← детская

[indent] она не оглядывается на котят, но уши то и дело поворачиваются в сторону быстрых шагов маленьких лап, подтверждая, что юные соплеменницы не разбежались в разные стороны. время от времени скашивает взгляд куда-то в сторону, принюхивается, чувствуя чужие касания шерстью на лапах, и не опускает приподнятые уголки губ, полной грудью вдыхая свежий горный воздух.

[indent] теперь там, где раньше слышались звуки-рёвы, воцарилась тишина.
[indent] скоро вернуться.

[indent] — место, куда я вас веду, священно, — мурлыкнет ласково, замечая впереди макушку дерева. — поэтому если кто-то из вас надеялся поиграть в корнях древа или — не дай предки — попробовать на него залезть... — лань театрально выдохнет, но в этом звуке куда больше правды, чем кажется изначально. — можете забыть о своём посвящении. звёзды не терпят осквернения, а каждый в нашем племени глубоко почитает их волю, ведь им ведомо то, о чём мы сами даже не догадываемся.

[indent] и лань пропускает вперёд малышек, позволяя тем на секунду замереть в изумлении и как следует осмотреть раскинувшиеся прямо над самым обрывом ветви. солнце льётся на них, и в лучах кажется, словно те вовсе лишены коры, но в действительности та оказалась выточена многолетними ветрами и холодами, став совсем гладкой, а могучий ствол будто переплетается из множества более мелких, отбрасывая тень под кошачьи лапы.

[indent] лань смотрит на него с немым благоговением и, кажется, немного страхом, невольно вспоминая затронувшие её события. делает несколько шагов ближе, склоняет голову в молчаливом поклоне и прикрывает ширмочки-веки, затаив дыхание, чтобы после обратить взор на котят.

[indent] — здесь связь с нашими предками особенно крепка. иногда мы — я, пустынь или буревестник, — приходим к небесному древу, чтобы пообщаться со звёздным племенем, привести мысли в порядок и получить ответы на волнующие нас вопросы, а звёзды неизменно нам отвечают, — в этот раз улыбка выйдет не лукавой, но нежной, а голубизна глаз сощурится, поочерёдно смотря на каждую из трёх соплеменниц.

[indent] чуткий слух моментально поймает тихое птичье пение чуть в стороне, и лань инстинктивно напряжёт каждую мышцу, поворачиваясь к источнику звука. чёрный дрозд, сидевший на одном из камней, деловито пытается выклевать мелкого насекомого в щели, и лань, воспользовавшись ситуацией, припадает к земле, бесшумно двигаясь к потенциальной добыче. осторожные шаги, плавные и мягкие движения; ей, в отличии от других, о случайном движении хвоста теперь думать не нужно, всё внимание акцентируя на птице и лапах, и спустя короткое время дистанция между хищницей и добычей сокращается — лань с силой отталкивается лапами, в воздухе выпрямляясь в натянутую струну, и мгновением позже дрозд оказывается в зубах.

[indent] лань мысленно благодарит предков за успешную охоту, оборачиваясь на древо, в чьей листве путается солнце, и грациозной походкой возвращается к дочерям горлицы, опуская перед ними свою добычу.

[indent] — можете перекусить. совсем скоро вы сами начнёте охотиться на птиц, — кончик языка заскользит по губам, слизывая свежую кровь. — а пока вы обедаете, я открою вам секрет, — и лань склоняется ниже, шепча вкрадчиво: — если прислушаться и не издавать ни звука, то в шелесте листьев можно услышать голоса наших предков, которые нас оберегают.

<<< --------- пещера целителя

[indent] буревестник возвращается к кладовой, недовольно подёргивая кончиком хвоста, а пустынь тут же берёт её в оборот, приветливо улыбаясь и балаболя. горлица улыбается - с песчаным этого делать не представляется невозможным - и послушно уходит следом за ним, спускаясь из пещеры и уже рассказывая о лани, ушедшей с котятами к небесному древу.

[indent] они выбирают путь - горлица позволяет пустыни вести себя, охотно слушая его и отвечая на вопросы. территория вокруг нового лагеря отчасти для неё не изучена - времени она больше проводит в пещере, отведенной под детскую, и знает её, целительскую и предводительскую каменные ниши как свои пять когтей на передней лапе. даже по ночам, когда свет еле проникает в их обиталища, она с лёгкостью может найти дорогу в любую из них.

[indent] - не могу ничего обещать по поводу своих желаний, пустынь, извини, - качает головой горлица, заметно приободрившись - общество целителя благосклонно сказывается на ней. небольшой коренастый кот кажется ей корнем одинокого дерева, впившимся в скальный выступ и рыхлящий тяжёлую породу каждый день ради своего выживания, и она, точно крохотная мышка, находит рядом с ним спасение от острых когтей и клюва хозяина небес.

[indent] - не верю в то, что им скоро становиться ученицами! мне кажется, я ещё совсем недавно кормила их молоком, а они лежали возле моего живота и так мило причмокивали, о-о-о, и ливнезвёзд так радовался, когда увидел их первый раз, - расплылась в счастливом воспоминании горлица. - я до сих пор вижу в них этих маленьких малышек! просто не представляю себе, как буду жить дальше, когда им дадут новые имена и каждая обзаведется своей собственной подстилкой в пещере учеников, - огорчённо вздыхает и тут же навостряет ушки, увидев мелькнувший недалеко хвостик.

[indent] инстинкт работает быстрее, чем голова; вот она же ловит... пустую землю под лапами. мышиный помёт, да что ж это такое!

[indent] - прости, - недовольно тряся ушами, горлица возвращается на тропу к пустыни, - видишь, я же сказала, что не могу ничего обещать! это просто выше меня, когда я выхожу за пределы детской! как бы это странно не звучало... пусть это будет нашим ещё одним секретом, пустынь, ладно? я так хочу, чтобы мои малышки оставались подольше котятами рядом со мной, но и ещё я хочу уже восстановить свои навыки, шутка ли - столько лун учиться чему-то, чему ливнезвёзд меня как ученицу никогда не учил!

[indent] она присаживается рядом с пустынью, твёрдо решив, что сейчас в четыре лапы и два рта они мигом соберут весь пустырник в округе, и всю фиалку, и ромашку, - но неожиданная мысль обрывает её дело, заставляя застыть на месте, уставившись в сторону силуэта небесного древа.

[indent] - пустынь, - негромко шепчет, привлекая внимание, - это же всё бесполезно, верно? если бы... если бы существовало средство, которое поставит его на лапы.. вы бы уже знали. предки бы сказали. пустынь, - она переводит синий взгляд, внимательно впиваясь в мордашку напротив, - может... может... может ли быть так, что он променял свою жизнь в обмен на здоровье сизоньки? - закусывает привычно губу. - он же мог, ты же знаешь, что он не раз спасал нас, каждый раз жертвуя собой.

Отредактировано Горлица (2023-08-03 16:33:51)

горлица с такой лаской и заботой говорит о подрастающих дочерях, что пустынь невольно улыбается: несмотря на слабое здоровье сизоньки, котята уже потихоньку осваиваются что в лагере, что за его пределами, готовясь к будущему посвящению. он тихо мурлычет — кажется, что с толикой благодарности: королева так искренне делится с ним драгоценными воспоминаниями о семье, что пустынь не может не.

