--->Главная поляна
Их путь к холмам прошел в странном, словно бы неловком, молчании. Ежевичка не решалась спросить что-либо, да и чувствовала, что сейчас Горечи Звезд не до этого. Исходящий от нее медвежий смрад словно бил огромной лапой по маленькому черному носику оруженосца. И скорее всего, этот запах бы не выветрился даже после обильного умывания. Может предложить ей в снегу хорошенько побарахтаться? Да нет, глупости какие-то у тебя в голове, Ежевичка. От этого нет никакого смысла.
Похвала от Горечи Звезд звучала несколько ободряюще, но ученица просто пропустила это мимо ушей. Кошечка лишь выполняла собственное наказание. И, несмотря на приятное чувство от похвалы, разумом Ежевичка запретила себе хотя бы шевельнуть хвостом, сохраняя истинное хладнокровие воителя.

Холмы были усеяны высокими сугробами, через которые еще и предстоит пробираться, чтобы хоть немного поохотиться  и поймать что-нибудь, кроме белого кашля. Вряд ли они шли охотиться именно на него.
Первый кролик быстро был замечен Ежевичкой, которая устало, но чуть ли не профессионально прыгнула на него сверху, придавливая лапами и весом довольно крупную тушку к земле. Зубы сомкнулись на его шее, а в рот к желчному вкусу прибавился еще металлический привкус крови дичи. Надо покушать.... Но сначала раненные.

Убедившись, что с перекусанной шеей заяц уже не шевелится, кошка быстро зарыла его в снег и пошла вслед за Горечью дальше в поисках еды для раненных. Им понадобится что угодно, начиная от крохотных полевок и заканчивая пухлыми куропатками. Что поймается, то и будет... Один из прыжков окончился падением в лысые кусты. Одна из ветвей будто бы с недовольством ударила черношерстную своим тонким хлыстом по щеке, оставляя неприятную царапину. Глупая полевка спряталась в свою нору рядом, видимо.... Ну и ладно. На щеке всего лишь царапина, вряд ли даже понадобится помощь Омелы или хотя бы одна травинка. Третий прыжок за голубем тоже не увенчался успехом и она тяжело плюхнулась в сугроб, чувствуя, словно свинцовые лапы вдавливали кошечку в снег. Она тяжело поднялась, чувствуя, что еще не очень долго сможет что-то делать. Даже у Ежевички есть предел. Если бы она не решила совершать с утра глупых поступков, то.... Может быть, она бы смогла защитить других на Совете или по пути в лагерь... Где на них напал медведь?

Она чувствует этот взгляд, который встречается с огнем ее бездонных озер. Словно когти орла, они будто хватают ее изнутри, говоря мягко, но опасливо. Первоцвет... Ежевичка с удивлением встречает новость о смене наставника, не скрывая в выражении своей мордашки неожиданность. Предводитель будет тренировать ее? Скорее всего остаток времени до ее посвящения? Достойна ли Ежевичка такого внимания со стороны Горечи Звезд? 

- Он вообще... Оправится? - она глядит с надеждой и волнением в глаза предводительницы и дергает ушами. Она не глупая? Ну конечно, легче сказать оруженосцу, что он не глупый, когда он постоянно совершает максимально глупые поступки, - ха. Не глупая ли? Думать после того, как действуешь, разве не есть глупость, Горечь Звезд? Боюсь, что я не понимаю своих возможностей. За время обучения я многому научилась и натренировалась. Я не уверена, что не смогла бы победить кого-либо из наших воителей, если бы действительно сражалась за жизнь племени... Да и всегда можно превзойти собственные возможности, если это необходимо,- Ежевичка громко фыркает и отворачивается, ища ушами-радарами какое-нибудь шуршание вокруг в поисках какой-либо еды, которую еще предстоит поймать, - мои эмоции - это лишь небольшая подпитка для племени в наш период холода и голода, когда все не замечают перед носом друг друга, а предпочитают думать о том, как бы им пережить новый день. Это правильно, но.... Это неправильно... - ученица виляет хвостом, очерчивая небольшой полукруг с помощью пушистого отростка, пока говорит. Она вздыхает прямо в снег перед собой, будто бы желая увидеть там саму себя. Но нет, никакой магии не произошло, Ежевичка не увидела ни себя, ни кого-то еще. С тяжелым вздохом она решает спросить и о более важных делах.

- Я чувствую запах медведя, но.... Не уверена, нужно ли мне спрашивать, что произошло. Мы с Первоцветом прогнали маленького медвежонка совсем недавно, я думаю, он тебе рассказывал об этом. Но вряд ли он бы нанес такие травмы всему племени, - коротко сказала она, оборачиваясь на Горечь Звезд через плечо и смотря на нее с любопытством, - и я никогда не позволю себе стать обузой для племени. Такой, чтобы действительно доставить хлопоты племени. Мне надо стать сильнее и быстрее. Я должна научиться всему, чему можно, чтобы в нужный час я всегда могла помочь где это необходимо. Наказания отлично подходят, чтобы привыкнуть ко всякой гадости, которую обычные воители не жалуют делать, - она ухмыльнулась, раскрывая свои небольшие секреты перед предводительницей, а затем резко выпрямляется. Ушки заметили добычу, а тело жестко приняло стойку охоты. Твердая поступь свинцовых лап никуда не делась, несмотря на всю усталость, накопленную в них, - там еще что-то небольшое, - бросает ученица предводителя тихим голосом, чтобы не спугнуть потенциальную провизию.

