везло больше, стоило повернуть обратно. И там уже, если выйдет выпустить когти над его головой...

Добравшись до выгодной точки и сложив цветы под настил жухлой травы прошлых сезонов, я лишь после приготовился к прыжку, подобрав наиболее устойчивую почву под лапами, намереваясь сделать дело быстро. Не было времени гонять его по всей округе. К тому же, едва ли я смог его догнать.

Вот быстро и резко прыгнуть - это да. Это я умел. Так что мгновениями спустя от прыжка в зубах у меня висел молодой, неопытный, но всё ж вкусный кроль.

"Кажется, цветы я потащу иначе. Ну ладно."

Вернувшись к оставленной находке, которая втемяшилась мне в голову, я воткнул причудливые цветки себе в густой загривок, позволяя им запутаться в мокрой шерсти. Донести должно было хватить, а там... Ну, останется попросить кошек осторожно вытащить это дело и забрать себе.

"Всё, двигаем дальше."

Предположительно оставалось совсем немного.  И я ступал по земле и траве, понимая, что настроение у меня цветет не хуже здешней степи. К Рокоту этого Мора, все эти неурядицы и сложности. На душе просто было... хорошо. Удивительно приподнято, хотя я бы отказался списывать всё на сезон Юных Листьев. Разве что не напевал себе под нос, но головой в такт какой-то мелодии всё же покачивал. Немного, попутно поглядывая - потерял или нет желтые цветки? Проверял, убеждался, поправлял и шел дальше.

"Надо будет кроля недалеко от точки сбора с Лиственными оставить. Интересно было бы проверить, конечно, насколько у них голодные глаза, хех. Но ладно уж, Горечь Звезд попросила же без лишних стычек. Будем надеяться, там тоже благоразумные будут в процессии."

Дел в целом-то было на пять минут. Прийти, сказать "пусто", послушать и уйти. Даже будь что новенькое от соседей - мозговать это всё равно придется по дороге, да и доложить - перво-наперво. "А то инициативу такого рода могут и не одобрить, хаха."

Мне показалось, что я заслышал голоса соплеменниц, но еще более отчетливо мне по ушам ударило птичье пение.

"Да ладно. Так близко?!"

Мгновенно выпустив из зубов кролика, я развернулся и, ориентируясь только на слух, рванул в сторону перепелиного кудахтанья. Птица перепугано закричала, воздух начали бить крылья, но и дождь, и я сегодня были против того, чтобы к пернатой продолжались её приключения.

Недостаточно быстро взлетая, перепелка выдала предсмертный крик, когда я с прыжка сбил её грудью, вцепившись когтями в тело и всадив лыки в шею. Еще краем глаза успел оглянуться на землю, прикинуть "как далеко падать и куда вообще". А, заодно, быть может увидать соплеменниц.

Отредактировано Остролист (2023-05-06 17:51:14)

← главная поляна

[indent] — Конечно, — жидким мёдом тянет у пепельного уха, глаза щурит в притворной покорности и улыбается так фальшиво натянуто, что впору было бы разорвать уголки губ / вспороть и снять кожу с нахальной морды. — уже точно не перед дражайшими соседями. Ты слишком плохого мнения о нас, Частокол, — едва ли ошибочного.

[indent] Треугольное ухо дёргается раздражённо, кидая последний пристальный взгляд на Ветрогона, и Багульница замирает инстинктивно вслед за глашатаем, втягивая воздух открытой пастью. Запах хвои, пустынных цветов и словно самой ночи скользит вниз по языку, комом вставая в горле; близко. Короткое фырканье сопровождается театральным закатываем глаз и шумным выдохом.

[indent] — Ну и? Чего мы тогда ждём? Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — спина натягивается в ровной осанке, когда Багульница в привычной ей плавности ступает вперёд, через минуту замечая маячащую чуть поодаль фигуру. — так-так-так, и кто же тут у нас?

