~начало игры~

Месяц всегда был любознательным, и поэтому лес, так отличный от привычных серых горных склонов, был для него излюбленным местом. Такой странный кот - то зависает с задранной головой и рассматривает звезды, то прижимается носом к земле и изучает всякие лишайники, чтобы потом прибежать к брату и с неподдельным энтузиазмом рассказывать о том, какого необычного жука он видел. В этот раз даже бежать особо никуда не надо.

- Что за чудесный день, скажи? - Месяц вдохнул полной грудью и расплылся в широкой улыбке. Где-то за его спиной шел Луноликий, и молодой воитель с нетерпением ждал, когда брат догонит его. - Идем, поохотимся! Принесем в лагерь вооот такую белку, у всех челюсти поотваливаются!

Больше всего Месяц любил охотиться на птиц, конечно, но белки были... Необычными. Шерсть мешала не так сильно, как перья, да и мясо было помягче. В общем, что-то новенькое всегда было к лучшему. По крайне мере, по мнению Месяца.

Спрыгнув на очередной покрытый мхом камень, Месяц открыл пасть и хорошенько принюхался. Вокруг пахло зеленью - приятно, свежо! Да и солнце не пекло, самое время, чтобы хорошенько поразмяться.

- Ну что? - посмотрел он на брата. - Посоревнуемся?

Луноликий, как и всегда, не выглядит особо заинтересованным в происходящем, но Месяц знает, что даже сам брат об этом не догадывается - ему нравится ходить в такие вылазки, ему нравится проводить время с пользой. И ему полезно доказывать себе, как он на самом деле хорош. Месяц-то знает, он прекрасно знает о том, насколько у него сильный и талантливый брат. Вот бы Луноликий об этом не забывал.

- Посоревнуемся?.. - удивляется старший, и Месяц радостно кивает, не скрывая энтузиазма. Луноликий как будто минуту тратит на то, чтобы осознать это неожиданное предложение, а затем сдается, кивая и разворачиваясь, чтобы начать охоту.

- Смотри, не отлови всю дичь, а то мне не останется! - смеется Месяц ему вслед, и сам движется в сторону ближайшей канавки. Почему-то бурый до смерти уверен, что там его ждет удача в виде какой-нибудь заблудшей мышки. В лесу они были крупнее и, кажется, ленивее горных - жить-то здесь куда проще. Так что проходит совсем немного времени, и Месяц уже радостно тащит во рту добычу, держа ее за хвост, как неопытный ученик. Но это всего лишь разминка, самое важное впереди! Фыркая на самого себя, молодой воин кладет мышь на землю, облизывается, и глубоко вдыхает окружающие запахи в поисках новой добычи. Нюх ему не помогает, но в дело идет слух и глаза - и вскоре Месяц замечает пушистую шерсть у корней неподалеку.

Тут же припав в охотничью стойку, кот направился к заветной цели - едва не упустил! Белка только вцепилась в кору дерева, когда острые когти Месяца сорвали ее, а зубы быстро прервали жизнь грызуна.

Довольный собой, Месяц услышал шорох за спиной - Луноликий вернулся. Такой же недовольный, как и всегда, но Месяц не ощущал никакого негатива с его стороны.

- Поймал что-нибудь? - поинтересовался Месяц у брата, бодрым шагом подходя к нему. Небо постепенно затягивало облаками, и охоту нужно было скоро прекращать, но если Луноликий все еще не поймал ни единой белки, Месяц обязан был ему помочь.

небесное древо >> лагерь >>

     Оставив в лагере горихвостку и травы Пустыни, Илька вместе с товарищами отправился в путь. Несмотря на их юный возраст, Ильке казалось, что они ничем не хуже настоящего охотничьего патруля.

     — Мы не собирали травы, — улыбнулся Илька, вспоминая как ловко Пустынь завербовал его в качестве носильщика. — Это Пустынь расстарался, всю поляну у Небесного древа ощипал. Кстати, Перелётная обещала ему, что мы тоже что-нибудь соберём, если увидим.
Он взглянул на сестру с лёгким укором. Илька в травах совсем не смыслил и не чувствовал желания разбираться. Ему, бывало, попадались очень красивые цветы, но он не хотел ассоциировать их с ранами и болезнями. И тем более рвать.

     — Давайте вы вдвоём их потом пособираете? — протянул он, не удерживаясь от зевка. — А пока разомнём лапы и поймаем что-нибудь достойное.
Пока они брели через горы, Илька невольно отвлекался на старые запахи мышей и леммингов, ненадолго застывал и, недовольно фыркая, шёл дальше.
— Утром я тренировался у большого обрыва, — припомнил Илька. Он вышел на тренировку слишком рано, в предрассветных сумерках. — Отрабатывал удары на палке и, ну... случайно уснул. Мне снился какой-то необычный сон.
Илька наморщил лоб, пытаясь вспомнить детали сна, но они бесследно растворились в суете дня, и сколько он ни пытался, никак не мог вернуть их.
— Эх, забыл. Помню только, что меня кто-то звал. А потом я проснулся и ловил горихвостку, которая вывела меня к Пустыни и Горлице.   
Момент победы был настолько приятен, что Илька сам того не заметив замурлыкал, когда вспомнил его.

     — Горлица была грустной, и они много говорили о Ливнезвёзде. Странные, правда? Совсем не понимаю, почему они так тревожатся. Я уверен, что Ливнезвёзд скоро поправится. Всегда хочется зашипеть, когда кто-то говорит о нём так, будто он больной и слабый. Подумаешь, какая-то болезнь, он гораздо сильнее неё.
Насупившись, Илька резковато скакнул вперёд и накрыл двумя лапами камень, словно ловил притаившуюся за спиной Ливнезвёзда болезнь. Он легонько стукнул по камню, показывая, что «болезнь» никого не одолеет, как и этот безмолвный камень.
— Хм, а вам что-нибудь снилось сегодня? — спросил Илька у юных кошек. — Мне кажется, сегодня необычный день, и все сны что-нибудь значат.