Отредактировано Ежевичка (2023-03-16 01:33:28)

Ну конечно. У него нет выбора. Иногда - хочешь или не хочешь, выбора нет. И иногда отсутствие выбора   
- У Шиповничек тоже не было выбора. И она среди живых котов не числится, - откровенно фыркнула Ежевичка, - а еще у Букозуба, Закатника и других. Что-то не очень похоже, что отсутствие выбора помогло им выбраться. Почему же Первоцвет должен встать? Ты видела его раны? Что, если он уже не сможет быть тем самым воителем, которого мы знаем?! - кошка взглянула куда-то на небо, словно обращаясь к Звездным предкам, ко всем соплеменникам, что уже там, где живым точно места нет. Быть может, это всё - их испытание для племени? За их невежество и наглость? Ученица повернула голову в направлении предводителя и с некоторой тяжестью произнесла:
- Чот касается того, что я могла бы сделать с утра... Я встала слишком рано и если бы покинула лагерь для охоты, я бы получила наказание за то, что покинула лагерь без воителя или наставника, - она вильнула хвостом, как бы парируя слова Горечи Звезд. По крайней мере считая это правдой, - понятное дело, что в другой ситуации я бы не развлекалась такими глупостями, а отправилась бы на охоту, - она немного лукаво заметила это, как бы намекая, что и сейчас туда отправляется. Дернула ушами в направлении потенциальной дичи, а затем умчалась сразу же к своему будущей добычи. Заец прыгал среди снегов в поисках хоть малейшей травинки. Извини, маленький пушистый друг, но тебе придется умереть. Ты не будешь мучиться. Короткий прыжок и снова мастерский удар прямо по шее маленькой дичи. В лапах словно бы что-то потянулось. Несмотря на славную, по меркам оруженосцев, охоту, она чувствовала, будто что-то не так внутри нее. Слабость. Она чувствовала ее в каждой мышце. В каждой связочке. Несмотря на это, ученица вернулась и собрала еще и второго, убитого чуть раньше. Подняв обе тушки в зубах, Ежевичка с большим, практически геройским трудом добралась до Горечи Звезд.
- Пойдем скорее... Моему усердию приходит конец... Оно не бесконечное, что бы вы там все не думали... - процедила она сквозь сжатые зубы, направляясь следом. Каждый шажок отдавался уже болью. Она шла следом за предводительницей едва ли полпути, как показалось ученице. Слабость, боль.... Они отдавались в теле.
- Ты устала, Ежевичка. Давненько ты так не трудилась. Да еще и не ела уже больше суток. Может, немного отдохнешь? - спросила она саму себя, раздраженно прикрывая глаза. Как только она их закрыла на долю секунды, на тело черношерстного оруженосца нахлынула вся накопившаяся за день усталость. Нельзя было этого делать.... Лапы сделали пару шажков и Ежевичка со стоном упала в снег брюхом. Она чувствовала, что тело отказывалось слушаться хоть какие-то ее команды. Несмотря на это, она попыталась подняться вновь, но лишь сильнее закапывалась в сугроб, словно пытаясь в нем окопаться.
- Вы же мои лапы. Несите меня вперед, в конце концов! - возмущенно прошипела кошка на саму себя. Поняв, что больше не сможет сделать ни шага, она поднимает взгляд на предводительницу и тихо, словно признаваясь в чем-то, шепчет. Слова, которые в иной ситуации вряд ли она когда-либо еще произнесла:
- Я... Ты.... Возьми зайцев и иди без меня. Я... Не смогу, - она жалостливо взглянула на Горечь Звезд. Нет, она не жалела себя. Она жалела всех тех, кто сейчас нуждается в ее поддержке. В ее присутствии. И в ее силах. Которые банально кончились.
- Ты много на себя взяла, Ежевичка. И победил тебя не кто-то сильный. Ты проиграла самой себе, - прошептал внутренний голос, словно выжигая искрами боль на душе черношерстной ученицы. Каждое слово отпечаталось в сознании и бесконечно повторялось снова. Ты много на себя взяла. Ты знала, что будешь ей только мешать. Так почему же ты решила храбриться и превозмогать собственные возможности? Ты Даже с этим не справилась, глупая ученица. Называешь себя при всех воительницей, но не способна оценить свои силы на самом деле. Та самая искра, горевшая в ее янтарных глазах, словно медленно угасала, оставляя место лишь усталости и скорби. Ты устала. Ложись спать. Именно то, что она хотела услышать где-то внутри. Но на самом деле....
- Я дойду до лагеря сама. Позже. Как немного отдохну... - резюмировала она, чувствуя, как холодный снег медленно тает около ее носика. Наверняка заболеет. Но сейчас лучше не мешать взрослым. Они намного сильнее тем, что умеют все рассчитать.
---> Главная поляна на спине Горечи

Отредактировано Ежевичка (2023-03-29 00:27:23)

главная поляна →

[indent] Моросящий, холодный дождь изматывал больше, чем долгий путь, большая часть которого пролегала через топкие болота и вязкую трясину, и к неудовольствию Щетинника передвигались они значительно медленнее обычного. Привычные ему инстинкты обостряли слух и нюх до предела, несмотря на то, что предгорья, утопавшие в туманной завесе и скрытые за дождливой стеной, разглядеть было трудно. Он не знал, откуда ждать угрозы, но все органы чувств были напряжены, заведомо ожидая появления зверя откуда угодно.

[indent] Миновав пролесок, позволивший ненадолго укрыться от дождя, отряд вскоре снова вышел на открытую равнину — запах и нетронутая почва указывали на то, что патрулей здесь не бывало давно, однако в этой части туманных земель, граничащих с нейтральными, вообще появлялось мало охотников с тех пор, как их оккупировал своим присутствием медведь. Безмятежная тишина раскинувшейся перед глазами пустоши постепенно сменялась нагнетающей — все понимали, что, чем дальше они уходят от лагеря, тем меньше у них остаётся шансов для отступления.