[indent] Она ступает неспешно, будто лениво, но держится как и подобает новоиспечённой воительнице: прошлое звание осталось позади, и теперь ей не нужно чужое разрешение или дозволение идти вперёд. Багульница неотрывно впивается в пушистую шерсть, изучая каждый миллиметр силуэта, что с каждым её шагом становится ближе, отчётливее, и губы вновь натягиваются улыбкой.

[indent] — О, как мило с твоей стороны, — из-за спины негромко отзывается, кивая на жёлтые цветы, спутанные с шерстью. — для безмозглого котёнка, — уверена, наш глашатай оценит этот жест, — здесь не было ни границ, ни чьих-то территорий, и Багульница безапелляционно сокращает расстояние медленными движениями, замирая в паре мышиных хвостах от морды Туманного кота. — или это мне? — едва ли не мурлычет: вкрадчиво, убаюкивающе, но в конечном итоге отстраняется. — нет, скорее... Ветрогон! — оборачивается, спотыкаясь о серую шерсть юнца, и голову чуть набок склоняет. — тебе тут подарок.

[indent] И прежде, чем Частокол успеет смерить её недовольным взглядом, разворачивается вокруг своей оси и садится на землю, хвостом-плетью обвивая лапы.

[indent] — Ты ведь не станешь отчитывать воителей перед чужаками, верно, старик?

[indent] — Не помню, чтобы видела тебя раньше, поэтому уж прости, но имени твоего я не знаю, — от былой сладости в голосе не осталось и следа; всё, что в нём слышно — врождённая надменность и приобретённая неспешность. — и где же твои спутники?

-- главная поляна

Только размеренный глубокий вдох, не более чем - это все что Квакша смогла выдать, когда Остролист почти вприпрыжку понесся куда-то вперед. Никто нисколько, казалось, не волновался, и это с одной стороны по-своему радует; с другой невольно обязывает быть сосредоточенной за троих. На всякий случай. Миссия отряда не была из ряда вон и не предусматривала почти никаких рисков. Квакша и ее спутники не несли с собой никаких плохих новостей, как не несли и хороших - разговор, вероятно, будет почти ни о чем, если только, конечно, лиственные не обнаружили на своих территориях чуть больше, чем ничего.

Лоб чуть нахмурен: складка, наверное, скоро навсегда проляжет меж бровей. Квакша выглядела напряженно и глубоко задумавшейся, на деле же мысли ее почти пустые. Она внутренне собранна, но воспринимает все как-то бесцветно. Кажется, ее эмоциональный диапазон немного подвыцвел. Почти все ее нутро застыло в напряжении, но не от скорой встречи с соседями. Теперь она находилась в таком состоянии почти постоянно, что высасывало силы, которые было решено расходовать энергосберегающе. Поменьше слов, побольше дела, не причитать и не обсасывать горе по сотне раз, не заниматься самокопанием излишне долго, - а последнее для Квакши ну просто милое дело, пришлось отказаться по возможности - не ныть и не слушать чужое нытье. Только так можно было уберечься от ненависти к себе, на деле беспомощной и слабой, и держаться в тонусе для какой-то полезной деятельности (или хотя бы ее имитации). На время поисков Мора, во всяком случае. Потом можно хоть в реке топиться.

Квакша мало настроена на разговор, когда чувствует боком тепло Маковки и ее негромкий голос над ухом, но промолчать не может. Пожимает плечами, будто стряхивая с себя что-то невидимое.

- Как ты?

- Бодро. Выгуливаю Остролиста, - пошарила глазами по округе в поисках полосатой спины, которая вела себя так, словно впервые оказалась за пределами лагеря. Может, имеет смысл повесить на него связку желудей, чтобы он как-то побрякивал издалека и можно было отслеживать его местоположение? Квакша взглядом вернулась к сестре, понимая, что она спрашивала совсем другое. Маковка предупредила ответ "хорошо", поэтому, чтобы не повторяться, каштановая была краткой. - Не думай об этом, - решив, что это могло быть резковато, ненадолго прижимается боком к боку, чтобы смягчить сказанное. Что тут еще сделать? Конечно, Квакша не в порядке. Но никто на деле не в порядке. Слава предкам, все четыре лапы целы. Да уж, слава предкам... - Я совсем не голодная. - слова почти греху подобные - чтоб лесной кот и не голодный? Так не бывает. Но она действительно, будучи и до этого не из любителей набить живот, стала есть еще меньше.