— очень просто, милая, ведь ты только успеешь моргнуть, а уже придётся тесниться с ними в воительской. — пустынь посмеивается. — моя матушка, кажется, испытала жуткое облегчение, когда меня посвятили — подозреваю, что она каждый день просыпается с благодарностью нашим предкам, что ей не приходится делить со мной палатку... очень зря, скажу я тебе... о! — навострив уши, пустынь в восхищении наблюдает мгновенную реакцию горлицы на добычу — ничуть не изменяет своему восторгу даже тогда, когда королева возвращается с пустыми лапами.

— ай-да охотница, я только моргнул, а ты была уже там! — трётся щекой о её плечо, утешая после настигшей неудачи. — никто не запрещает тебе разминаться и поддерживать себя в форме, но давай пока не будем замахиваться на орлов, ладно? у вас это, очевидно, семейное, мне кажется, лань на первых порах думала, что без хвоста птицы не признают в ней кошку и оттого она может охотиться на что хочет... ну дела. — смешливо фырчит в усы.

— в общем, я о том, что если очень хочется, то можешь выходить под моим присмотром или сестры... буревестника не рекомендую, дорогая, я сберегу твои уши от испытания его выслушивать. — пустынь доверительно понижает голос, пару раз показательно оглянувшись, не успел ли догнать их наставник. — собирать травы спозаранку на голодный желудок, знаешь ли, тяжело, а вот если кто мышку принесёт, цены бы ему не было.... — протягивает невзначай, склонив голову к кошке.

пустынь поднимает задумчивый взгляд на горлицу, смотрящую вдаль. внимательно слушает до конца, не перебивая.
— милая, милая горлица. — мурлычет негромко, проводит хвостом по её спине. — смею думать, умей ливнезвёзд так делать, у каждого из нас было бы по девять легендарных жизней, если не больше. — он улыбается уголками рта, но всё ещё смотрит с вдумчивой пристальностью.

— только звёзды знают, что ему уготовано. наше дело — поддерживать его на своём пути. мы пробуем всё, что нам известно, давно я не видел, чтобы буревестник так легко соглашался на мои эксперименты... ну, знаешь, о которых он в курсе, разумеется, ты по себе знаешь, да, у нас секретов с тобой пруд-пруди... — тихим, тёплым голосом продолжает говорить, сохраняя доверительно близкую дистанцию. — что решат предки, нам нужно будет только принять. ты знаешь это. как и ливнезвёзд. не научил тому, этому... а я вот вижу, что упрямства у вас двоих — одинаковая гора. большущая такая скала, да-да, с этим вашим «это выше меня», «ничего не могу обещать», — ласково передразнивает королеву, легонько боднув лбом в плечо.

пустынь поднимается, смотрит вдаль, на очертания небесного древа.
говорит с неумолимой мягкостью:
— всё идёт так, как должно.

он рассеянно оглядывается — с довольным выражением подходит к красным ягодам, усыпавшим зелёные листья, аккуратно надкусывает стебли. лезет дальше, ломая ветки в зарослях, пропадает на долгую минуту, прежде чем выбраться весь в травинках и пыльце, зато удерживая в зубах парочку ромашек.

— толокнянка хорошо помогает при внутренних воспалениях, про ромашку я уже говорил... а вот ещё... замечательно... — пыхтит, срывая неподалёку цветки пижмы. — очень полезно для горла при кашле, да и в целом пижма средства универсальное, для наружного применения в том числе, скажем, раны или вывихи... сколько всего, надо же. по дороге обратно поручим твоим дочуркам помочь с такой ношей. — довольно оценивает охапку собранных трав.

[indent] она моргнула, ещё раз, словно возвращая себе обычное, земное зрение, и кратко рвано выдохнула, точно произнесённые вслух слова наконец-то сняли тяжёлую ношу с её сердца - что, впрочем, соответствовало действительности. мысль о том, что сизонька стремительно шла на поправку во многом благодаря жертве отца, неоднократно крутилась в её мыслях, и вот, наконец, пустынь, как и всегда, стал её поверенный лицом, только вот в его взгляде абсолютно нет отражения её страхов и сомнений.

[indent] песчаный хвост аккуратно поглаживает её по спине, и горлица, всем сердцем любившая их маленького целителя, позволила себе прильнут ближе к яркой шерсти, на мгновение зарываясь носом в чужой мех на загривке, слушая его слова ушами и всем существом, пока в его груди слышалось низкое рокотание. правильные слова, тёплые слова, слова, которые звучат также фаталистично, как и угасание ливнезвёзда. немного отстраняется, заглядывая в жёлтые глаза, и кивает, слабо улыбаясь в ответ на природное упрямство.

[indent] - «это выше меня» из твоих уст звучит ровно как наш с ливнезвёздом обычный диалог, когда я пытаюсь скормить ему остатки ваших трав, которые ему мешают выполнить задуманное, - дёргает бурым хвостом, устремляя повторно взгляд на силуэт древа вдалеке и вспоминает, что о нём говорила ей лань. горлица уже несколько раз порывалась прийти сюда и попросить звёздное племя приглядеть за её семьей, поправить здоровье дочери и любимого, но каждый раз «это выше меня», вкусно пахнущее свободой от стен детской, уводило её в другую сторону от нового лагеря. может, сегодня ей получится ненадолго задержаться одной, а потом нагнать лань, пустынь и котят по дороге обратно в лагерь?

[indent] - когда ты так говоришь, я верю, что ты прав. но, предки, как же я не хочу, чтобы это должно продолжало идти так, как сейчас, - горлица склонила голову, готовая бороться с судьбой, но судьба сама решила напомнить ей, зачем её лапы оказались на этой тропе. с удивлением она уткнулась глубже в небольшой куст бурачника, втягивая в себя запах, за последние луны осевший в памяти прочнее запахов орлов, полёвок и прочей дичи.

[indent] горлица аккуратно перекусила стебли и тут же взялась за скромно приютившуюся рядом белую ромашку, радостно мигающую ей в ответ жёлтым пятном посреди своих лепестков. бедная, отныне этот цветок перестанет так радоваться жизни, ведь ей было судьбой уготовано оказаться в пасти королевы в этот день и в этот миг, и светло-бурая, нахмурившись, аккуратно подняла свои находки и пошла на голос пустыни, пыхтящего недалеко и рассказывающего о свойствах пижмы. красные ягоды толокнянки привлекают внимание, и горлица, краем глаза видевшая, как не так давно в этих кустах пропал целитель, осторожно надкусывает верхние нетронутые ветки с ягодами и присоединяет свои находки к кучке трав, которой мог похвастаться травник.

[indent] - я тут обнаружила бурачник прямо у себя под лапами, представляешь? не знаю, как он может помочь ливнезвёзду, но этот запах сам заставил мои зубы откусить стебельки, - кошка обмахнулась хвостом и обернулась на тропу за спиной, ища взглядом фигуру буревестника. - если им это будет позволено, конечно, но девочки будут в полном восторге, - соглашается горлица и позволяет себе на пару секунд снова увести взгляд к силуэта древа, размышляя о том, сможет ли теперь она выделить себе несколько мгновений на молчаливую молитву наедине с предкам.