[indent] — В первую очередь, прикрывайте спины друг друга, — угрюмо протянул воитель, не отметая потенциальной угрозы столкновения с медведем лоб в лоб. — За мою не беспокойтесь. Держитесь рядом и не позволяйте отрезать себя от соплеменника.

[indent] Дернув ухом и прислушавшись на отдаленный вороний клёкот, Щетинник нахмурился, думая о запасах трав Омелы, об охотниках, каждый из которых в Туманном племени был не счету после «кровавого Совета»; о лагере, который круглосуточно нуждался в дееспособных защитниках. Лиственное племя стало их союзником, объединившись перед лицом общей  угрозы, но нужды Тумана все равно стояли выше. И хотя Щетинник едва ли способен поверить в открытость и  благородные порывы соседей, с которыми их ещё недавно связывали десятки лун вражды, медведь выглядел как вполне себе весомый повод объединяться. Так или иначе, перегрызть друг другу глотки у них ещё появится возможность, и в последнюю очередь Щетинника заботила уязвлённая гордость лиственных воителей.

[indent] В один мощный прыжок самец запрыгнул на один из испещрённых сотней трещин и лун непогоды валун и замер, пристально вглядываясь в холодный простор, где местами уже проглядывались островки сухой прошлогодней травы. Пустошь выглядела неприятно просторной. Коты древнего Ветра, должно быть, были невероятно умелыми в маскировке — иначе не представляется, как они выживали на этой голой местности. Щетинник мрачно выдохнул, пытаясь взглядом охватить цепь холмов и уловить хотя бы намек на присутствие животности. Однако та, если и осталась здесь, то вероятней всего, пуганая присутствуем хищника, ютилась глубоко в норах, выказывая наружу нос лишь с наступлением сумерек. Мысли воителя ненадолго вернулись к охотничьим патрулям, отправленным Горечью Звёзд, что должны были позаботиться о запасах дичи.

[indent] Щетинник стряхнул с шерсти часть неприятно налипшей влаги и, махнув хвостом соплеменникам, двинулся вниз по пологому склону, когда порыв ветра донёс до всех трёх едва уловимый, но мало с чем сравнимый, приглушённый звериный смрад. 

[indent] — Стоять, — отрывисто бросил он, резко остановившись и вонзив когти в землю, преградив широкоплечей тенью путь воителям. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять — судя по резко сгустившемуся воздуху и участившемуся дыханию за спиной, запах почуяли все. Неужели спустя несколько недель / лун пустых безрезультатных поисков у них наконец появился шанс обнаружить что-то стоящее? Щетинник не торопился обнадеживаться этим тонким, граничащим с воображаемым, шлейфом, однако инстинктивно напряг мышцы, ступая медленнее, осторожнее, одновременно пытаясь определить направление ветра, чтобы понять, с какой стороны леса или гор этот запах могло принести.

[indent] — Ищите следы. Они могут привести к логову.

→  главная поляна

Совершенно не сложно игнорировать тихий унылый дождь, если ты не имеешь шерсти и кожи, которые уже пропитались холодной влагой. Но то всё неважно, оно неживое, так, липкая неприязнь. И пусть лапы увядают в грязи, а путь сложен и долог, Сухоцвет даже не выказывает недовольства, не жмёт губы в недовольстве, не заводит разговор о том, что нужно делать. Сам весь в мыслях, в себе, словно и не здесь, хотя взгляд горящий, внимательный, пусть и пустой, до странного и неправильного пустой. Можно попробовать вырваться из помутнения, из мыслей вязкий, капающий дождём раздражая душу, но кот лишь ведёт взгляд по чёрным ушкам Чернокрылой, не чувствуя ничего, кроме тоски нереальности происходящего. Рыже-белый даже немногим апатично реагирует на слизкую лужу, в которую он ступает и чуть не падает. Выравнивается сразу, даже не моргнув.

Напряжение витает в воздухе, и боевые, как кажется Сухоцвету, кот с кошкой внимательно изучают территорию. Молодой воитель прислушивается и принюхивается тоже, старательно выполняя свою работу, хотя в голову приходит неуместно смешная бессмысленная мысль о том, что медведя трудно не заметить. Но тот упрям, скрывается, путает следы, но несёт свой хаос, выламывая кости терпению племён.

«Скорее бы всё закончилось и всё уладилось. Я хотел бы видеть спокойствие на мордах других, а не мучительное ожидание и истощение. Хотя, не уверен, что тогда бы я с закатом снова и снова возвращался бы обратно».

Сухоцвет бессмысленно улыбается, глядя в пустоту, слушая переговоры Щетинника и Чернокрылой. Он ловит каждое слово, впитывает подобно мху воду, но всё ещё в некой прострации, в ненастоящем. Кажется, ещё до этого лишь успел кивнуть, внимая указаниям Щетинника. Понимает, что стоит прикрывать друг друга, не исключая старшего воителя, но и согласен с тем, что новопосвящённую кошку нужно беречь. Вслух ничем не делится – зачем? Чёрная сама всё скажет, расставит по местам. Остаётся только кивнуть ещё и ещё в нужные моменты, да ловить ртом воздух, прислушиваясь к ветрам. Быть может, там, за зарослями, за незримым глазом маленького отряда притаился жестокий и бесшумный Мор? Смогут ли тогда коты убежать, унести ноги? Быть может, он выскочит сзади? Из тех кустов?

«А впрочем, смысл гадать?»

Рыже-белый принюхивается к травам, пытаясь уловить хотя бы тень запаха, знак, что медведь был тут, отголосок следа или чего-то такого, что дало бы повод последовать с полной уверенностью, что это приведёт туда, куда нужно. Щетинник запрыгивает на валун, всматривается. Медовые глаза мгновение изучают мощную фигуру кота, затем снова в просторы, навстречу протяжным ветрам и моросящему дождю.