Из высокой травы, предварительно ею же пошуршав, выскакивает нарядный Остролист. Маковка хихикнула, Квакша ненадолго задержалась взглядом, будто оценивая, но не успела даже сухо прокомментировать - ветер принес близкий запах племени Листвы. Хорошо знакомый. Полосатый снова куда-то шмыгнул, стоило только на секунду отвлечься, поэтому ничего, кроме как шагать дальше, не оставалось. Впереди длиннолапая скоро увидела три силуэта, и еще не успела сфокусировать взгляд и припомнить имя, как до ушей донесся чей-то вкрадчивый девичий голосок.

Ну, если Остролист хотел устроить представление, то у него это получилось - хочется верить, что он доволен полученным вниманием. Иначе зачем это все, в конце концов? Квакша не чувствовала раздражения, как не чувствуют его по отношению к шкодливым котятам. Она не повела даже бровью, когда какая-то беленькая юница мигом заинтересованно закрутилась возле братца. Кошки к нему липнут, подумала, обычное дело. Только заигрывания быстро сменились на какой-то другой тон, от которого невольно неприязненно дергается кончик хвоста. Стало понятно, ситуация - язва. Маковка тут же посчитала своим долгом посоревноваться с чужачкой в остротах, - зачем? и так ясно, что тебе нет равных, -  и дылда едва наблюдала за этим театром, рассматривая в основном щупловатую фигуру молодого кота и, в противовес, массивного и сурового бугая возле. Последнего она точно уже видела, в отличии от остальных. Зачем племя Листвы вообще послало сюда вчерашних оруженосцев? Или просто размерами не вышли? Квакша по несложной логике вывела, что разговаривать они сегодня будут именно с полосатым великаном. Серый паренек какой-то притихший, а белая девчонка, кажется, только и думает, как бы поточить об кого-то зубы.

Отредактировано Квакша (2023-05-05 14:13:41)

Кошек я заметил - относительно недалеко. А кроме них - еще три или две фигуры. Но прыгал я всё же не для разведки местности, так что полетел вниз, с добычей в зубах, быстрее, чем налюбовался здешними красотами.

Прыг на свои четыре. Внутреннее удовлетворение и от охоты, и от того, что ничего не болело. Всё зажило, будто и не было того ужаса. Всё зажило, кроме души и сердца. Которые я, в полную меру, старался никому и не показывать.

— О, как мило с твоей стороны...

Голос. Незнакомый. И запах, который пытался перебить дождь и запах дичи. Я повернул голову, метнув злые искры в сторону чужачки. Нет, не злые... Все еще полные азарта охоты, азарта поймать и умертвить. Даже проскальзывает грешная мысль...

"Жаль, что мы в перемирии. Такой момент для доброй драки."

И лестные слова не пробивают шкуру, пока куропатка падает к моим лапам, а я удовлетворительно ставлю конечность на пернатую тушку. Проверил упитанность.

"Хватит надолго... Так о чем она?"

Я молча наблюдаю, как кошка кивает то в сторону цветов, что запутались в шерсти - "Отлично, не выпали," - отпускает шуточки про глашатая. А потом и в сторону соплеменника. Я на миг нахмурился, пройдясь взглядом по старшему из их компании.

"Я помню. С Совета. Видимо, он и есть Частокол, их новый глашатай. Чтож... Хорошо." Помнил и то, что он и Первоцвет переговаривались тогда. Помнил со слов соплеменников или сам лично - не столь уже и важно.