[indent] за спиной раздаётся молодой голос, и горлица поворачивается, приветливо улыбаясь ильке. в пасти у ученика повисла яркая птичка, тут же перехватывая взгляд молодого кота. в нём - ей показалось?.. - застыл молчаливый вопрос, и королева чуть трясёт головой, сбрасывая с себя тревоги и переживания - не хватало ещё заразить им половину племени, ливнезвёзд ей за это спасибо не скажет. иногда он вообще был жутко раздражён от того, что с его здоровьем все так носятся - особенно когда в его палатке горлица оказывалась прямиком за буревестником и начинала справляться о количестве съеденных им порций целебных трав за прошедший день.

[indent] голос ильки - довольный, рыжая комета - прекрасна, и королева вспыхивает, когда ученик выдёргивает перо из птички и подходит с ним ближе. в его глазах отражается свет звёзд и предназначений судьбы, горлица улыбается, позволяя смешать с её шерстью яркое перо горихвостки, и с благодарностью проводит носом по макушке ученика, который буквально вырос в её лапах.

[indent] - вот тебя звёзды и услышали, пустынь, - указывает кончиками ушей на птичку, напоминая про его замечание вскользь о пустом желудке для сбора щекочущих нос трав, - это прекрасный дар, илька, и я буду с честью носить его, благодарю тебя, - в её взгляде растворяется нежность и любовь, илька для неё - ещё один её котёнок, который давно перерос тень убиенного и убийцы; а также - ещё одно напоминание о том, что скоро её собственные котята переселятся в палатку учеников, оставив её одну. наверно, после посвящения горлица переселится к ливнезвёзду, если он согласится, а там... что ж, как сказал пустынь, пусть свершится то, что должно.

[indent] - рыжие кометы никогда никому просто так в лапы не попадаются, - синие глаза задумчиво потемнели, тень воспоминаний колыхнулась где-то близко к поверхности, - ещё когда я была котёнком, старейшины рассказывали, что горихвостку увидеть - к великому счастью, а поймать её - схватить это самое счастье в когти. но стоит и быть осторожным - есть желания, которые могут сделать нас счастливыми, но других несчастными, а есть желания, которые требуют слишком высокую цену за своё исполнение. а желания, как вы понимаете, строятся из наших представлений о счастье. так что я буду очень оберегать это перо, илька, - лапа осторожно отправилась за ухо, по пути коснувшись яркого птичьего пера, - чтобы сила, сохранённая в нём, не была потрачена зря, и думать о таком счастье, которое никому не навредит.

/ Горное, детская /

[indent] Раз - два, раз - два, раз - два!

[indent] Шлёпать вперед, только вперед! Скорее-скорее, наконец-то выйти из этого нового лагеря и осмотреть все-все, что только получится разглядеть по дороге. Ведь когда они только пришли на это новое место, она умудрилась так некстати задремать, комочком болтаясь в чьих-то зубах! Обидно, досадно... ну ладно, итак сойдёт, никуда не убежит, а если попробует - то они обязательно поймают. Всего ведь чуть-чуть осталось потерпеть, а потом их посвятят в ученики и позволят выходить куда и когда захочется. И тогда пусть только попробуют остановить - только кончик ее хвоста и увидят! Примерно как сейчас, когда Клювик, устремившись слишком вперед, выбегала порой вперед Лани, невольно путаясь между лап старшей кошки, когда останавливалась что-то рассмотреть и тем самым перегораживая дорогу. Хотя надолго задерживаться около чего-то одного малышка не могла - внимание, словно яркая многоцветная бабочка, порхало от одного к другому, и кошечка едва поспевала от цветочка к кустику, от кустика - к камешкам, от камешков - к большому жуку, что полз по травке...

[indent] Да сколько же тут много всего! - пыхтит и упрямо тянет вперед шейку, не давая себе передохнуть, а иначе чувствует, что скатится вниз с горки, по которой они поднимались своеобразным гуськом. - Как же это все осмотреть, как перенюхать все цветы, как наслушаться пения птиц и шороха травки? Как вообще найти дичь в таком количестве всего шумящего? В пещерах так тихо, что любой звук отдаётся громко-громко, поэтому мама просит нас не шуметь... а тут чего только нет!

[indent] Когда компания останавливается, Клювик, подхваченная внезапным порывом ветра, с размаху влетает в бок Лани, едва ли много услышав - а скорее немного чего поняв до конца - из ее рассказа. Какое-то очень важное дерево, к которому ходят только целители, приносят запах трав и сидят, спрашивают всякое. Правда, в отличие от вопроса Огонёчек, светленькой кошечке куда больше интересно, как они вообще что-то слышат в таком ветре? И шорох листьев такой... что спать охота... Малышка мотает головой, затем задирает ее кверху, взглядом пытаясь охватить всю высящуюся вверх и подпирающую небо дерево-громадину. После этого наклоняется, обнюхивая ближайший корень. И затем прижимается щекой к стволу, такому удивительно гладкому и приятному...

[indent] - Странное дерево! - выносит честный вердикт, плюхаясь на пятую точку рядом с сестрами. - Я видела деревья во время последнего перехода. Они вроде были не такие ровненькие... У них была... как это называется... кора!

[indent] Куда более интересным из всего сказанного Ланью для Клювик оказалось как раз-таки невысказанное - молчаливая, тихая охота, за которой кошечка внимательнейше следила во все глаза, даже на задние лапки привстала. И почему только Лань решила стать целительницей и разбирать пахучие травки? Неужели не здорово охотиться и ловить добычу вот так? Ей же явно нравится, не может не нравиться! Охота - это так весело!

[indent] - И офень фкуфно! - шамкает с набитой пастью, не забыв прежде откусить крупный кусочек для Сизоньки. - Фпафыбо, Лань! Ты так фдовово охотифся!

[indent] горлица ощущает приливший к щекам жар - илька с пустынью мурлычат, восхищаясь её преобразившимся с красным пером на загривке видом, и, глядя на травника, королева вспоминает, как тот однажды попросил украсить его загривок всеми возможными перьями, которые ещё остались после праздника оперения.

[indent] - тогда следующие украшения с меня, - мурлычет горлица, касаясь кратко носом уса ильки, ловя его возле своего плеча, - до праздника оперения осталось не так много смен сезонов, как могло бы показаться, да и скоро я переберусь из детской и восстановлю свои охотничьи навыки.. - синий взор возвращается невольно к силуэту древа, возле которого - ей кажется - она видит маленькие фигурки огонёчек, клювик и сизоньки. странно устроена жизнь - казалось, ещё недавно, пока малышки не могли самостоятельно передвигаться и она была буквально связана по лапам беспрестанным сидением в детской, ей так хотелось вернуться обратно в палатку воителей - шутка ли, она успела пожить там после детской всего какую-то луну! - но сейчас, чем больше думалось о том, что её девочки теперь самостоятельные, тем большая тоска щекотала внутри, неумолчно напоминая о том, что ещё несколько лун - и её дочери уже получат воинские имена..