«Скорее бы…»

Территории отзывались испуганной тоской, длинным тихим эхо, болью и гнилью. Очевидно – всё оно затихло, умерло в ожидании Мора. В обречённой тишине. По спине разливается ручьём холод, липкие мурашки, морозящие внутренности. Хвост воителя беспокойно подрагивает. Просторы мёртвые, неживые, зовущие… Сухоцвет хмурится, внутри всё неприятно отзывается.

Пологий склон несёт едва уловимый запах. Все замирают, прислушиваясь и принюхиваясь.  Кот кивает, шагая в сторону. Он осторожен, двигается тихо, бесшумно, прекрасно понимая, что звук дождя служит им и укрытием, и опасностью – вряд ли они смогу вовремя обнаружить несущегося на них зверя, который, возможно, увидит их сильно раньше. Всматривается в кусты, в землю, пытаясь различить вымытые дождём следы.

«Сегодня очень многое против нас…»

[indent] На резонные ответы Чернокрылой Щетинник лишь беззвучно сухо хмыкнул, впрочем, находя их отчасти благоразумными. Пожалуй, даже слишком благоразумными для молодой воительницы, которую ещё недавно он стаскивал за шкирку со Скалы за проявленную дерзость в отношении традиций. Сколько с тех пор минуло лун? Уже не упомнить, но Чернокрылой определенно пошли на пользу тренировки с Горечью, и Щетиннику было даже немного жаль, что не лишенная ума юница успела снискать себе не лучшую репутацию за время ученичества.

[indent] — Ветер дует со стороны цветочного поля. Возможно, он двигался к реке, — воитель напряжённо дёрнул хвостом и оглянулся, ожидая, что из-за пригорка мог бы вот-вот показаться массивный силуэт зверя, но все указывало на то, что тварь направлялась в направлении границ и, вполне возможно, земель Лиственного племени. Если так, то под угрозой может оказаться их патруль, а Щетиннику не помешает удостовериться, что он прав, чтобы своевременно предупредить соседей — и не допустить его приближению к лагерю Туманного племени.

[indent] — Поторопимся, может, ещё успеем найти его свежие следы, — бросил через плечо Щетинник воителям и тряхнул головой, быстро зашагав в сторону границ. Тучи над головами котов немного рассеялись, и этой возможностью стоило воспользоваться, пока дождь снова не усилится и не смоет все следы. Упустить такую стоящую зацепку впервые за несколько лун поисков они попросту не могли, пусть Щетинника и преследовали навязчивые мысли, что они впустую тратят время, словно пытаться отыскать свежую мышку в куче гнилого дерьма — а сам медведь все больше напоминал призрака, умело маскирующего своё присутствие, откровенно играющего на слабостях и инстинктах лесных котов.

→ цветочное поле

Щетинник немногословен. Чернокрылая же… любит поговорить. Её голос звонкой трелью загадочной птицы разносится по холмам, но то совсем недалеко, потому что черная красивая кошка знает, что они должны слушать местность, знает, что не должны привлечь внимание шумом. И потому её голос только для них, для него, для небольшой поисковой осторожной компании. Бело-рыжий кот мягко улыбается, прикрывает глаза на мгновение, по-доброму кривя рот бодрому духу юной воительницы. Он-то едва ли мог птицей вспорхнуть настроем вслед за ней, едва ли мог снова и снова нарушать чуткую тревожную тишину уверенным тихим мявом, разве что кивнуть старшему воителю, согласившись с ним бездумно: тому видней. Сам Сухоцвет, быть может, направился бы в иное место, но лишь потому, что недостаточно опытен в выслеживании. Хотя тут же от себя ждёт чуть большего согласия с полосатым котом, большего понимания местности и окружения.

Бело-рыжий воитель вытягивает шею, всматриваясь в далёкие кусты – там словно шевелится что-то. Но Щетинник предлагает торопиться к цветочному полю, а потому медовые глаза лишь смаргивают волнение, отводят взгляд прочь, а белый кончик хвоста покачивается из стороны в стороны в тревожной тоске. Погода не радует, лапы скользят, почти местами утопают в грязи, хочется выбрать тропы получше, да и так все измазаны. А Чернокрылая… Как всегда, словно бы излишне бодра. Смотрит недовольно на кота в притворной гримасе, дескать, чего молчишь, где твой голос, язык проглотил?  А, быть может, Сухоцвет и правда что-то проглотил, да не розовую шершавость, а нечто важное, более глубокое… Быть может, жизнь?

А она, вся чёрная, сливающая легко с местностью, да в неукротимом энтузиазме почти пылает, сияет энергией, азартом, словно всё оно – приключение забавное, интересное, будоражащее кровь. И будто ищут не Мора, огромного медведя, а так, прогуляться выше. Молодой воитель морщится, когда кошка требует не отставать, говорит про уныние… Он улыбается устало, вымученно, дескать, понял-понял, но по морде видно, что лучше бы она птицей не тревожила его шкуру, не пронизывала взглядом, потому что в ней всё же больше пустого, поверхностного, а значит, нет в этом понимания. И вопросы личные, в самое сердце направленное, хочется словно бы даже огрызнуться, состроить гримасу недовольства и проигнорировать. А впрочем, разве впору обижать сестру Невесомой? Светлый полосатый кот доброжелательно улыбается, всё же тронутый интересом, но отталкивающий словно бы чужой любопытный нос из своей души, отводит интерес в сторону, шаг прибавляет, ровняется с Чернокрылой, мяукает тихо:

— Да знаешь, всё в порядке, — отвечает сдержанно, но искренне, в глазах улыбки, признательность, и располагает к себе, словно наконец очнулся от спячки. — Погода не радует, да и цель у нас важная, а потому и настроя нет. Я уж совсем старый, кости мои стары, трещат уже, — притворно ворчит, хотя взгляд смеётся, — куда мне до тебя, скачешь ретивая, и не скажешь, что в детской, было время, сидели. — И тут медовые глаза словно бы серьёзнее, внимательнее, пронизывают чужие, округлые, живые. — Вы стали реже общаться? — словно бы между делом уточняет, а сам неуютно внутри себя напрягается, сдерживается, чтобы не нахмурить лоб, хотя задумчивость проскальзывает на светлой морде. Не хотелось бы, чтобы между сёстрами пролегла тень обязанностей и разных взглядов на жизнь: они всегда были так дороги друг другу. Также, как дороги ему его братья. Всегда.