     Так, переговариваясь, они углублялись в густой горный лес, который за луну обучения успели немного узнать, но всё ещё рисковали заблудиться, если бы потеряли ориентир в виде солнечного света. Илька наконец-то учуял достойный след и взмахнул хвостом, привлекая внимание компаньонов.
— Вот это что-то очень вкусное, — облизнулся он, быстро вдыхая носом в поисках продолжения следа. — Туда!
Илька чувствовал тёплый запах птичьего пера с примесью хвойной ноты. Ему удалось безошибочно проследовать почти до самого дерева, на ветке которого устроилась пухлая дикуша. Такую птичку Илька ещё не видал: она напоминала маленького тетерева, один из которых однажды попался ему на глаза во время вылазки с наставником. И всё же, птицы отличались достаточно сильно, чтобы Илька понял: это кто-то другой. Он кивнул на дикушу, а затем вопросительно взглянул на Воздушную с Перелётной. Вдруг кто-то из них поведает ему, как эту птицу зовут? Сегодня Илька уже узнал про горихвостку, и открытия на этом, похоже, кончаться не собирались.

[indent] В чувствах Воздушная прижимается к Перелётной, мурча утыкаясь ей носом в шею. И тут же отходит порывом, словно она сама – ураган движений и эмоций.

[indent] — Да, пожалуйста, берите меня чаще! — тут же соглашается и просится ученица, переглядываясь с Илькой. — Обещаю, — с жаром мяучит, — буду вести себя хорошо! И конечно же ваша компания – лучше всякой любой другой. Ведь вы мои дорогие друзья!  — урчит звонко, совершенно искренне, честно, прижимаясь то к одному, то к другой, чуть не взрываясь от счастливых эмоций. Нет ничего грустнее, чем сидеть в лагере в ожидании нового задания, когда более опытные брат и сестра могут брать с собой и показывать всякие секретики. Того и гляди, посвятится вместе с ними! Ученица восторженно ухнула.

[indent] — Правда? — счастливо округляет глаза Воздушная, размашисто шагая рядом, как только слышит то, что им нужно тоже попробовать здесь что-то собрать. — Я очень-очень хочу собирать травы! Вот бы скорее найти, — мяучит, взмахивая птицей на мягкий валун, кружась на нём так, что пушистый хвост изгибается во все стороны. Кажется, не может пройти мимо каждой возвышенности. Замечает, как куксится Илька, а потому прыгает к нему, нос к носу. — Значит, вдвоём пособираем, — кивает за тем уверенно и тут же стремится продолжить путь, освободить другу проход и скорее на будущее заприметить некоторые травы, которые тут и там росли, прячась в траве и за деревьями. Только жаль, непонятно было, нужные они или же просто растут похожими братьями и сёстрами. Перелётная дело говорит, поэтому Воздушная ей кивает в такт, затем мяукает утешительное: — но ты, Илька, можешь охотиться или тренировать удары, пока мы собираем, чтобы тебе было не скучно.

[indent] Шагая ровно и весело рядом с Илькой, кошка вмиг меняется в мордашке и сразу же концентрируется на истории, а точнее сне. Её мордочка выглядит настолько заинтересованной, что, кажется, споткнётся – не заметит. И смотрит внимательно-внимательно, сразу готовая отреагировать всем огромным спектром эмоций. Она даже не хихикнула, что полосатый ученик уснул во время приёмов, напротив, сразу отметила, что нужно присмотреть за ним.

[indent] — Забыл? — разочарованно и с долей сочувствия переспрашивает кошечка, заглядывая в бледно-голубые глаза Ильки. — Ой, какой ты молодец! — сразу бойко хвалит Воздушная, тихонько бодая друга в плечо. И с глубоким пониманием слушает дальше, шагает тихо и тенью тоски, пусть и держит мордочку, чтобы оруженосец чего не подумал. Смотрит на Перелётную – что она думает? Кот срывается вперёд, лапками накрывает камень и тукает по нему, заставляя девчонку фыркнуть в улыбке. Воздушная грустит, не зная, как подобрать честных слов и чувств, которые бы не расстроили кота. На её мордашке видно всё: и печаль, и сомнения, и сопереживания с робкой надеждой. И желание тут же утешить друга. Вспоминает, как выкарабкалась из болезни сама, почти перед посвящением, как казалось, выправилась окончательно, но будет ли её пример уместным?

[indent] И тут же разговор заходит про сны, и светлая кошечка тут же подхватывает тему, прикрывая глаза и пытаясь вспомнить, что же ей снилось сегодня. Смотрит на Перелётную, дружелюбно улыбаясь той.

[indent] — До чего же красивый лес! — мяучит с чувством ученица, рассматривая темень лесов. Вертит головой, смотря, как кроны деревьев мерно качаются друг с другом. — Как думаете, они общаются, там, наверху? — шёпотом спрашивает у каждого, пересматривается с друзьями, пытаясь найти в их глазах ответ. Почему-то перед столь большими деревьями кажется, что те, не иначе, сейчас смотрят на них и желают удачи. — Спасибо, — мяучит им тогда в ответ, склоняя тихо головку.

[indent] Девчонка ухмыляется лукаво, когда Илька находит след. Принюхивается – и правда, пахнет кем-то очень сочным и вкусным. Даже сглатывает слюни, облизывается. Осторожно они доходят до дерева, на котором беззаботно притаилась птица. Воздушная заинтересованно клонит голову вбок, гадая, как же им лучше всего сделать – если разделиться, то как? И тут же переводит взгляд на подругу, чей кончик хвоста ободряюще касается бока. Светлая ученица кивает, снова всматриваясь в пухлую птицу. Кивает несколько раз, слушая указания пятнистой. Лапы горят огнём азарта и охоты. Старается не размахивать пушистым хвостом.