[indent] - хорошо, что горихвостка сейчас не в твоих лапах, - вернула взгляд ильке, улыбаясь над его шуткой, - иначе по возвращению в лагерь вместо ливнезвёзда, птицемлечника и дуновения ты увидел бы острозуба. ну или звёзды бы нашептали предводителю твоё новое воинское имя, - королева поднимается со своего места, присоединяясь к пустыни в его старательном обрывании мягко комкующегося мха и продолжает отвечать оруженосцу, - например, илька, я могу сейчас пожелать, чтобы ливнезвёзд встал на лапы и перестал болеть. мы все будем безмерно счастливы и, может быть, не один и даже не два рассвета продлится наше счастье, но потом сила исполнившего пера желания иссякнет, и наш предводитель просто рухнет там, где стоит, а болезнь вернётся и будет подтачивать его быстрее, чем прежде, - о, её же собственные слова да ей в уши! ох, горлица, молодец, как молодняку рассказать о том, что на сердце да в мыслях, так быстрее порывов горного ветра, а как спрятать внутрь себя эти постыдные желания, так гордым орлом, в последний момент уворачивающимся от когтей горных охотников.

[indent] - в любом случае пустынь прав больше меня, - обрывает когтями ползучий вьюн и осторожно передаёт собранную ношу целителю, - сказки старейшин на то и сказки, чтобы мечтать о большем, когда не успеваешь насладиться настоящим. или считаешь, что твоего настоящего недостаточно для чего-то, - присаживается, осторожно трогая лапой перо и игриво опуская растопыренную подушечку лапы медленным круговым жестом вниз.

[indent] - пуфф! ваше безвредное желание исполнено, - смеётся глазами, глядя, как травник начинает выкруживать ильку, а тот знай себе с вящим удовольствием принимает внимание и интерес песчаного кота. горлица топорщит усы, пряча улыбку, наслаждаясь настоящим - и в который раз возносит хвалу предкам за своё племя. ей повезло родиться и вырасти в нём, ей повезло найти свою любовь и родить прекрасных котят, и ей повезло забыть - хотя бы на время - про зло, расчеркнувшее не только её кровную семью, но и духовную.

[indent] - оо-оу, - срывается с губ, стоит только коварному травнику предоставить ильке любимую тему для допроса, и покорно вздыхает, позволяя засыпать себя с головы до лап вопросами.

[indent] - в первую очередь ливнезвёзд учил не ловить орлов до той поры, пока ловилка не вырастет какая нужно, - она махнула хвостом, припечатывая ненадолго губы светлого ученика, - а приёмам обещаю научить, когда снова вернусь в ряды воителей, но не сразу, а как только получится восстановить свою прежнюю форму. не хочу давать вам с перелётной повод думать, что горлица совсем никуда не годная воительница, оказывается! - бурая лапа послушно была прижата к груди следом за илькой, и королева повторила приём ученика, несколько раз в прыжке меняя лапы.

[indent] - ты просто умница! уверена, ливнезвёзд по достоинству оценил бы твой ум! - подходит к пустыни, довольно мурлыча, сквозь подхваченный свёрток трав соглашаясь с тем, что их полезный труд окажется отличным желанием, приносящим всем в племени счастье.

[indent] и только на подходе к небесному древу горлица вспоминает, что пустынь хотел украсить дочек цветами, а все собранные травы, в том числе и ромашки, были уже бережно свёрнуты в свои свёрточки, и ищет глазами ещё какие-нибудь цветы. как назло, смятая головка фиолетового цвета тут же скромно проглядывает из неглубокого следа от лапы - отклонившаяся немного от общей тропы королева сумела потоптать несколько фиалок.

[indent] недовольно фыркнув на себя - сколько можно позориться?! ты же просто королева, а не слепой котёнок! - кошка встряхнулась и присоединилась обратно к спутникам, когда впереди уже слышались голоса детей и лани. сестра угостила малышек явно пойманной ею самой птичкой, и горлица, успокаивающе скользнув по боку ильки хвостом, чувствуя его напряжение, сама потрусила первой к сестре, приветливо дотронувшись щекой до шеи, и уложила свёрток трав у своих лап.

[indent] - смотрю, ты их заняла так, что они теперь уснут сразу же, как только вернёмся, - синевой окинула малышей, отмечая встрепанную шерсть и радостные, сияющие глазки. - сможешь сделать так, чтобы я ненадолго задержалась возле древа, когда соберемся в обратную дорогу? нагоню вас ближе к лагерю.

Отредактировано Горлица (2023-08-08 10:00:41)

начало игры.

Почти невидимой гостьей устремляется к соплеменникам своим с близлежащих территорий. Обучение на сегодня закончено, а наставник, лишь учуяв запах целебных трав да шерсти Пустыни, тотчас отправляет Перелётную на помощь.
Цепким взглядом выуживая из очертаний родную кровь, Перелётная на секунду останавливается – мнётся – потом продолжает подкрадываться с наветренной стороны, как бы не мешая, но в то же время отсвечивая на периферии зрения хоть кому-нибудь – не вспугнуть, предложить помощь, мягко и терпимо улыбнуться.

Стараясь абстрагироваться от дел насущных, Перелётная прядает ухом и прочищает горло, чуть тихо откашливаясь:
- Меня попросили помочь, если помощь, конечно, требуется.

Она не слышит чужие разговоры – старается лишний раз не слушать чужую речь, направленную не к ней: у каждого могут быть свои секреты. Лишь легким кивком здоровается с Горлицей, восхищенно поглядывая на перышко-оберег и почему-то думает, что два пера в дополнение – каждое от разных птичьих дочерей – пойдут ещё больше.
– Горлица, тебе очень идёт это перо!

Перелётная подумает об этом на досуге ещё раз. Чуть позже.

Вся суть Перелётной – сообщила по делу – ждёт ответного решения. Нет-нет, да косится на Ильку немигающим взглядом, видит его неудовольствие от присутствия здесь. Сама же – напротив – встречает Лань кротким взмахом кончика хвоста, напрягает мышцы, готовясь увернуться от возможной тактильной атаки Клювик.

– Скоро будете толкаться бочками в нашей палатке? - смеется заливисто, представляя, какими сложными будут первые дни быта оруженосцев у трёх сестриц, даёт себе клятву, что первую луну не будет и пытаться будить средь ночи, наблюдая лишь издалека за измученными, но счастливыми оруженосцами.

Перелётной комфортно. В разношерстной компании соплеменников она чувствует себя куда лучше, чем в одиночестве в самых дебрях территорий горного племени, но из зоны комфорта пора выходить – иначе, не будет продвижения в ученической жизни. Поднимается с места, подбираясь ближе к брату. Он, очевидно, хочет испариться – словно его здесь нет, и Перелётная отчего-то понимает его рвение, но не может принять. Их взгляды – два разных полюса, отталкивают лишний раз друг друга, однако, желание защитить – обезопасить от цепких лап сложной жизни – всё явственней проглядывается сквозь броню нетерпимости к прошлому.

Ильке пора бы уже забыть этот инцидент и жить дальше. Всё же, ситуации случаются и куда хуже.