А Чернокрылая… всё лезет в душу, заглядывает глубоко, Сухоцвет даже сжимает губы, выслушивая её вопросы дальше, осознавая попытку помочь, осознавая потрясающую бестактность, но та не обидна, напротив, всё ещё впечатляет, удивляет, даже тёмные брови чуть приподнимаются вверх, воитель улыбается ярко, словно говорят нечто нереальное, бессмысленное ртом котёнка.

— Спасибо за заботу, Чернокрылая, — почти натянуто муркает полосатый с белым кот, — боюсь, быть может, — пожимает плечами. Конечно, боится. Кто в здравом уме бы не боялся того, кто растерзал часть племени, оставив глубокие шрамы на всю жизнь? Оставив ему ужасное воспоминание о племени, вернувшегося с кровавого Совета. Морщится. Может, одна только Чернокрылая не боится? — Но дело мне важнее, так что здесь не о страхе думать бы, а как найти следы медведя да понять, что дальше… Хорошо, что Щетинник с нами. Ты тоже, знаешь, Чернокрылая, не тормози, следи и за ветром, и за следами, — советом «возвращает» кошке заботу. — Кто знает, когда нам всем понадобится твоя вовлечённость и внимательность, — задумчиво подмечает Сухоцвет, снижая к концу фразы голос так, что тот размывается погодой и слякотью.
Сам прислушивается внимательно, вглядывается в территории, следит за спиной Щетинника – вдруг тот увидит что?

Они не должны вернуться ни с чем.
«Было бы проще не вернуться».

→цветочное поле

[indent] - пещеры.

Выход из пещеры ознаменовывается рваным глотком свежего воздуха, от которого Солнцезной чуть не закашливается, но почти успешно скрывает это, прочищая горло и стараясь не выдавать себя першением в глотке. Но ему, честно говоря, на такую мелочь через некоторое время оказывается ровным счётом просто плевать - или, по крайней мере, он обращает на неё внимание чуточку меньше, чем на собственный шаг: ещё в самом начале пути он неосознанно ускорил темп настолько, что другим его попутчикам пришлось окликать его где-то сзади, дабы он сбавил чрезмерно скорые обороты до нормальных и остальным не пришлось подстраиваться под его темп. К чему, безусловно, он и прислушался, теперь стараясь специально держать двух соплеменников в поле зрения хотя-бы немного.

Пусть даже злосчастные горы уже давно находятся вдали от их спин, воитель всё ещё чувствует осадок от пребывания в их пределах и то, как в его грудине покалывает тревожной потребностью оторваться от временного убежища ещё дальше... или, как доходит до всполошённого разума медного чуть позднее, куда-то туда, где он сможет позабыть об этом проклятом месте и не вспоминать, пока не настанет момент возвращения обратно. Или же просто где он не узрит даже малейший намёк на тесноту пещер.

На холмах, например. Идея приходит неожиданно, где-то в середине шествия, и Солнцезной покорно её принимает. Принимает, но на мгновение оборачивается и бросает короткий, будто бы случайный взгляд на спутников, наконец осознав, что он всё это время уверенно вёл за собой двоих котов без какого-либо понимания, куда они вообще движутся. С другой стороны, он, опять же, держал мнимое направление столь уверенно, что никому не пришло в голову хоть сколько-то усомниться.

Ну, ему на это хочется надеяться.

Встряхивая головой, кот вскидывает подбородок и оглядывается, понимая, что небольшая группа почти пришла на место. Но его мысли неожиданно прерываются голосом старшего воителя.

— И почему Горечь Звёзд выбрала временным лагерем — пещеры? Там так одиноко и холодно, — словно в подтверждение слов, шерсть на медном загривке начинает потихоньку шевелиться, заметно приподнимая его; по коже проползает прохлада, явно не вызванная дуновениями ветра. Солнцезной пытался абстрагироваться от любых мыслей на эту тему, но она, кажется, нашла его сама. Ему уже заведомо не нравится всё это грядущее обсуждение. — Представляете, если бы нам сказали остановиться где-нибудь здесь... Хотя тут открытая местность. Думаю, где-то в лесу под каким-нибудь старым платаном было бы куда лучше, чем в каменных стенах полных темноты и пауков.

Лидер охотничьего отряда старается придерживаться весёлого, невозмутимого тона, когда начинает говорить.

- Кто ж знает, - легко усмехается, нешироко улыбаясь - точно неестественно, если бы иначе. - Не знаток я в таких вопросах, во взвешенных решениях и предводительских указах не смыслю. Многие наши бы тоже наверняка согласились с тобой и предпочли быть где угодно, лишь бы не там, - голос на последнем слове чуть было не подводит, поэтому свою почти-оплошность приходится замять очередной шуткой. - Сдаётся мне, даже на границах с Лиственным племенем согласились бы коротать ночь. Но если серьёзно... Может быть, дело просто в том, что она сочла эти территории более укромным местом, мало ли где есть такие лазы, до куда Мор не доберётся. Даже если там не так уж и безопасно.