[indent] Осматривается. Выбирает соседнее крепкое дерево. Пригибаясь, юркает в тени, стараясь не блестеть белой шерстью. И прыгает на дерево с той стороны, с которой её птица точно не разглядит. Когти упираются в кору уверенно, но несколько раз Воздушная соскальзывает, чуть не сползая вниз. Наконец забирается на ветку, чтобы пугливо глянуть вниз – высоко. Тут же сжимается на ветке изваянием, надеясь, что тонкие лапы разогнуться в нужный миг и словят птицу. Листва, кажется, скрывает её. Но не только охотницу, но и путает обзор ученице, из-за чего та суетливо пытается прикинуть, стоит ли перебраться на другую ветку или нет. Медлит. Не хочет портить охоту старшим. И потому, всматриваясь сквозь листву, обещает себе, что будет прислушиваться и прыгнет в самый нужный момент.  А там уже вкусит жаркую сочную птицу, и все вместе покажут, какие они замечательные охотники, умеющие действовать сообща. Ищет глазами Ильку, чтобы обрести в его взгляде поддержку. И тут же ободряюще улыбается сама.

Отвлекаясь на секунду-другую, Перелётная выжидает, когда её друзья займут нужное положение. Недвижимая, она одними глазами наблюдает как Илька и Воздушная вскарабкиваются на дерево, напрягает мышцы, когда смотрит за цепляющимися лапками светлой кошечки, понимая, что подставит плечо, если та внезапно упадёт. Илька прав – Перелётная не одобряет тренировки Ильки, совместные с Воздушной, но только потому, что он непременно повредит её хрупкое тельце, совсем забываясь, что перед ним не сестра. Поэтому, Перелётная знает точно, что Воздушной тренировки с Илькой противопоказаны, пока рядом нет самой Перелётной, естественно. Она может в свою очередь и проконтролировать силу, и не дать Воздушной отправиться на луну как минимум в целительскую.

«Я знаю, что ей надо тренироваться вместе со всеми, чтобы быть сильной, но, может быть, стоит хотя бы немного подождать?..»

Получив взмах хвоста, скрывающийся в листве, темномордая ловко взбирается по стволу и тут же прячется в ворохе листьев, не издавая практически ни шума. Уже там, она прижимается к ветке, обхватывая её передними лапами и опускает хвост. Выжидая удобного момента, Перелётная на секунду сомневается в своём плане, в очередной раз осматривает поле для простора полёта Дикуши и выжидает, когда ветерок начнёт поигрывать с её шерстью. Это и есть сигнал природы.

Двигаясь короткими перебежками, та то и дело замирает в «безопасной» листве, уже ощущая ароматы будущей перьевой подстилки для котят, хмурится, сбивает мимолетную слабость, готовую бросить Перелётную в охоту слишком рано. Последние шажки – птица, кажется, чувствует незваного гостя слишком рано, а потому начинает взмахивать крыльями. Выпадом, Перелётная достигает дикушу и пытается схватить птицу за оперение, спугивая и не давая сконцентрироваться на длительном полёте.
- Готово, - громко мяучит, когда дикуша грузно слетает с ветки, в сумасшествии летя куда-то в сторону остального отряда. Сузив зрачки, Перелётная выжидает совсем немного, а затем летит следом за ней.

На секунду ей кажется, будто она – это та самая дикуша: птица, летящая в свободном полёте туда, куда она хочет. Взмахни лапами – еще немного – и взлетишь под самые кроны деревьев. Перестань – камнем упадёшь вниз. Перелётная решает не рисковать. Сгруппировавшись, она приземляется на ветку, что опасно качается под ними, вцепляется в крыло, отвлекая внимание дикуши от Ильки и будто слышит бранную птичью речь в своей голове вперемешку с издёвками.
«Глупые маленькие котята: не летаете, а всё пытаетесь достичь неба. Предки, наверное, смеются, глядя на вас свысока»

Перелётная решает игнорировать этот голос.

Когда птица перестаёт сопротивляться, когда предсмертные судороги затихают, Перелётная хватается поудобней, не в силах оторваться от птицы. Наставник будет, определённо, доволен ей, когда она расскажет. Если она расскажет ему. Ощущение несправедливой похвалы сродни оскорблению – так считает Перелётная, когда ей кажется, будто не тех высот достигает она вместе с наставником. Поэтому, её маленькие достижения – это только её достижения, и наставнику это знать не обязательно.
Когда темномордая понимает, что с ними нет Воздушной, взглядом начинает искать её вместе с Илькой меж листвой. Испуганно пушит хвост, головой мотая туда-сюда. А потом ловит взглядом голубые глаза Ильки.
- Ты оставил её одну?! – и почти шипит на брата, ощущая как в горле бьётся сердце.

     — Ты оставил её одну?!
Илька сконфуженно прижал уши и отвёл голову назад, словно Перелётная могла внезапно подскочить и шлёпнуть его лапой.
— Нет же, мы вместе сидели в листве, — пробормотал он и отодвинул лапой ближайшую ветку. Когда за ней никого не оказалось, Илька оставил дикушу на Перелётную и принялся ворошить листву носом. Его тоже охватила тревога; на пару мгновений он представил, как огромный ястреб, воспользовавшись тем, что Илька сконцентрировал внимание на жертве, схватил лёгонькую Воздушную и унёс её в своих когтях. «Нет, нет же. Перелётная увидела бы взлетающего ястреба. Хватит нагнетать»

      — Ребята… я застряла…
«Она в порядке» —мысленно выдохнул Илька, разом отпуская поселившуюся в груди тяжесть.
— Бегу! — крикнул сквозь шум листвы и, недолго думая, рванулся на звук. Он уже увидел растерянно-виноватую мордочку Воздушной, как вдруг его лапа соскользнула с коры из-за резкости рывка. Илька ойкнул и в одно мгновение рухнул с дерева, не успев не то что зацепиться, а даже понять что случилось.