NSECRET - Jungle Out There (feat. Sam Tinnesz)

К тому же, надолго я на коте взгляда не задержал. По третьему скользнул синим взором так и вовсе вскользь. Вернувшись к зеленым очам, которые, казалось, сейчас прожгут дыру. Из-за своих резких переходов. И сделал медленный "выпад" в ей сторону, буквально на полголовы.

- А что, кисе-красавице никогда цветов не дарили? Такое внимание таким вещам, - Я выгнул бровь, смотря на её высокомерно-надменное выражение без тени насмешки. Кошка казалось... хрупковатой, но при этом было не то желание. Не как с Невесомой. Или даже ученицей целителя Лиственных. Не, тут, скорее, не хотелось марать лапы. Потом отмываться замучаешься, времени жалко. И причины.. А что причины? Не узнал бы я о них сейчас. Ничегошеньки.

- Остролист, какой же ты молодец - сумел достать смерть-траву! - раздался голос рядом, стоило мне пожелать посоветовать белой просто раскрыть глаза и побыть более внимательной в более продуктивную сторону. Впрочем, может, у соседей это и было в норме. Такое поведение с соплеменниками и старшими... Тогда это исключительно их проблемы, а глашатаю я мог лишь посочувствовать. Внутреннее, конечно.

Повернув голову в сторону показавшейся Маковки и Квакши (они и правда были совсем недалеко), я приветливо улыбнулся кошкам. Однако, некогда напарница по битве предпочла вступить в игру и выяснить, чей язык острее, и я насилу, но подавил тяжелый вздох. Лишь не шевелился, пока кошка почти полюбовно вытаскивала цветы из шерсти, и немного да ненадолго нахмурился при словах об их ядовитости.

"Что еще за бред?" Но, судя по ходу мысли Маковки в целом - а пела она красиво, ничего не скажешь - это был именно что преднамеренный бред. И я мысленно махнул лапой. Кошки порою такие странные, что связываться не хочется лишний раз. Нервы дороже, лапы сломишь. И виноватым останешься. "Так сразу и не скажешь, назвала мышеголовым или... Ооой, да ну их. Собрал дамам цветочки настроение поднять, а шума с ничего столько."

Еще и Квакша. Пришла и молчала. Я-то всё это время ждал, что она возьмет слово на правах старших, но, кажется, высказаться успели все, а она помалкивала. Даже второй кот, тоже молодой на первый взгляд. Едва ли сильно младше моего, но большими размерами прихвастнуть не мог явно.

"Так и не скажешь, оруженосцы старшие ли или воители." Я метнул последний взор в сторону старшей сестры, и вдруг закатил глаза уже от слов представившегося Ветрогона. Он мне казался умным, пока молчал. "Нашел куда лезть, Предки... Так. К Рокоту эти ваши кошачьи перепады настроения и странности. Разберемся с этим позже."

Маковка и вовсе может пар выпустит. Я же на белую словно больше и не смотрел, будто её и не было. Квакша... Муравьи её разбери, она и в лагере была никакущая, и сейчас не особо что изменилось. И дождь бил по макушке и телу так, словно намекал - "заканчивайте и расходитесь, нашли где пятки греть." В этом плане Ветрогон был прав.

- Остролист, - чисто по военной выдержке ответил я Ветрогону, задержав на нем взгляд чуть дольше, приветственно и должно кивнув. Остролист, что шалил в лагере, буянил на охоте, пока были видны свои или же не было видно никого вовсе, словно испарился. Ни намека на то тепло и улыбку. Ни намека и на язвительность. Как не показал, так и держал. - Как ты и сам уже сказал и откуда-то знаешь.

"И то ж. Одна не знает, второй знает. Ладно. Шишки с ними. Горечь Звезд, вот всё для тебя. Держи."

И я начал, взяв наш скромный курс в свои лапы, более не собираясь ждать.