Хотя, возможно, именно в этом и дело. Опасность и подсознательные страхи - предводительница не любила, когда её ученики трусили и отступали перед такими вещами. Она была уверена, что это было всё, что её подопечные должны были либо принять, либо перебороть, поэтому частенько и сталкивала их с этим. Верила - только так они научатся быть настоящими воителями.

Это была истина, прекрасно известная Солнцезною на личном опыте. И всё же высказать её он в данный момент не решается. Не знает, почему, но, должно быть, просто не хочет намекать на себя. По этой причине он даже боязнь соплеменников выразил более несерьёзно, отдалённо.

- Так или иначе, - через время прерывает кот, когда улавливает шанс прервать разговор и попытаться отвести от него чужое внимание, - Мы дошли! - кивает на бесконечный простор холмистой местности, обводит её ясным взглядом и делает вдох полной грудью, радуясь, что сейчас воздух ощущается намного чище, чем в каменной пыли. - Думаю, племя насытится разве что лишь чем-нибудь поупитаннее... вроде большой пернатой хищницы. Ага, точно, ею. Что думаете?

Отредактировано Солнцезной (2023-07-03 17:21:06)

Сове стало так радостно на душе, что хоть кто-то поддержал его волнение касательно расположения временного лагеря. Воин даже не стал скрывать и громко выдохнул от облегчения — слишком сложно ему было говорить о том, что беспокоило. Сове надоело держаться в стороне от племени, и лишь в последнее благодаря вверенной в его лапы ученице, коту становилось проще вливаться в разговоры и проявлять все больше участия в жизни родного дома. Воитель повернул свою голову к Цветолапке и подмигнул ей, в ответ ловя непонимающий взгляд белоснежной.

«Она еще не сталкивалась с испытаниями скалозуба, и поэтому для нее наши разговоры могут казаться... привередливыми. Наверное она считает нас избалованными увальнями, которым лишь бы на солнышке нежиться. Но знала бы она...»

— Ну нет, с этими рыбомордыми я не хочу даже знаться. И около границ тоже не хочу крутиться, — шутливо фыркнул про лиственных воителей Сова, карикатурно скорчив мордочку, — Вообще эти пещеры на меня ужас наводят. Столько воспоминаний о моем испытании скалозуба. Кажется, что это было словно вчера, — теперь шутливая гримаса сменилась ужасом, и воитель дрогнул в плечах, прогоняя настигнувшие мурашки. Воитель помнил, как проходило его испытание, но повторять бы его он не хотел: с одним видящим глазом, да еще и в полной темноте. А вот у Горечи Звёзд на этот счет было свое мнение и, кажется, Солнцезной был прав: все из-за медведя.

«Кто ему мешает зайти в пещеры... Да, лазов много, но не хотелось бы от топота его лап быть погребенным заживо.»

Мрачные мысли разбавились предложением поохотиться, и Сова весь воссиял, но только до упоминания пернатой хищницы. Где-то в поджилках задрожало, и кремовый удивленно присел на месте, не готовый к охоте на что-то крупное и крылатое, и хищное. Кажется, сегодня был день воспоминаний о самых страшных событиях, пережитых старшим воителем. Лишь бы этой птицей не оказался филин, ведь тогда Сова точно застынет от ужаса и не сможет пошевелиться.

— А что, ты где-то видел орла или коршуна? — с ужасом спросил Сова, дослушав предложение Солнцезноя, и с волнением осмотрел небо над собой. Кажется, над ними не нависала смертельная угроза. Шерсть на холке встала дыбом, да и хвост также распушился в один большой вытянутый шар. Из этого состояния его вывел нежный голос Цветолапки.

Как же он мог рисковать своей маленькой, доброй, нежной и отзывчивой ученицей? Разве она готова к встрече с хищной птицей? А вдруг она получит какие-то травмы, и тогда всю свою жизнь будет винить Сову за то, что он допустил эту охоту?

«Если с ней что-то случится, то я себя не прощу.» Внезапная мысль мелькнула в сознании у воителя, и он удивился. «Наверное все наставники так думают?»

— Я... я, — вопрос ученицы застал воителя врасплох, и он даже не нашелся, что ответить, — Нашему племени любая добыча подойдет, не так ли? — он постарался показаться бесстрашным, поэтому расправил плечи и вскинул подбородок, но подрагивающий от страха хвост скрыть не удалось, поэтому воитель прижал его плотнее к себе. Взглядом столкнулся с Солнцезноем и вопросительно изогнул свое ухо, предоставляя право выбора лидеру патруля.

♫ two steps from hell - shiver me timpanis

главная поляна --->

Лиходей широко улыбается Камнелапу, взмахом хвоста отвечая на его "пойдём скорее!" и быстрыми прыжками покидает главную поляну. Он с наслаждением вдыхает приятный лесной воздух, полный цветочного духа, свежей листвы и мокрой древесины. Гонит прочь все тревожные мысли, ощущая священный трепет перед наставнической долей.

"Вот Сухоцвет удивится, когда вернется!"

Через плечо поглядывает на юного оруженосца - поспевает ли тот за Лиходеем. Тот не отставал, но бело-рыжий всё же немного сбавляет темп, чтобы на место они прибыли не запыхавшимися. Когда-то давно, на своей первой тренировке Квакша тоже показывала ему земли туманного племени. И воитель ещё помнил какие необыкновенные чувства тогда захватили его.

Они остановились на вершине холма, Лиходей отступает чуть в сторону, уступая место Камнелапу, чтобы тот сам мог посмотреть на земли родного племени с высоты холма.