     Тонкая ветка хлестнула его по щеке, приводя в себя. Илька успел сгруппироваться и, оттолкнувшись задними лапами от нижней ветки, спрыгнул на землю.
«Пронесло» — подумал он. Его лапы било холодной дрожью. И всё же, он был цел и невредим. 
— Я в порядке! — успокаивающе мурлыкнул Илька друзьям.. — Перелётная, кидай мне птицу, и спасай Воздушную!
Он понял, что сестра не одобрит его рвения лезть на дерево второй раз, и предоставил роль героя-спасителя ей. В конечном счёте даже он признавал, что Перелётной хватит ума быть более аккуратной, чем её опрометчивый брат.

     Когда все трое оказались под деревом, Илька с облегчением потерся носом о плечо Воздушной и коснулся её хвоста своим.
— Теперь я точно загорелся желанием придумать тренировки для нас. Одиночество явно не идёт мне на пользу, — он виновато скосил взгляд. — Мне нужно было быть более внимательным к тебе, Воздушная. А я, как обычно, пытался всё сделать сам.
Даже если Илька не был по-настоящему виноват в случившемся, командная работа была его слабым местом. Одиночные тренировки проще: не нужно ни с кем контактировать, спорить, падать мордой в грязь во время неудачного исполнения приёма. Командная работа заставляет быть нервным и неуклюжим; боишься оплошать перед другими и выглядеть в их глазах глупым, слабым котёнком.

     Впрочем, решение есть, и главная движущая сила этого решения окружает Ильку прямо сейчас. С Перелётной и Воздушной ему не придётся смущаться. Они столько раз наблюдали за ним, когда он попадал в глупые ситуации, что стыдиться их было сложно. Приободрившись, Илька расправил плечи.
— Так или иначе, птицу мы поймали, — подытожил он, с интересом разглядывая нарядное оперение. — Жаль, что никто из нас не знает её имя.

     И вроде как можно было возвращаться в лагерь, но Илька не чувствовал себя уставшим. Напротив, из-за охоты его мышцы разогрелись, и он хотел помчаться вперёд бегом.
— Может, ещё погуляем? Будет здорово вернуться домой с полными пастями дичи — предложил он, с любопытством поводя ухом в сторону густых зарослей, наверняка скрывавших много следов и запахов дичи. Да и отличная погода располагала к дальнейшей прогулке.

квесты на сбор перьев
кедровая роща(?)>>

Отредактировано Илька (2023-09-01 03:08:24)

[indent] Слышится голос Ильки, и ученица вскидывает голову, выдыхает с облегчением, понимая, что он поможет, они не бросят, и это унижение, трогающее до глубины души, закончится, перестанет биться тяжёлым камнем в сердце. 

[indent] Видит друга, и их взгляды пересекаются, а затем внезапно Илька исчезает в один миг, словно моргнув, Воздушная придумала себе то, что он появился на самом деле.

[indent] — Илька! — кричит в отчаянии, срывая голос, порываясь вперёд на то же место, но кора дерева держит крепко, потому Воздушная шипит и скулит от боли, когда клок шерсти натягивает кожу, не пускает, с каким бы диким отчаянием кошка не старалась выбраться из ловушки и спрыгнуть вниз. Думает даже просто сорваться вихрем, надеясь, что от собственного веса клок хвоста все же отдастся дереву, а она сама, пусть и лишившись шерсти, все же будет рядом с упавшим Илькой. На эмоциях даже не верит, что это могло случиться. Что он мог упасть. И что сама без раздумий готова сорваться ниже. Уже делает жертвенный шаг, почти заносит лапу над пустотой…

[indent] Но облегчением голос снизу: он в порядке. И Воздушная с удовлетворением выдыхает, успокаивая стучащее бешено сердце.

[indent] — Ты в порядке? — робко мяучит куда-то вниз, переживая, что серый ученик все же пострадал. И сквозь листву пытается высмотреть друга, но едва видит что-то кроме листьев.  Слышит звук птицы, сброшенной тому, и это служит сигналом окончательно перестать волноваться, ведь вряд ли бы Перелетная стала бы кидать на раненого брата птицу. Губы дрогают в нервной улыбке от шутки чёрно-белой.

[indent] Подруга осторожно и аккуратно, с потрясающей, как кажется светлой ученице, грацией, шагает навстречу невольной пленнице...

[indent] — Перелётная... — жалобно округляет глаза Воздушная, стараясь не заплакать от переполнявших грудь эмоций. Хочется и плакать, и благодарить с горячим трепетом.  — Хорошо, — кивает, сдерживаясь, потому что понимает, что сейчас не время переживаниям, не время бросаться в объятия подруги, когда в любой момент что-то может пойти не так...

[indent] — Прости, пожалуйста, что так получилось, просто мой хвост, — тихо бормочет, опуская взгляд, волнуясь так ярко, что дрожат лапки. Перелётная ловко перепрыгивает на другую ветку, просит закрыть глаза. Воздушная несколько ударов громкого сердца смотрит на подругу, которая подобрала настолько правильные верные слова, что брови неосознанно становятся грустным домиком, и ученица поджимает губы, тронутая до глубины души проницательностью чёрно-белой. — Ладно! — кивает медленно, ощущая нахлынувшее спокойствие от умелого поведения подруги. И закрывает в доверии искреннем глаза, почти не дышит, только прислушивается, как Перелётная старательно и упорно срывает кору с жадного дерева, чтобы освободить пушистый длинный хвост младшей подруги.

[indent] Когда Воздушная освобождается, то с чувством тыкается в шею подруги, суетливо благодаря её в рассыпчатых бормотаниях. И смеётся мягко, слыша слова ученицы.

[indent] — Больше не попадусь, — обещает с жаром кошка, заглядывая в глаза Перелётной. Это маленькое обещание, клятва. Но оно не о том, что не попадётся, а о том, что постарается отныне не встречаться с бедой, которая бы требовали бы помощи других. Маленькая тонкая ученица аккуратно спускается по дереву вниз, умоляя того о том, чтобы оно снова не словило её хвост.

[indent] Спрыгивает на землю в крепкие объятия Ильки, утыкается ему в грудку и обвивает лапками шею и плечи, зарывается в горячую шёрстку. И отходит тут же, заглядывая в глаза.