– Хочешь половить птиц? – шепчет на ухо бледно-серому брату, стремясь заглянуть в его светлые глаза, пытается найти тот самый огонёк, который Илька прячет в душе за каменистым барьеров собственных взглядом. Рано или поздно, Перелётная разрушит его.

Заводит уши, едва слышит призыв к согреванию Пустыни, не скрывает улыбки и мимолётно оборачивается на остальных, снова касаясь взглядом Лань – спасительницу из прошлого.

Но лишь на время – Ильке явно нужна помощь.

[indent] Продолжая жевать на редкость вкусное, толстенькое угощение и попутно следя за тем, чтобы Сизонька не скромничала в выборе кусочков, Клювик отвлекается от разговора Лани и Огонёчек. Порой ее избирательная внимательность словно сама охраняет малышку от неприятных разговоров, фокусируя любопытство и направляя энергию крохи на более интересные дела. Котёнок не любит беседы о грустном или неприятном. Когда рядом кто-то впадает в тоску и уныние, она использует свой запас яркости и тепла, чтобы поддержать опустившего лапы и утешить обиженного. Однако для того, чтобы такое получалось, нужно собирать побольше хорошего, светлого и радостного, напитываться им, словно солнечным светом, едой и водичкой, и потом раздаривать тем, кому в тот или иной момент с чем-то не повезло. Клювик очень старается не думать о нехороших вещах, отгонять от себя, если вдруг из-за чего-то нагрянут, любые страхи и тревоги. Об отце она особо не задумывается, живя наивной, простодушной, но поддерживающей верой в то, что всё как-нибудь само-собой наладится. Что Ливнезвёзд поправится, что он выберет им с Огонёчек и Сизонькой самых лучших наставников и будет наблюдать за тем, как сёстры учатся новому и становятся великими воительницами, которые будут поддерживать своего старшего братца Дуновение...

[indent] Всё хорошо. Всё непременно будет хорошо!

[indent] Однако слова Лани про то, что звезды и луна светят на небе даже днём, Клювик пропустить не может - слишком уж это интересно! Значит, если сильно-сильно, прям оооочень сильно присмотреться, то получится их увидеть, даже когда солнышко светит? Вот тебе раз! Хвостик котёнка взвивается вверх, малышка задирает голову, скользнув взглядом по всему Небесному Древу и вперивая взгляд в еще недавно ясную синеву, теперь затянувшуюся облачком. Ожидая в нетерпении, пока эта огромная белая улитка-тихоход наконец-то уползёт восвояси и даст ей высмотреть звёзды, Клювик невольно считает про себя листочки в кроне дерева. Как же все-таки жалко, что нельзя на него залезть! Наверняка с самой верхушки звёздочки горааааздо проще разглядеть! А всё потому что Звёздное племя решило поселиться в этом дереве и разговаривать с целителями!

[indent] Еще и Лань отправили травки собирать! - оторвавшись от неба, переводит глазёнки на сестру мамы. - Странно это... Цветочки ведь каждый может срывать - да даже мы с Огонёчком и Сизонькой! - с этими мыслями кошечка опускает голову и проводит лапками по растущему рядом кустику ромашки, так что между подушечек остаётся парочка застрявших цветочков. - А охотиться - это еще попробуй сумей вот так птицу поймать, как у Лани вышло сейчас! И Илька, и Перелётная, и Воздушная наперебой говорят, что это ух как сложно! Так почему же Звёздное племя решило, что ей надо быть целительницей? В маминых историях они обычно так решают, только если...

[indent] Если... если?

[indent] А вдруг!!!

[indent] Внезапно пушистые ушки делают стойку и чуть косят назад, заслышав приближающиеся шаги и обрывки разговора. Клювик резко подскакивает, в воздухе разворачиваясь, чтобы поприветствовать соплеменников.

[indent] - Илька! - врезается в бочок оруженосца макушкой и смешливо фыркает. - Ну да, в пещере оруженосцев по-другому - там есть Вы! А значит, там точно места меньше, чем в детской!

[indent] Примерно такой же - ну может быть, самую малость слабее - реакцией Клювик одаривает и сестру котика Перелётную. Маленькие мягкие лапки обнимают белую в чёрные разводы шерсть, щека трётся о шею - котёнок тихонько урчит от радости встречи, чуть приподнимаясь на задние лапки и слегка облокачиваясь на старшую подружку, едва ли замечая ее негодующее ворчание. По сравнению с бывшими соседями по палатке Горлице кошечка лишь взмахивает хвостиком - но оно и понятно, ведь маму они видят каждый день и пока еще не успели соскучиться за такую короткую прогулку.

[indent] Но самым необычным среди компании оказался их песочный спутник.

[indent] - Пууууустынь!!! - подхваченная еще не успевшей выветриться из головы мыслью, Клювик едва не сносит все принесенное котами в одну большую кучку, едва перепрыгивая через свёртки и останавливаясь аккурат у старшего ученика целителя, взрывая коготками землю в попытке затормозить и в итоге невольно обсыпая передние лапки кота лёгкой горсткой из пыли и листиков попавшихся под лапу фиалок. - Пустынь! А вдруг! Вдруг на Небесном Древе растёт какая-нибудь трава или цветочек, которые смогут помочь Ливнезвёзду? Где-нибудь воооон там, на самой верхушке! И поэтому вы всё еще не смогли ничего найти - потому что на Небесное Древо нельзя залезать и никто там не видел никакого растения... Но вдруг... - она понижает голос до заговорщического шепота, слышного, однако же, практически всем присутствующим, - вдруг оно все же там? И вдруг - вдруг! - на этот раз поворачивается снова к Лани, глядя на нее круглыми голубыми глазёнками - ни дать ни взять святая наивность и простодушие, озаренные внезапной гениальной - как ей самой кажется - идеей. - Вдруг Звёздное племя сделало тебя целительницей, чтобы ты полезла и достала его? Чтобы вылечила нашего папу? А потом ты сможешь снова стать охотницей!

случайные ромашка (х2) и фиалки (х2)

Отредактировано Клювик (2023-08-17 21:14:07)