- Частокол, приветствую тебя и твой отряд, - обратился я уже напрямую к глашатаю Листвы. - Как ваша ученица целителя и остальные выжившие с Совета? Вижу, вы сами в добром здравии, - Кот, как минимум, был на своих четырех. Некоторые таким похвастаться после Мора уже и не могли. А что до ученицы... Лично её я так и не увидел, а попытка вытолкнуть из-под лапищ Мора была едва ли не последним отпечатком воспоминаний в памяти. Как там оно вышло точно, цела ли... Уже и не увидел толком.

- И к слову "про" нашего дражайшего незваного гостя, - не медля, перешел я сразу от одного к другому. Только сейчас было заметно, что я несколько раздасован, произнося следующие слова. - У нас на территориях как и в прошлый раз.

Пусто. Буквально, ни смертей, ни самого медведя - ничего не изменилось. Частокол должен был знать результаты прошлого раза как никто иной, и я не стал распинаться деталями, которые и так уже были донесены до ушей соседей - так или иначе - в прошлый раз. Следы есть, но вечно обрываются. А уж про логово и вовсе говорить нечего.

"Но будь логово - едва ли оно было бы на наших или Их территории. Мы бы нашли его и раньше - трупы начали появляться не три луны назад с Совета. А раньше."

С бакенбардов и подбородка заметно капало, но я всё равно держал прямую воинскую выправку, стоя, в ожидании смотря синими глубинными на Частокола. Если он не торопился с новостями по причине отличающихся результатов - сейчас было самое время их озвучить. А иначе... Ну.

"Как бы не оказалось, что мы дольше сюда шли. Я хотя бы поохотился успешно. Надо будет только всё забрать и подобрать. Злосчастные цветы в том числе. И уточнить у Маковки про их "ядовитость"."

Правда, будь даже так, кажется Этой кошке на такую деталь будет безразлично - её не возьмет. Но шептаться с ней сейчас я не стал. Да и она была занята сперва, уж так-то.

Отредактировано Остролист (2023-05-07 02:04:18)

[indent] Чужой голос назойливой мухой жужжит в ушах и раздражает одним звучанием. Багульница переводит взгляд на появившуюся кошку лениво, почти что нехотя, сочувственно глядя на её поведение, и надёжно пряча удовлетворение за маской взращенного высокомерия: рвотные позывы от откровенно неравнодушного поведения туманной сдерживает лишь разочарование: слишком просто. Наживка оказалась проглочена с почти удивительной лёгкостью, заставляя незнакомку волчком крутиться подле соплеменника, который был не более, чем возможным рычагом и приманкой. Очередное слабое_пустое место.

[indent] Названная девичьим голосом храбрость быстро нашла синоним: скудоумие.

[indent] — О да, настолько храбрый, что мозгов не хватило узнать горицвет.

[indent] Зелень глаз плещется в позолоте солнца, разгоняя горячую кровь по артериям и венам. Ей хватает секунды размышления, чтобы подцепить когтем последний оставшийся цветок из серой шерсти — он сразу же исчезает в пасти.

[indent] Багульница не кривит морду от вкуса, лишь методично разжёвывает растение, пока то не превращается в кашу, и совершенно обыденно её проглатывает, словно полакомилась свежей рыбёшкой, хищно проведя языком по губам.

[indent] — А как воители будут отличать напичканную дичь от обычной ты, верно, не подумала? Ведь вся отравленная живность наверняка будет сидеть в одном месте. Но ничего страшного, с кем не бывает, — улыбается до сводящей челюсти приторности и смотрит совершенно невинно, открыто снисходительно, словно разговаривает с трёхлунным котёнком. — так что ты там говорила про поздно? — Багульница решает пропустить мимо ушей скрытые оскорбления.

[indent] Ей хотелось бы, чтобы рядом оказался Златозмей или Гагарушка, но вместо них — бельмо на глазу в виде припылённо-серого пятна; стоит тому открыть рот, как тут же становится невероятно душно. Кажется, страх смерти укоренился в его душе сильнее прежнего, став желанием невысовываться и быть тихим, покорным, до тошноты правильным и послушным. Или то — желание выслужиться перед глашатаем? Так было и с Лисом? Одно подхвостье сменилось другим, а смотрящие в него глаза всё такие же янтарные.