[indent] — Ты точно в порядке? — машет в волнении хвостом, переводит взгляд на Перелётную и, словно не зная, как оторваться от друзей, как не касаться их каждый раз, льнёт к подруге, громко и счастливо урча. — Спасибо, спасибо… Я так испугалась, я думала, что уже никогда не выберусь, что и останусь здесь на долгие-долгие луны!  — с ужасом мяучит, округляя светлые глаза.

[indent] Смеётся сразу как слышит слова подруги, — получается, Илька поймал Ильку? Это так мило! Нам срочно нужно её официально переименовать в честь великого и непобедимого Ильки. А ещё он прекрасно, — с искренним восхищением смотрит, — прыгает с деревьев вниз!

[indent] И затем следует за котами, грациозно махнув по воздуху хвостом. Оборачивается на мгновение, чтобы взглянуть на суровое дерево и тихонько лязгает в шутку клычками у уха Ильки, убегая с заливистым смехом вперёд – беда позади, и уже ничто не тревожит снова.

кедровая роща

Отредактировано Воздушная (2023-09-06 18:28:44)

начало игры.

Он ведёт их неспешно вглубь Горных территорий, по пути то и дело ловя запахи. Воробей слышит слова Птицемлечника эхом в голове, хмурится, понимая, что совсем недавно в светлом лесу оруженосцы ловили птиц. Им повезло - в лапы хищника не попался никто из них, но что было бы, случись подобное? С каких пор территории Гор оказались настолько опасными, в особенности сейчас, когда дети Ливнезвёзда только начинают вкушать прелести воинской жизни?

Он косится на собравшийся с ним отряд, не в силах сдержать горький смешок: их всех что-то связывает: младшие дети Ливнезвёзда и Соколица. Илька и он с Омежником. Любой из оруженосцев может попасть в ядовитые клыки хищника, имея при этом огромную силу - чего стоят их многочисленные схватки с пернатыми, чьих сил недостаточно для того, чтобы справиться с группой кошачьих, но вполне хватит - забрать котёнка.

Едва его лапы ступают в угодья светлого леса, Воробей чувствует тошнотворный запах, который он не спутает ни с чем: хищники. Ему кажется, будто он насквозь пропитывается запахом лисьим, отчего судорожно лижет плечо: - относительно свежие. Чувствуете? Могут быть ещё рядом.

Впрочем, и чувствовать не надо - Воробей замечает под лапами шерсть: черную и рыжую. Загривок взъерошив взглядом ищет тени чужие, прячущиеся за деревьями. Слышит только шелест листьев, чувствует - мороз по коже. Обращается взглядом к соплеменникам, точно ждёт их вердикта на сложившуюся ситуацию, а затем поспешно делает пару шагов вперёд: надо рассредоточиться.
- Разойдемся по поляне. Смотрите в оба - едва увидите хищников - тут же говорите. Нечего лишний раз головой рисковать.

Сам же идёт прямо, осторожно ступая по шелестящим опадающим листьям, принюхивается - ищет источник. Казалось бы, вся местность провоняла настолько, что следов отхода ни лисы, ни барсука не видать. И всё же, будто бы вся местность говорила о том, что неприятели уже давно покинули территории. Но что-то Воробью не давало покоя, а клоки шерсти сцепившихся зубастых выглядели так, словно подброшены специально для неопытных воителей, точно приманка. Тем не менее, бело-бурый искренне верит в дисциплинированность своего отряда, отчего не беспокоится за жизни воителей, как не беспокоится и за свою.

Соколица ступает неспешно за Воробьем – путь неблизкий, но подушечки лап привычны к горным камням, шубка – к ветру, тело – к горному холоду, который постепенно приходит с порой голых деревьев.
Она разочарована тем, что ее не взяли в первые два отряда на встречу с племенами. Это было бы интереснее, чем разбираться со зверьем. Конечно, их миссия тоже важна для защиты Горного племени, и, кто знает, может ей выпадет шанс доказать свою доблесть в бою - только вот ни Пустельга, ни Ливнезвезд (конечно), ни даже Птицемлечник не увидят ее в этом предками забытом патруле.
Соколица пнула мелкий камешек на пути, и он отскочил с ее дороги.
Шаг, шаг, еще один. Скучно.
Камни под лапами начали покрываться мхами и редкой травой.
-
Впереди показались деревья.
-
Они вошли в светлый лес.
-
Запах хищников ведет вперед.
-
Наконец, отряд выходит на поляну, где всюду оставлены следы побоища – запахи лисы и барсука не оставляют сомнений в том, что здесь произошло; но кто победил?
Соколица становится более собранной, сосредоточив внимание на текущей задаче. Ей не нужно говорить про осторожность: кошка смотрит в оба и принюхивается внимательно, изучая оставленные следы и поломанные местами ветки.
В одном месте примятая трава, в другом – вмятины от когтей, еще клочок шерсти... Она идет за знаками, будто читая историю, и достигает края поляны. Оглядывается на соплеменников:
– Иду по следу лисы, – бросает коротко по делу, и скрывается за листьями ближайшего куста.
Все ее органы чувств обострены, ведь в любой момент Соколица может выйти на хищницу – или хищница выйдет на нее. Вот, запах барсука остается позади, а лисий – лисий ведет все дальше, дальше, и Соколица делает вывод: звери разошлись. Только потом она поймет, что нашла след, оставленный до столкновения.
Поймет, когда выйдет на маленькую полянку, на которой лежит большая коряга – упавшее дерево, корни которого вздымаются над землей. Здесь лисий запах настолько силен, что Соколица ждет некоторое время, пока ее соратники догонят ее (если еще не), а затем начинает обходить по периметру. За вздыбившимися корнями обнаруживается нора, вокруг которой – кучки земли, словно рыжая бестия копала ее совсем недавно.
Соколица делает еще шаг, чтобы вход в нору был лучше виден, поднимает глаза – и ее шерсть встает дыбом.
Из тьмы на нее смотрят две пары маленьких глаз.