[indent] Ответ Лани не кажется рыжей исчерпывающим, вернее даже ее объяснение чувствуется размытым и сложным для понимания пусть уже подросшего, но все еще котенка; Огонечек густой золотистой гривой трясет, пытаясь уложить в голове тяжело усваиваемую информацию. Ей не хочется показаться сестре матери глупой или непонятливой, поэтому малышка коротко кивает, задумчиво морща переносицу, подбирая с трудом ответ:
[indent] - Мне не нравится думать, что наш путь предопределен теми, кто уже умер, - сконфуженно мяучит золотистая, устремляя ясный цитриновый взгляд на Лань. Она не уверена, что ей следует продолжать разворачивать путанную мысль, и потому скоро отмахивается от нее как от назойливой мухи.
[indent] - Но я рада знать, что предки присматривают за нами и не забывают нас. Даже если Ливнезвезд уйдет от нас из-за болезни, я в любое время смогу с ним поговорить! – делая невероятное по собственным меркам умозаключение.
[indent] - Ничего страшного, если не смогу услышать что-то в ответ, - Огонечек вновь высоко задирает подбородок, пропитываясь от носа до кончика хвоста величественностью момента пребывания под священным деревом; переводит внимание на неизменно активную Клювик, что своей очаровательной непосредственностью разбивает беспечно серьезность текучего разговора, а затем улыбается солнечно Сизоньке.
[indent] «Сетрица точно смогла глубже нас вникнуть в сложную тему. Надо будет ее потом подробно расспросить!»
[indent] Восхищение ученицей целителя, что не теряет навыков врожденной охотницы не оставляет трепещущую душу будущей ученицы Горного племени, она неловко семенит к светлому боку Клювик, успевая урвать пару кусочков свежепойманной добычи, быстро проглатывает их, обращаясь моментально вся во внимание – услышав чуть в стороне знакомые родные голоса.
[indent] В один момент гостей у небесного древа становится ну очень много!
[indent] - Илька, Перелетная! – приветствует их Огонечек громким голосом, с энтузиазмом слушая историю Горлицы о волшебной птице, перо которой украшает яркой краской сегодня ее шерсть.       
[indent] «Если предводитель даст когда-нибудь мне птичье имя, пусть это будет Горихвостка, хочу тоже своим близким счастье и удачу приносить», - в тайне от всех загадывает малышка, обращая мимолетно цитриновый взор на раскидистый шатер ветвей над головой. Соплеменники уж точно не будут загадывать ей странные желания!
[indent] - Будь уверен, потесним мы вас и очень скоро! – отвечает бойко Ильке, гордо распушая рыже-огненную шерсть. – Не успеете с Перелетной глазом моргнуть! Тогда сможем вместе все из лагеря выбираться! Просто подождите еще немного! – щебечет воодушевленно на прощание брату и сестре, искренне желая им удачи.
[indent] Нежная и по-домашнему уютная мини потасовка с большим и добрым Пустынью вызывает в грудине счастливое урчание; кошечка жмется к песчаному боку клятвенно заверяя того:
[indent] -  Можешь на нас положиться, мы унесем все что сможем и не уроним ни травки! Честное котеночье! 

Отредактировано Огонёчек (2023-08-20 20:57:00)

[indent] лань с улыбкой наблюдает за котятами, переводит взгляд на появившуюся перелётную, поднимая уголки губ чуть выше и кивая младшей соплеменнице в знак приветствия, но тонкие нити печали всё же прошиваются ровным швом вдоль и поперёк красной нитью.

[indent] как бы ей хотелось, чтобы всё было так просто.
[indent] как бы ей хотелось знать истинную причину своего пути.

[indent] короткий и почти бесшумный вдох слетает с губ, когда лань обернётся на горлицу.

[indent] — она выглядит уставшей.

[indent] — ох, милая, за такое я бы ещё раз отдала свой хвост, — отзовётся тихим смешком, провожая глазами ушедших брата с сестрой, чуть дольше всматриваясь в светлую шкуру ильки. возможно, ей стоило бы рассыпаться в комплиментах перед ним? возможно, стоило бы на время примерить на себя шкур пустыни? лань сдерживает желание дёрнуть ухом, думая о том, что не видит в этом смысла: однажды он повзрослеет и увидит всё с разных сторон, и тогда, быть может, сможет понять, но будет лучше, если он сделает это сам, без её помощи и содействия. в конце-концов, каждый должен прийти к своей личной истине сам.

[indent] она коротко усмехается, снисходительно и нежно оглядывая песчаного целителя, категорично отозвавшегося на предложение искупаться, поднимается с места, несколько раз пройдясь языком по передней лапе, и сладко потянется.

[indent] — ты ведь даже не пробовал, — начинает приторно-заговорческим голосом, вспоминая, как однажды подобными словами пустынь заставил её съесть просто отвратительную траву. — вдруг тебе понравится?

[indent] голос сестры вновь привлекает на себя внимание: лань отвечает горлице коротким кивком, делает несколько шагов навстречу, скользя головой по её подбородку, и бросит негромкое: — не задерживайся здесь слишком долго, — на этот раз смотря на дочерей королевы. — что ж, вы слышали вашу маму. хватайте травы и дружно топайте за мной, если не хотите задержаться в детской ещё на луну.

[indent] она осторожно срывает несколько растений, мысленно благодаря предков за очередной дар, скользит цепким взглядом по гладкому стволу дерева, останавливаясь на зелёной верхушке, и ненароком коснётся фигуры горлицы; возможно, ей будет в разы тяжелее прощаться с ливнезвёздом, чем их детях.

[indent] в этот самый момент лань впервые не отрицала заранее известный исход и не искала никаких оправданий / «но» / «если».

[indent] россыпь мурашек покроет кожу, пройдёт вдоль хребта и обернётся коротким выдохом: у каждого свой путь. лань лишь надеялась, что дуновение был готов — совсем скоро ему придётся не только занять место отца, но и во многом заменить его.

→ главная поляна

такой галдёж посреди гор, наверное, покатится эхом до самого горизонта и достигнет ушей небесного племени — пустынь об этом задумывается вскользь, отточенным движением лапы убирая с пути котят хрупкие свертки.

— и что это ты мне принесла, маленькая помощница? — мурлычет он клювик, рассмотрев у себя под носом несколько цветков ромашек да фиалок. — или всё-таки маленькая нарушительница? лань рассказывала, что небесное древо священно и оттого лазить по нему нельзя? — мягко спрашивает он загоревшегося новой идеей котёнка, поневоле улыбаясь детскому воображению.

или вовсе не фантазиям и вовсе не наивному — пустынь мельком смотрит на горлицу, стоящую рядом с ланью, — и вылизывает огонёчек между ушей, когда та жмётся к нему, ещё маленькая, беззащитная, но такая бойкая и готовая познавать мир за пределами уютной детской, сколько бы ни потребовалось сил горлице, чтобы смочь отпустить их.

— да благословят предки вашу охоту! — говорит он на прощание перелётной, довольно кивнув на её слова, и ильке, тихо рассмеявшись с его реверансов: один только вернулся с добычей, а вторая после тренировки — и уже снова идут охотиться. пустынь, проводив их взглядом, решает, что позже навестит их и проверит, не перегружают ли они слишком сильно свои мышцы: если кто-то надорвёт связки или доведёт себя до растяжения, никакого проку от такой нагрузки не будет.

капля дождя щёлкает его по носу — пустынь моргает, фырчит и опускает глаза на котят.
— раз честное котёночье, то сейчас всё сделаем... так, погодите... — украшает ромашками и фиалками маленькие ушки, отдаёт им свертки, попутно объясняя, как правильно их держать и нести. — сильно зубками не сжимайте, чтобы не прокусить, вы уже всё-таки такие взрослые... за середину хватайте, да, вот так, чтобы не уронить. молодцы! — хвалит он своих новых помощниц, которые теперь отправятся с ним и ланью в лагерь. — да, давайте домой, а то травы намокнут и испортятся, мы же не хотим, чтобы это случилось! — драматично шепчет, проводит хвостом по спине сизоньки, подбадривая.

— и не собираюсь я ничего пробовать, ишь, нет такой должности! водоплавающего? кото-рыбы? рыбо-кота? — разглагольствует он уже по дороге обратно, оставив горлицу подле небесного древа в одиночестве.