[indent] Третья кошка оказывается куда более молчаливой и серьёзной, но что ещё более важно — она кардинально отличалась от своих дружков. Багульнице приходится приподнять подборок, чтобы рассмотреть её всю, и в выражении морды мелькает нечто схожее с заинтересованностью.

[indent] — Вот это ты… длинная, — ворох вопросов, моментально образовавшийся в голове, там же и остаётся: Багульница не испугалась и не стушевалась под взглядом и голосом Частокола, более того, в собственном поведении не видела ничего из ряда вон выходящего (бывало и хуже, разве нет?), одно банальное любопытство, совершенно естественного для тех, кто все эти годы старался избегать друг друга всеми возможными способами. И сейчас, когда двум племенам предстояло решить общую проблему, Багульнице было крайней интересно, что на самом деле скрывалось за всеми этими рассказами о соседях. Пока в ответ приходилось только одно слово: ничтожность.

[indent] Но ей чертовски не понравилось, что конкретно сказал глашатай. Просит прощения? За её поведение? Что же в нём было не так, старик? Не она практически открыто назвала Туманное племя неженками и глупцами, более того, она не сказала ничего оскорбительного, но с какой-то стати стала крайней лишь из-за любопытства и инициативы, и всё это легко прочитывается на белой морде: натянутая улыбка, раздражение и брошенное тихо Частоколу: — о да, очень сложно, так что с радостью обсужу своё приветствие с Метеором, и заодно расскажу о чужом, — в том числе об откровенно неумелом вранье на счёт дичи, которое Багульница, разумеется, выставит бессмысленным и необдуманным предложением: вот такие умные в Тумане воители и стратеги.

[indent] Её не пугают возможные наказания и отчитывание. Вычесать блох у старейшин? Те сами отправят её куда подальше, когда вместе с ними лишатся и кусков шерсти ( я же не виновата, что блохи везде, как ещё их вытаскивать? ). Поменять подстилки? Из чего есть, из того и поменяет, кто же знал, что во мху будут колючки? Вернут в оруженосцы? Она пробыла им дольше, чем воительницей, и сможет пробыть ещё, выходя за пределы лагеря со Златозмеем — ученик ведь не может покидать лагерь без сопровождения воина. Всё это едва ли трогало Багульницу и хоть как-то беспокоило.

[indent] Ей ни о чём не говорят названные имена — Багульница выкинет их из памяти как и весь остальной мусор, оставив место для чего-то более важного. Единственный сделанный вывод: все они попали под лапы медведя, это читалось слишком открыто по свежим шрамам, ещё не успевших спрятаться под новой шерстью, и, конечно же, подтверждалось словами.

[indent] Но интерес — как это часто и случается с юницей — быстро сменился на скуку, в данном случае разбавившись ещё и недовольством.

[indent] Шаблонные фразы, вновь «ничего не нашли», как неделями раннее, и ещё раннее, и ещё. Ни одно племя при всех их стараниях так и не смогло выследить столь огромное животное, словно это был не медведь вовсе, а крохотный зайчонок в бескрайней степи. Нетерпение покалывает в лапах — просится уйти, заняться хоть чем-то, потому что любое дело сейчас явно куда плодотворнее бессмысленного чесания языками.

[indent] « нужно приносить пользу, Ландышница.
[indent] ты должна работать на благо племени, Ландышница. »

[indent] Почему нельзя было отправлять патрули лишь в случае стоящей зацепки, для Багульницы так и осталось загадкой. Видимо, гонять своих воителей звездоцап знает куда было намного полезнее.

[indent] Багульница ведёт угловатым плечом да взгляд безразлично отводит к линии горизонта, словно всё это её не касалось. Чужие голоса проходят насквозь, слова оседают в памяти скорее по привычке замечать всякое, даже не нужное на первый взгляд, и ей остаётся только ждать, из последних сил подавляя желание уйти — ещё одна капля, и пусть остаются с паинькой-Ветрогоном вдвоём, краснея из-за вчерашнего оруженосца.