"Власть времени" — подмечает Омежник в манере болезненно-холодной, ничуть не подходящей отцу, когда слова Воробья застревают на слуху, хотя тот, кажется, лишь констатировал очевидный факт. Не меняется в лице, но раздумывает. Любое пропущенное или поторопившееся мгновение может стоить непозволительно много. Пролетающая неподалёку хищная птица, сцепившееся между собой хищники — зная упрямство Ильки и противоположную тому самообладание в Перелётной, любая секунда могла стать фатальной ошибкой в негармоничности. Омежник считает, что знает своих детей недостаточно хорошо, дабы утверждать, неуступчив ли кто-то из них, а то и наоборот, "удовлетворительно" спокоен, но губы сами кривятся в отрешённости, в убеждении. Нет, вряд ли он их недостаточно изучает, вряд ли он их не знает.

Они недостаточно его убедили.

Не отойдя далеко, Омежник замечает, как соплеменники собираются в одной точке, явно найдя что-то, стоящее их внимания. Он двигается к ним, сквозь возвышающиеся деревья, настороженно, чувствуя, что Соколица вышла на лисий след. Но не было шума. Не ощущалось опасности. Вокруг всё было тихим-тихим, поджидающим, привкус ловушки. И когда перед взором вырисовываются двое хрупких, рыжий комков, Омежник сощуривается, напружинивает мышцы.

А достойны ли они смерти? Ты с ним согласишься? Скажешь убить?

Еле заметно поджимает губу. Слегка покачивает головой, прогоняя. Внутри — рефлекторная злоба, разрывающая холодное, видная в отблеске голубо-янтарных глаз.

— Убить, — соглашается, тоном утверждающим, не желающим рассматривать другое развитие событий. Наблюдает за движениями Воробья, давая тому расправиться с лисьим потомством. На территории не нужны чьи-то выродки. Слабые, жалкие. Заставляющие приподнять загривок в стылой натянутости.

Не обращает внимание на мелкие мордочки, вытянутые, с чёрными большими носами. Задерживается лишь на Воробье. Не хочет оглядываться к ним, пока те фырчат наивно, совершенно не зная, где оказались, какова их судьба. Насколько жизнь их оказалась быстротечна — во всех смыслах бесполезна.

Заснут вечным сном.

Отредактировано Омежник (2023-11-03 13:24:55)

>> остров советов >> лагерь (номинально)

     Где-то там, грустный и злой. Замок сомкнутых челюстей, небо туманного взгляда. Илька постучал когтем по корке льда. Мутно. Не видно. Наугад пригладил шерсть, тронул зубчатое ухо и нахмурился. Что-то не так. Детская иллюзия: если закрыть глаза, тебя никто не увидит. Но заткнешь уши — станешь говорить громче. Если захочешь говорить. А как что-нибудь говорить, если не на что ответить? Он всё смотрел на лёд. Если закрыть мутной коркой все отражения, будешь видеть себя хуже, чем есть на самом деле. Мысли у него спутанные и несуразные.

      Хорошо, что Дуновение вывел его погулять. Илька шагал чуть позади, за его плечом. Немного свежего воздуха без мысли «что-то может пойти не так». Дуновение сказал, что поможет в достижении того самого «иначе», о котором Илька думал, засыпая в целительской до противного пустым и блеклым сном после обезболивающего. Он отчего-то верил. И даже шел следом, думая об этом не как о подчинении; и не как об игре или издёвке, а о собственном желании сделать так, а не иначе. Не упрямом желании, а сделанной мысленно отметке о том, что за тем, кто не приносит проблем, аккуратен в словах и тщателен в действиях, можно следовать. Аккуратность не означает испуг, скованность или плутоватую попытку войти в доверие. Это сложно объяснить. Илька чувствует, что в сравнении с Дуновением даже действия Птицемлечника кажутся несколько более эмоциональными и поспешными, чем хотелось бы. Ильке нравится голос советника. Он продолжает вспоминать рассказанную им историю, прогоняя в голове не целиком, но обрывками, где голос Птицемлечника нажимает особенно остро, истерзывая душу. Но не каждую. Ильке не по себе от того, что он знает реакцию чужаков. Догадывается. А догадывается ли советник? Нарочно ли добивается чужого равнодушного взгляда и холодных слов? Думая об этом, Илька понимает, что Дуновение ничего бы не рассказал. Он чаще молчит. Рядом с ним, сказав пару лишних слов, уже чувствуешь себя болтуном. Может, будь он там, всё разрешилось бы иначе. Может, рядом с ним у Ильки хватило бы решительности изъявить Горечи Звёзд претензию относительно поведения её ученицы. Или нет. Ведь его решимости не хватило даже на то, чтобы увести Дуновение с собрания.

     Глядя на палевую шерсть, Илька не может не вспоминать этот свой просчет. Чем дальше он отходил от злополучного острова, тем сильнее задумывался над тем, как глупо и самонадеянно выглядел, прося разрешения увести наследника. И ладно бы в глазах остальных, но в глазах Дуновения...

     Может быть, взятие на прогулку — это урок «смотри на меня и учись быть таким, как надо». Даже если так, Илька не против. Он тоже считает, что ему нужно поучиться «быть таким, как надо». Если бы только существовал надёжный урок.
Не лишним будет сосредоточиться на охоте. В Голые Деревья они уже не могут позволить себе пустых прогулок. В деле кормления племени нельзя полагаться на кого-то, кроме самих себя. Иначе все слукавят, допустив скользкую мысль «мои лапы слишком сильно увязают в снегу, но кто-то другой обязательно поймает дичь». Илька шёл и шёл, втягивая морозный воздух носом. А тот всё никак не хотел улавливать запахи, кроме аромата шерсти Дуновения. Илька сокрушенно покачал головой.
— Совсем ничего не... — он осёкся, заметив что наследник навострился. —...ладно.
Илька продолжил идти следом, и по мере приближения наконец-то тоже почуял птицу. Он смог распознать запах скворца — неказистой, в общем-то, птички. Им бы чего покрупнее, но и выбирать не приходится. Предки послали скворца — значит, ловят скворца.