он оглядывается на неё всего раз, мельком, больше проверяя обстановку вокруг: крошечная фигура, вплетённая в узор древней коры. ещё один мышонок, забравшийся в орлиное гнездо — сколько храбрости потребуется горлице, чтобы столкнуться со всем, что ей только предстоит?
но это маленькое сердце выдержит, он знает.

— иначе зачем предки дали мне лапы? — продолжает он как ни в чём не бывало, завернув по каменистой тропке дальше. — правильно, чтобы ими ходить, а не барахтаться в воде, нет же у меня жабр или чешуи, в конце концов, и не надо вот прямо сейчас искать...

→ лагерь

Отредактировано Пустынь (2023-08-24 21:41:40)

     Сумеречное, холодное.
Бок Ильки прижался к пещерной стене; подстилка, оставленная позади, успела остыть. Ему бы вздремнуть ещё немного, да сон не идёт. Серый, пасмурный свет из наружности залил открытую каменно-моховую площадку. Неярким блеском подернулись лужицы. Илька невольно заинтересовался: как оно сейчас там, где травы и деревья? Подхлестывает их ветер, угнетают густотой облака? Захотелось выбраться, и тогда он сдвинулся.

     В Зелёные листья этот день ему ярче представлялся. Но так всегда бывает, когда много живого и тёплый воздух. Не стоит оттого менять планы или ударяться в раздумья. Илька подошёл к луже и принялся аккуратными движениями прилизывать шерсть, выправляя короткие пряди так, чтобы лежали гладко и отдавали серебром. Он давно ещё хотел, чтобы в праздничный день они втроём были красивее остальных и произвели на племя впечатление. Но молчание предрассветного лагеря подсказало ему, что даже если дождётся остальных, в чужих взглядах не увидит ожидаемого несколько лун назад. Оттого он привёл себя в порядок отчаянно, почти что с яростным желанием красоты. Натёр мех загодя собранной в лесу грубой хвоей: холодный и пряный запах, достигнув носа, успокоил его.

     К древу вела знакомая тропа, но Илька, отклонившись, прошёл стороной, петляя в сени деревьев и кустов. Вспомнил, как они с Перелётной играли здесь в следопытов, и он постоянно запинался обо что-нибудь, или терял запах, но не забывал вовремя смеяться, и видя, что не оставляет сестре шанса не быть счастливой, невольно испытывал тепло сам.

     Он вышел, обогнув колючий куст, на открытое пространство и задержался взглядом на древе. Тихая, спокойная величественность лиственного отца тревожила и вдохновляла, а переплетённые с небом ветви, казалось, удерживали непогоду, разгоняя облака и не давая моросистой слякоти испортить празднование. Солнце слегка коснулось плеча. Уголок илькиного рта сам собою приподнялся, стоило ему заметить внизу фигурку Пустыни.

     Шаги позади, впрочем, отвлекли Ильку. Он обернулся, чтобы наткнуться взглядом на палевую шерсть Дуновения и почти сразу повернулся назад. Не хотелось, чтобы наследник заметил его взгляд.
— Утро, — выдохнул Илька и двинулся вперёд по желтоватой траве, в направлении Пустыни. Он не мог упрекнуть Дуновение в том, что не спалось и ему.

     Знакомый тёплый голос, самой интонацией приобнимающий за плечи, заставил Ильку чувствовать себя лучше, хотелось ему того или нет.
— И тебя с праздником, Пустынь, — чуть усмехнулся он, отвечая на приветствие. Втянул носом воздух, будто мог учуять счастливые перья прямо отсюда. Но чуял только пыльно-солнечный запах шерсти целителя. И пожалуй, для Ильки то было не хуже.

     На словах о состязании горьковато-смешливо выпустил носом воздух, вспоминая как прыгал, маленький, вокруг Пустыни, на трех ногах и пытался показать тому, какой он здоровский и как всех одолеет в своём нескончаемом соревновании. И как теперь стоит перед ним, вытянувшийся, приглаженный, и смотрит похолодевше-серо, хотя и не без крохотного огонька, который целитель смог завоевать.

     — Так оно и будет, — согласился он, думая о том, что хочет найти красоту, но примет то, что найдёт его само. — я верю, звёзды знают, что мне действительно нужно.
Илька глянул в сторону Дуновения, задумавшись, проникнет ли того воля предков, или он останется спокоен и строг, даже в отношении звёзд. Кивнув Пустыни, отошёл чуть в сторону и огляделся. Он не был уверен в том, с чего хочет начать и куда пойти, оттого замялся.

— ну, что же. — пустынь быстро оглядывается, окинув придирчивым взглядом каменистую местность, с виду обычную, но на самом деле теперь таящую множество спрятанных пёрышек. — прогуляться мне не помешает! составлю вам компанию, но подсказывать не буду, даже не надейтесь. — посмеивается.

пустынь приближается к ним, намеренный бороться со всяким холодом и отстранённостью, поселившимися в сердцах соплеменников: в предстоящую зиму это всё пережить успеется — сегодня же категорически запрещено. он становится между дуновением и илькой, вдохнув принесённые запахи у плеча последнего.

— ты только глянь на него, дуновение! — мурлычет лукаво, сделав шаг назад, чтобы на секунду прижаться плечом уже к наследнику. — вымахал уже будь здоров! полагаю, всё дело в том усердии, с которым ты помогал мне нести травы. убережём наш секрет от других оруженосцев? — даже если под нашим уже подразумевается невольно вовлечённый в диалог дуновение, которому тоже есть что припомнить — даже если смутное и поддёрнутое пеленой дурмана.

— нисколько не умаляю твои труды, милый, но, признай: груз ромашки невероятно укрепил твои мышцы. — и тут же косится на дуновение. — да-да, травы бывают очень тяжёлыми! илька здорово мне помогает. — улавливает оставшийся шлейф крови. — видел, звёзды уже благословили тебя удачной охотой. что за птица попалась тебе? — вздыхает довольно, заслышав о поползне. — как там говорится? «меж синиц и дятлов кружит как волчок»? дивная пташка, ещё поползушкой кличут, проворнее белок скачет по стволам. — увлечённо болтает по пути, забыв предупредив, что до поиска перьев они могут и не дойти: пока пустынь закончит тараторить, солнце успеет не только подняться, но и зайти обратно за горизонт.

— поползень считается символом равновесия и приземлённости. — продолжает посвящать в орнитологические таинства, ступая по глубоким теням, ещё не уступившим первым лучам за их спинами. — если обратите внимание, птичка спускается по дереву головой вниз: так мы, перенимая мудрость сверху, от предков, возвращаемся к земле и несём её дальше по жизни. — мурлычет, сощурившись от подувшего в лицо ветра.

— ну же, юноши, выше нос! — изрекает, а потом сам же поддевает хвостом подбородок ильки. — буквально выше. вон, смотрите! — и задирает голову следом, кивнув на стаю птиц, летящих в небе строгим клином. — просто чудесно. — любуется моментом, раньше своих путников опустив глаза, чтобы окинуть взглядом обоих.

— даже не верится, что впредь останется только наблюдать, а не повторять их путь. — пустынь аккуратно перебирает лапами, поднимаясь выше по горному склону. — предки благословили нас шансом застать этот момент спустя сотни лун пути. разве это не потрясающе? — спрашивает, замерев на уступе выше и оглянувшись.