Серый кот неожиданно заговаривает первым, и Квакша, приготовившаяся слушать только возглавляющего отряд, настраивается в другую сторону. Звучит он дружелюбно и благосклонно, а она прищуривается: талантливый дипломат? Запомнил их имена и держал в голове с самого совета. Это сразу же немного располагает. Искреннее приветствие или нет — большого значения не имеет. Все будет хорошо до тех пор, пока все они придерживаются одинаковых правил игры и достаточно сдержаны, чтобы не скалить друг на друга зубы. Квакша на это благосклонно кивает, снова — молча, чувствуя, как взгляд нетерпеливого Остролиста прожигает ей затылок. Сделала вид, что не поняла, чего он от нее ждет.

— Вот это ты… длинная, - слышит поблизости и опускает подбородок, пересекаясь с Багульницей, уже официально представленной; в зеленых глазах, без тени раздражения,  мелькает смешок.

Басом загудел Частокол, неодобрительно понукая девчонку за дерзость, которая от этого только как-то разочарованно-раздраженно отмахнулась, замолчав. Квакша подняла брови и подумала, что, будь здесь Чернокрылая в особенно энергичном настроении, то могло быть сказано и что похуже — и так легко ее бы не образумили. Багульница, если она действительно такая ершистая, как всем показалось, еще очень неплохо держалась. В племени Листвы, кажется, очень строго с дисциплиной; или Частокол настолько хочет всячески показать, как дружелюбно он настроен. Может, это все тоже просто игра на публику? Но Частокол совсем не казался тем, кто может устроить что-то подобное - а еще Первоцвет вряд ли с таким удовольствием стал бы болтать с мутным типом на прошедшем Совете. Уж отцу Маковки и его друзьям точно можно верить.

- Ничего страшного не случилось. Это точно не стоит наказания, - отзывается честно Квакша, подумав на секунду, что, должно быть, эти торги могут саму Багульницу только разозлить. Стоит скорее замять эту тему.

- Как ваша ученица целителя и остальные выжившие с Совета? - уши невольно дернулись, прислушиваясь, и дылда не сумела это скрыть. В голове сразу возник образ Медведицы. Была ли она серьезно ранена? Даже если была то уже, должно быть, вылечилась. Получила ли какую-то серьезную травму? Перед глазами пустая глазница Озаряющей, и Квакша сглатывает, чувствуя, что в горле пересыхает. Прислушивается, стараясь выглядеть непринужденно.

— Наши целители трудятся, не покладая лап. Благодаря их знаниям все пострадавшие оправились от нападения зверя, - выдыхает и кивает сама себе, но будто поддерживая жестом общую беседу. - Как поживают Омела и Крестовик? Нет ли необходимости помочь с какими-либо травами?

- Все в порядке. Будем иметь в виду, - сухо отвечает и тут же, краем мысли заволновавшись, что ее сейчас уличат в холодности и пожурят за недружелюбность, как Багульницу, поспешила смягчить сказанное. - ..Спасибо.

Квакша не воспринимала соседей в штыки и даже неосознанно стремилась, насколько это реально после долгих лун напряжения и вражды, к какому-то подобию приятельства с соплеменниками Медведицы, но не могла физически улыбаться и легко болтать с практически незнакомцами. Даже в племени Тумана есть несколько котов, которым она едва ли сказала пару фраз за всю жизнь на совместном клочке земли — чего уж говорить обо всех  остальных.

- Возможно, они смогут продвинуться в поисках. Думаю, мы могли бы встретиться завтра в это же время.

- Пожелаем им удачи, - дежурно кивает. - Давайте так и условимся. Надеюсь, сегодняшний патруль принесет хорошие новости, - говорит, почти нисколько в это не веря. Даже обнаружение следов — едва ли хорошо. Вот найти огромный зловонный медвежий труп — это славно.

Отредактировано Квакша (2023-05-09 14:46:22)