     — Зайду сзади, — шепнул он, тут же отделяясь и тяжеловатой сквозь снег рысцой двигаясь по намеченному пути. Он старался не дать скворцу учуять свой запах, перемещаясь так, чтобы ветер не дул ему в спину. У него получилось, и подходя к заветному кусту, Илька, не удержавшись, подумал о победном броске и уважении во взгляде, который бросит на него Дуновение. Он даже примет долю от этой похвалы. Принял бы. Если бы в момент его броска лапы не разъехались на подснежном льду. Илька упал, ударившись концом морды о лёд, но упрямо протолкнул задними ногами тело вперёд по льду, буквально бросая себя в скворца. Птица замешкалась, не успела расправить крылья, оказавшись у лап наследника. А тот уже действовал без осечек.

     Илька выдохнул. «Хорошо, что мы не упустили его из-за этой неуклюжести».
— Славная охота, — мурлыкнул он спокойно, но чуть улыбнувшись и незаметно потерев ушибленный подбородок. Илька действительно был рад, и если о чем и жалел, так это о том, что растянувшись на льду, не смог посмотреть движение Дуновения, чтобы запомнить и заучить, если понравится.

     — Всё думаю о других племенах, — вдруг сказал он, продолжая мысль, которую уже обсуждал с наследником после посещения Острова. — Хочу подобраться поближе и завести пару знакомств. Не даёт покоя мысль, что у нас под боком кто-то, от кого неизвестно, чего ожидать. Даже если общение с ними не внесёт ясности... это лучше, чем ничего. «Над этим уже можно размышлять, анализировать. Кто-то наверняка и «проговорится», если замыслят дурное. Не все же они поголовно идеальные разведчики».
   
     — Как считаешь, выйдет толк, если я пойду? — он нахмурился, не печально, скорее просто задумчиво. Как будто стоило поручить такую задачу кому-то более... способному? Удачливому? Надёжному? Не Ильке, который просто навлечёт на свою голову очередные неприятности. Но у других он спрашивать не станет.

квесты на сбор перьев

     Взгляд Ильки такой, будто он находится чуть дальше, чем есть на самом деле. Это позиция наблюдателя. Ему хочется взглянуть на птицу ближе: чёрное оперение слегка отливает сине-зелёным. Необычно, что-то в этом есть. Он отчего-то мало приглядывался к скворцам. Раньше. Теперь ему хочется. И всё же, Илька не идёт, а отстраненно наблюдает за тем, как закапываемая тушка исчезает под белой крупкой, чтобы затем остыть, окоченеть и стать уже не такой привлекательной.

     Он выдохнул себе под нос облачко пара и перевёл взгляд на снег под лапами. В животе урчало от скудного завтрака, но Илька привыкал. Лучше, чем ничего, да и воспоминания о детстве навеивает, когда он не особо тяготел к еде. Хорошо, что Дуновение рядом: упустить редкую в морозы дичь было бы преступлением по отношению к тем, кто остался в лагере. Илька нехотя признавал, что охотник из него всегда был посредственный, хотя он и не отлынивал. Скорее просто не вникал в охоту так глубоко, как в другие вещи, которые  заставляли его задуматься.

     — Ты в порядке?
Илька поднял взгляд и вспомнил, что ударился концом морды. Провёл лапой по подбородку, убеждаясь что крови нет. Утвердительно кивнул. Даже если немного ушиб морду, ничего страшного. Мог бы удариться хуже, да предки уберегли.

     — Мы неплохо постарались.
От простых слов веет теплом, которым Илька позволяет себе насладиться, вновь кивнув в ответ. Он чувствует, что от него не отказываются; принимают не только как часть реальности, но и команды. Где даже старания, не принесшие толкового результата, но всё-таки старания, что-то значат.

     Дуновение сел напротив Ильки, и тот тоже решился устроиться удобнее, уложив хвост вдоль лап. Лес овеян холодной тишиной. Приятное состояние покоя, которым было бы проще наслаждаться, знай он что племя накормлено.

     Не встретив поддержки своему порыву отправиться навстречу неизвестному (скорее, неизвестным), Илька мог расстроиться или рассвирепеть, но подобного не случилось. Он не чувствовал раздражения в такой степени, как бывало раньше. Если решаешься впустить кого-то в свою жизнь, нужно принять, что порой он может быть немного занудным. Или очень занудным. Что не всегда сочетается с твоей тягой к действию;  к приключениям. И всё же, в его взгляде, в его попытке придвинуться читается что-то такое, что заставляет задуматься: может, только благодаря ему ты и не валяешься сейчас в какой-нибудь канаве с переломанными лапами.

     Илька не стал отодвигаться, как делал раньше; остался на месте. Хотя движение навстречу и заставило его испытать импульс ответить, он не смог этого сделать. Но позволил поймать взгляд, потому что доверял водянистой туманности своих глаз в том, что она скроет многое из того, что он мог бы сказать, сделать; в чём мог бы признаться себе, хорошо подумав.

     — Знаю, — в большей степени вздохнул Илька, чем сказал. С ноткой признания, что Дуновение прав, и то, что Илька хочет совершить, действительно опасно. — И всё же, стоит ли нам бездействовать до Совета? Лучше знать, если что-то может застать племя врасплох, — он нахмурился, как обычно делал, если холодел мыслями. Ильку не отпускало понимание, что Лиственное и Туманное племена уже союзничали друг с другом; неплохо знакомы, даже поведение их лидеров в прошлую встречу показалось ему несколько схожим. Мощь объединенных общин — не то, с чем Ильке хотелось бы столкновения для Горного племени и Ливнезвёзда.