пустынь мягко улыбается уголками губ:
— не страшитесь перемен. перья, что мы сегодня соберём, украсят ваш путь и подарят каждому знак от звёзд. позвольте себе сегодня отдохнуть. — и, подмигнув, ступает дальше.

На миг, лишь на миг Дуновение смог прочувствовать, насколько неудачной была его затея пригласить для сбора перьев того, кто их же и прятал, но следующая мысль, сдувающая излишнее беспокойство: если есть в этой забаве доля магии, звезды не оставят Пустынь без знака. И палевый кот окидывает его фигуру на этот раз скорее задумчиво. Иногда ему кажется, что из всех жителей гор только песчаный ученик целителя особенно тонко чувствовал звездный шлейф и с особой легкостью плыл сквозь бесконечную череду событий, ведомый замыслом свыше.
Дуновение, как и, верно, многие иные, преклоняя голову пред взорами с небес, еще гнался за тем, чтобы удержать что-то в своих лапах. "Так должно быть", — говорит он себе, из раза в раз кусая язык.
"Это судьба", — напоминает, когда воздух трещит от напряжения.
А иногда это просто долг.

Пустынь протискивается между ним и Илькой, и брошенный вскользь взгляд веет ощущением, что пропасть, из которой веет холодом, особо явная в этот день, обносится преградой, лишая любую из сторон возможности рвануть и перемахнуть через нее, игнорируя подстерегающую внизу опасность.
Лекарь привычно весел. Дуновению же приходится постараться, чтобы смахнуть со своей шкуры налипший репей мрачных мыслей. Он ведет усами, когда ученик целителя подает голос, но чуть вздрагивает, когда ощущает неожиданное прикосновение, обдающее его солнечным теплом, желающим словно расколоть лед, прячущийся под пыльной шерстью.
Но он молчит, когда взглядом цепляется за серебристого оруженосца. Пусть чувствует, что нужно собраться и ответить.
— Иногда я забываю о том, что время не стоит на месте, — тянет беззлобно наследник себе под нос. Он заставляет себя слабо усмехнуться, кончик его хвоста чуть вздрагивает.
Взор устремляется вдаль.
Илька больше не маленький Зверек и больше не тот дерзкий ученик, на которого хотел в свое время Дуновение в нетерпении оскалить клыки. Илька... на миг палевый ощутил цепкое, навязчивое желание исчезнуть, кажется, почувствовал на себе и чужой взор, но не дрогнул, только лишь подавил негромкий выдох.
Возможно, скоро мне придется передумать, и прийти за маком, чтобы только немного отдохнуть.
— Ты преувеличиваешь мою помощь, Пустынь.
Хмыкает тихо, не остановив взора, оббегая им медленно блекнущее в предвестии морозов пространство.
— По моим наблюдениям, ты и правда чаще всех помогал целителям, — И чаще всех попадал в их палатку, — Не преуменьшай своих заслуг.
Его словно потянуло пререкаться, будто то приемлемей было сейчас разговора по душам, будто, обменивайся они несогласиями, могли бы докричаться друг до друга.
Дуновению даже на миг стало жаль, что Пустынь оказался в тянут в этот процесс.
Он ступил дальше, ощущая, как жёлтый травяной ковер слабо лижет загрубевшие подушечки лап. Слова заставили воина убедиться — песчаный кот всегда отличался проницательностью. Слова напомнили ему о важности вести себя непринужденно.
Чуть улыбнувшись, Дуновение повел плечами и плавным взмахом хвоста указал на место, где была зарыта пойманная птица. А вместе с ней и какой-то неосуществленный порыв.
— Ты меня раскусил. Поползень, — коротко отозвался наследник. Ему не нужно говорить много, чтобы вызвать кутающий одеялом поток речи со стороны Пустыни: его запас казался нескончаемым, глубоким, вечным, но то не раздражало, лишь тянуло и дальше вслушиваться в мягкий голос целителя, тонуть в океане доверия к его рассказам, как маленькому котенку, слушать как нечто, способное на недолгое время отвлечь от собственных тревог.
А потом раздался тихий шепот, что темные уши искали слишком жадно. Но неясно было, к кому оказались обращены слова и сравнения, и на морде не играло уже той слабой улыбки, а по спине скользнул предательский холодок. Дуновение даже попытался отыскать взгляд, но и он направлен был куда-то мимо. В воздухе звенела, как казалось воину, неприятная недосказанность.
Бирюзовые глаза, уловив мимолетный жест, от которого натянулось что-то, скользнули к небу, чтобы проводить удаляющийся клин птиц. Они плыли по бескрайней синеве, устремляясь все дальше и дальше, и Пустынь прав был, вспоминая, что больше они не вели их вперед, обронили небрежно у этого самого древа и оставили самих выбирать теперь дороги.
Птицы улетали прочь.
И странно было признать, что так сложно было расставаться с ними.
Дуновение прикрывает глаза, на слова Пустыни улыбается невесело уголками губ.
"Придется повзрослеть, чтобы легко относиться к переменам", — хочет сказать, но лишь удерживает язык у зубов. Косится на Ильку, но знает, что не сумел бы прочесть его мысли.
Отрывается. Делает шаг, случайно наступает на подгибающуюся к земле шапочку желтых цветков. Это приводит его в себя и заставляет опустить взгляд под лапы, туда, где произрастает немного пижмы. Воспоминания смутные. Дуновение не говорит, что и сам пытался помогать целителям в свое время, что и сам знаком с жжением лекарств на собственной шкуре.
Аккуратно отступает.
— Похоже на что-то ваше, — рвет собственное молчание и, подняв голову, ждет, когда Пустынь одобрит ему находку. Меж тем, цепляясь за серебро, невольно задумывается о наступающих холодах и о бесконечно проливающейся в последний цикл сезонов крови.
— Перья помогут нам узнать будущее, но без трав мы не сможем его встретить. Не помешает пополнить запасы, — произносит наследник и ждёт подтверждения тому или опровержения, пусть в пальцах невольно сжимает пожухлые травинки.
Всегда старается успеть, выскочить вперед и предотвратить, но каждый раз, опоздав, отступает, наблюдая, как целители избавляются от последствий. Собрать травы — такой же способ что-то предотвратить. Менее героический со стороны, но все еще способ.
В груди противно ноет.
Дуновение склоняется к земле и после этого откусывает аккуратно стебельки лекарственного растения.
— Пустынь, у вас все собрано? Чего нам ждать в сезон Голых Деревьев? — задает вопросы, пока двигается дальше. Он не спешит. Он старается игнорировать знаки, старается затолкать все подальше, заключив в ледяную тюрьму.
По пути встречает немного лапчатки, что тоже оказывается скоро в его пасти. И скоро укладывает свою ношу у небольшой полянки бурачника, меж стебельков которого скоро наталкивается взглядом на длинное темно-серое перо. Уже начав собирать травы, замирает. Медлит. Спрашивает себя, должен ли притвориться, что не заметил, но, перегибаясь, аккуратно его вытягивает.

Броски дайсов