- Это место мы называем холмы, здесь проходит наша граница с нейтральными землями. Земли родного племени кормят нас и дают приют, поэтому мы должны оберегать их от непрошенных и жадных соседей - будь то лиственные коты или одиночки, а так же от других крупных хищников - лис, барсуков и прочих. - Лиходей смотрит на Камнелапа серьезно. - Нужно всегда держать в голове, что любой может покуситься на наши земли, к примеру, недавний медведь. - Воитель отходит в сторону границы и останавливается дожидаясь оруженосца. - Здесь проходит невидимая линия границы. С нашей стороны мы оставляем свои метки, чтобы чужие коты знали, что это место занято. С другой стороны меток нет, можешь не водить носом, - Посмеивается в усы. - Так как земли за границей не заняты, меток там нет.

Лиходей обновляет метки и возращается на холм, чтобы ответить на вопросы ученика и проследовать дальше.

---> подлесье

Лагерь, палатка оруженосцев —>
[ дайсы ]
[indent] В этот раз, однако, Жучок решается искать не цветы (хотя ему очень хотелось бы, если честно — кто вообще придумал, что цветочки любят только девочки?), тем более что у него в пасти и без того зажата парочка. В этот раз он движется по уже начавшим желтеть холмам, оглядываясь по сторонам в поисках какой-нибудь растительности. С палками ему всё ещё не везёт, зато удаётся понабрать полную пасть листьев, едва вдохнуть получается. Зато для подстилок подойдёт замечательно. Не хватает только паутины...

[indent] Взгляд цепляется за небольшое скопление кустарников, и пятнистый оруженосец степенно движется прямо к ним, надеясь, что удача от него не отвернётся, как отвернулись палки. Растение уже сохнущее, так что среди пожухлых побегов может оказаться необходимый ресурс, нужно только копнуть поглубже... и осознать, что в попытках "копнуть поглубже" умудрился извернуться так, что обратно без потерь не выйдешь.

[indent] Паутину-то он нашёл, а сам застрял.

[indent] — Какая нелепая... покрытая паутиной... перевёрнутая... смерть.

Отредактировано Жучок (2023-09-02 16:39:53)

[indent] Про себя Жучок успевает целую предсмертную речь произнести, пока торчит в этих несчастных колючих кустах, будто связанный по всем четырём лапам и хвостом в придачу. Что ж, как минимум он погибнет во время выполнения ученических обязанностей — такую смерть, конечно, "героической" не назовёшь, но так она хотя бы не совсем бесславная, наверное. Хотя лучше всё-таки не умирать совсем, он ещё слишком молод для путешествия к Звёздам. Вся надежда на неравнодушных соплеменников...

[indent] — Ты что тут делаешь? — внезапно Жучок кардинально меняет свою позицию и проклинает эти самые Звёзды за то, что не дали ему умереть раньше прихода Сипушки. Ситуация и без того неловкая, а сейчас от стыда хочется сквозь землю провалиться. — Коты на кустах не растут...
[indent] — А я и не расту... я застрял, — бормочет, смотря то на соплеменницу, то на покрытую желтоватой травой землю. После — делает рывок, пытаясь выбраться из колючих лап растения, только вот путается ещё сильнее, чувствуя, как в его кожу впиваются острые ветки. — Собирал паутину, и вот... — поясняет тихо, окончательно стушевавшись из-за такой, откровенно говоря, сомнительной ситуации.

[indent] Ну естественно Сипушка им недовольна. Конечно, кто бы сомневался. Ему ли, Жучку сирому и убогому, соответствовать её высоким стандартам. Можно было и не надеяться выйти без травм. Хотя, наверное, это всё-таки лучше, чем если бы его увидел кто-то из сестёр — те б его попросту ну смех подняли, а Сипушка по ощущениям даже улыбаться не особо умеет. В таком случае можно верить хотя бы в том, что завтра эту историю не будет обсуждать вся ученическая палатка... и посему он решает послушно следовать указаниям свыше, чтобы не опозориться ещё сильнее и не давать соплеменнице повода ворчать на него ещё больше.

[indent] Но когда ученица касается его носа своим, у несчастного Жучка взрывается мозг.

[indent] Ежу понятно, что это произошло совершенно случайно и никакого скрытого смысла искать не надо. Потому что даже ёж не настолько мнительный. А Жучку сдохнуть хочется от того, что его голову разрывает от сотни вопросов, суммарно выливающиеся в один: "ЧТО ЭТО БЫЛО ВООБЩЕ???" Правда, он очень быстро решает, что ответ слышать пока что не готов. Потому и решает даже не спрашивать.

[indent] Когда он выпутывается наконец-то из этих Звёздами проклятых кустов, слегка уже покрытый паутиной (зато цель выполнена!), оруженосец отряхивается от остатков веточек и комментирует, обращаясь к Сипушке:

[indent] — Спасибо, — ...а потом вспоминает, что вообще-то кое-что должен ей отдать, и снова ментально взрывается. А может, ну его? Просто ничего не дарить и сделать вид, что он и не собирался этого делать? Мало ли, вдруг это примут за какой-нибудь намёк и вообще... великое Звёздное Племя, почему с девочками так сложно?! Лучше бы Волчеягоднику их подарил!.. но потом делает вывод, что отступать уже некуда.

[indent] — Э-э-э, слушай... я тут... это... когда собирал палки возле ручья, нашёл кое-что... часть сёстрам раздал, а часть девать было некуда... ну я и решил... тебе... вот... — от волнения бедолага чуть ли не задыхается, но виду старается не подавать — только подаёт Сипушке собранные ранее цветы.

в разрыв

Отредактировано Щелкун (2023-10-21 14:06:56)

с ущелья - лагеря (номинально)
[indent] В Сипушке злость на чужую неосмотрительность о недоверие всё ещё хлещет, на удивление, через край, выражается в мечущемся за спиной рыжем хвосте-змейке, в насупленных сильнее прежнего бровях и тихих голубых молниях, сияющих во взгляде.