     — Да, я понимаю опасность, — повторил он вновь, скорее для того, чтобы дать себе немного времени: он пытался подобрать нужную фразу. Сделать это оказалось нелегко, но Илька не хотел отступать. — Мне хотелось, — он зафиксировал взгляд на шее Дуновения. — пригласить тебя пойти со мной. Всё будет хорошо, пока ты рядом.
Илька верил в то, что говорил. Дуновение не даст ему подобраться к пропасти; уже не даёт, пронизывая пристальным взглядом и высказывая опасения.
— Мы можем не только познакомиться с ними, но также изучить земли между их территориями и нашими. Это может пригодиться, если от холода или снежной бури дичь спустится с гор вниз.
Он уже задумывался о том ранее, но не решался поделиться с другими. С приходом метелей охота в горных вершинах станет совсем бессмысленной; придётся пережидать непогоду, чтобы добраться туда. Ничейные земли в низинах могут быть неплохой альтернативой при острой нужде в еде.

     Он отвёл хвост от лап, немного поводя им из стороны в сторону. Не в раздражении — в задумчивости двигался тот, точно маятник. Пока не замер в мышином усике от хвоста Дуновения. Илька облизнул замерзшие губы и опустил взгляд на лапы. От мысли о том, что они с наследником могли бы вместе отправляться в эти небольшие путешествия — завтра, послезавтра; или тогда, когда позовёт ветер перемен — в кончиках пальцев поселялась дрожь предвкушения. Пойти туда, куда хочешь. Вместе с тем, с кем хочешь. Он сам удивился, что решился произнести своё желание вслух.
«Мы могли бы стать неплохой командой?»

Отредактировано Илька (2023-12-19 02:34:46)

     Дуновение прав в своих словах, да и можно ли быть неправым в том, что является очевидной истиной? Илька отвёл взгляд и выдохнул в воздух облачко пара. Конечно, действия могут привести к чему угодно. Даже самые безобидные. А уж те, которые он, Илька, желает свершить, тем более. Но ведь кто-то должен эти действия сделать?
«Не ты».

     Илька смотрит на свои лапы, пытаясь понять, для чего они нужны и чем могут помочь Горному племени, кроме повседневной рутины. «Дуновение не верит, что я справлюсь» — подумалось ему как-то отстраненно, даже без конкретной обиды. Обижаться было не на что. «Я постоянно где-нибудь падаю, вздорю или получаю раны. Он справедливо не доверяет мне важных дел».

     С этим стоит примириться. Хотя бы сегодняшняя охота — чем не доказательство? Он потрогал лапой саднящий кончик морды. И как можно было не заметить тот лёд под снегом? Он должен был. Должен был как-то предугадать. Ведь Дуновение не упал. Он знает, как увидеть лёд под снегом. Илька — нет.

     «Ну хватит, хватит. Ты что-нибудь придумаешь. Что-то другое, чем сможешь его удивить. Может быть».

     И всё-таки, неожиданно для Ильки Дуновение согласился на предложение бродить вместе. У Ильки потеплело в груди. На фоне небольших побед на тренировках, когда тело начинает двигаться чуть правильнее, то была победа значительная. Дуновение отправится с ним, это главное. Встретят они кого-нибудь или нет — так или иначе, дело случая. Ищи они контакта нарочно, у них и то могло бы не получиться. А так, Илька считай добился своего, и они с Дуновением даже не поссорились.

     — Мне не хочется их компании, — вздохнув, признался Илька и опустил взгляд на лапы. «Да, из меня совсем не такой дипломат, как из Перелётной». — но ради Ливнезвёзда можно и на это пойти.
«Он сам говорил, что мы должны прийти к ним на помощь по первому зову. Если я хочу это исполнить, то должен как минимум знать, что им требуется помощь. Они должны видеть во мне союзника».
Только Дуновение... Илька ощущал, что тот является преградой. Хотя ещё не до конца понимал, преградой чему именно. И стоит ли ему тревожиться. Порой Ильку терзали смутные сомнения. Умом он возвращался к однажды сказанной им самим же фразе: «как будто я только фантазирую». Илька чувствовал: что-то не так. Но даже для самого себя он не мог сформулировать и произнести вслух, что именно. Глядя на Дуновение, сквозь возникающие жарковатые и неудобные мысли он пытался рассмотреть что-то ещё. Илька не находил глубины в тех мыслях: они смущали и настораживали его. Глубина была в чём-то ином, и он не был уверен в том, что будет также счастлив как раньше, если сделает удачный нырок.

     —  Я могу помогать тебе сориентироваться.
Илька медленно кивнул.
— С тобой я освоюсь вдвое быстрее, и у нас останется время на охоту. Как думаешь, почему ни одно из племён не предъявило права на эти земли? — он повёл ухом в сторону Дуновения, показывая, что ему действительно интересно, и возможно у наследника, как у более взрослого и опытного, есть какой-то ответ, который Ильке увидится рациональным; который он захочет сохранить.

     Касание самого кончика хвоста ощущением напомнило лёгкий укол. Илька вдохнул быстровато и сумел слегка оплести краешек хвоста Дуновения своим прежде, чем тот оборвал прикосновение. 

     — Я не хочу, чтобы ты пострадал.
Илька незаметно усмехнулся без ноты веселья. «Кто же хочет?» Он привык так жить — проводя в пещере целителей времени больше, чем в собственной. Но о себе ему думать не хочется. Он застывает на мысли о том, что будь в округе хоть кто-то кроме Ильки, Дуновение сказал бы «вы пострадали». Или не сказал, и тогда Илька, вероятно, удивился бы. Или нет? Ильке нелегко принять то, что в словах наследника он чувствует и что-то формальное, и интимное, предназначенное ему одному. Словно в каком-то из случаев Дуновение притворяется. Илька пытается понять, важно ли ему, в каком именно. Готов ли он слушать то, что ему нравится, не вспоминая свою фразу о фантазиях, не пытаясь увидеть большее?
— Ты хочешь, чтобы я порадовался? — сводит Илька в полушутку и придвигается чуть ближе, но Дуновение уже собирается вставать, что останавливает его.

     — Представь. Только ты, я и звёзды. Здорово? — произносит он чуть погодя, возвращаясь к теме их совместных прогулок.

>> кедровая роща