[indent]  Она глаза прячет - не смотрит прямо, едва выйдя из палатки старейшин, на пороге которой предусмотрительно стряхнула мох со светлой, как ночь в сезон Зелёных листьев, шкуры; едва оглядывает Паутинницу и Тихогрома, но приветствует уверенно, направляется строго за ними.

[indent] Ученица, честно, и не знает, что забыла в этом почти семейном патруле - смотрит в широкую полосатую спину почти растерянно, успевает, однако, отвести взгляд, если её касается чужой жидкий янтарь. Она знает о матери Тихогрома не так много, да и родство их на поверхности не лежит. Всё, что она знает, успокоило бы любопытство рядового кота: сильная, стойкая, преданная, хорошая воительница.

[indent] Сипушке мало. Ей хочется видеть живое и настоящее под бронёй из паутины золотой, хочется увидеть сердце под сплетениями, и она поднимает точёную голову к небу, силясь понять, будет ли гром сегодня.

[indent] Она видит движения хвостом, выражение глаз, не пугается - заставать Горечь Звёзд просто в недовольстве всегда казалось столь же пугающе, сколько и завораживающе. Блёклое акварельное застывает подле монохромных узоров, поводит ушами-маячками, начинает чувствовать...

[indent] — вы что-нибудь почувствовали, дети?

[indent] ...и когда Паутинница спрашивает, всё Сипушкино существо уже вытянуто, как вытягивается охотничий пёс, взявший след.

[indent] паутинница с удовлетворением замечает, что сипушка принимает охотничью позу, что ее тело вытягивается в прилившей энергии, что глаза зажигаются пониманием — да, сейчас начнется игра, и любой кот, от мало до велика, к этой игре всегда был расположен, потому как эта игра была заложена в них еще в утробе. когда охотник берет след, просыпается в нем что-то такое, что-то азартное, взбудораженное, и когтям становится в лапах тесно, клыкам — во рту; паутинница чувствует, как согреваются ее внутренности, успевшие порядком измерзнуть, пока их патруль бродил по окрестностям в поисках хоть какого-нибудь запаха.

[indent] воительница делает призывной взмах хвостом, побуждая спутников подойти ближе. она окидывает холмы быстрым взглядом, оценивая снегопад и то, насколько менее обширным он делал обзор, насколько скрывал детали окружения, насколько смазывал все вокруг. да, наверное, другой воитель, не знавший воспитания рокота звезд, не знавший строгости, с которой паутинница относилась к самой себе еще с раннего детства, не стал бы даже раздумывать, почуяв этот запах — да, он бы решил убраться подобру-поздорову. однако, другого воителя здесь не было; привыкшая ставить перед собой грандиозные цели, привыкшая бороться с течением вместо того, чтобы плыть по нему, паутинница никогда бы не отказала себе в удовольствии снова проверить себя, а помимо себя — еще и молодое поколение, которое, по ее мнению, было обязано учиться в тяжелых, труднопреодолимых условиях.

[indent] — это черный коршун, — говорит тихо, с нажимом вглядываясь по очереди в тихогрома и сипушку. и попробуйте хоть на толику испугаться, ребятишки. — из-за снегопада он вынужден снизить свой полет во время охоты. раз чувствуем его запах, значит, охота у него неудачная, и он уже несколько раз был на земле.  двигаемся в ряд, на расстоянии друг от друга, и только в том случае, если коршуна нет в поле зрения. если есть — замираем и смотрим, куда он летит, продумываем траекторию. очень важно, чтобы каждый из нас всегда ориентировался друг на друга — преследовать коршуна мы должны рядком, никто не выбивается и не отстает. придется набраться терпения.

[indent] паутинница ненадолго умолкает, пробуя на вкус воздух и несколько раз поворачивая голову.

[indent] — преследуем быстро, но пологим движением, на полусогнутых лапах; ничего не перепрыгиваем, не привлекаем внимания. атаковать будем, когда коршун окажется на земле и в углублении — целится он в любом случае туда, так как норки грызунов именно там, но в любом случае стараемся не оказываться у подножий холмов — для нападения мы должны располагаться на возвышенности. действовать придется быстро, так как подходящий момент представится совершенно неожиданно и к нему нужно быть готовыми постоянно, но — атакую первая я. я центральная и буду создавать для него наибольшую угрозу, вы же по бокам или сзади стараетесь нанести точный удар. беспроигрышный вариант — шея. остерегайтесь его крыльев — они очень мощные, а также клюва и когтей.

[indent] вдруг паутинница замолкла, прижавшись к снегу и коротким шиком призвав спутников сделать то же самое: черная тень спикировала где-то неподалеку и тут же поднялась вновь, дав небольшой крен в сторону от их расположения.

[indent] — и не забудьте: если кто-то из вас начнет вонять страхом, то привлечет коршуна и сам станет его добычей.

[indent] воительница смерила молодых охотников злым предупреждающим взглядом и развернулась в том направлении, в котором полетела хищная птица; хвостом дав тихогрому и сипушке команду отойти от себя на некоторое расстояние, она начала преследование.

[indent] снег оседал на их шкурах и укрывал от ненужного внимания. паутинница все время проверяла, чтобы по бокам от нее всегда оказывалось оба воителя, однако те предельно ясно поняли задачу и не отставали. караулили долго, петляя от холма к холму и периодически ступая по своим же следам; наконец, когда троица находилась на спуске склона, коршун спикировал прямо перед ними, и паутинница сразу же вылетела на него.

[indent] ее сильное тело оторвалось от снега и приземлилось прямо рядом с их клювастой добычей; когти промазали, и паутинница сразу же отступила, выгнув спину и громко зашипев — нужно было сделаться самой заметной, самой грозной, чтобы птица сражалась в первую очередь с ней.