→ лагерь Листвы

[indent] Дорога домой кажется в этот раз чуть быстрее и менее утомительной, чем приключение в племя Листвы. Тёмный пятнистый котёнок даже не роняет особо и слова, только лишь вглядывается в просторы природы, надеясь, что однажды он будет проходить это расстояние самостоятельно, не вынуждая старших заниматься им. Крапивка даже помнит хорошо, что ему три луны, а это уже что-то да значит, и даже в мыслях взмывается птицей тоска о том, что если бы он был бы старше, то, возможно, всё было бы иначе. Но тогда и возможно, он уже не познакомился с котятами племени Листвы.

[indent] Лагерь встречает новым тяжёлым запахом, и котёнок плюхается на землю, приоткрывая пасть, чтобы понять, что произошло. Лагерь выглядит разрушенным и каким-то не таким, вокруг суета, и Уголёк, не успев, кажется, даже передохнуть, сразу бросается в круговорот дел. Крапивка вертит головой, пытаясь понять, где ему уместнее предложить помощь и что лучше сделать.

[indent] С большим интересом отдаётся великой Омеле на разглядывания, с почтением склоняет маленькую головку, пытаясь выказать все чувства, что скопились в чужом лагере в отношении их целительницы. Крапивка старается сдерживаться, чтобы не повести себя как-то не так, слишком не по-взрослому. Радуется, что кроме как «не мешать маме» Омела не даёт им иных наставлений, но изучает внимательно и даже с излишним любопытством, как кошка обрабатывает коготок Морозушки.

[indent] — Я прослежу, чтобы не трогал, — кивает пятнистый, переглядываясь с братом, чтобы дать понять, что так или иначе придётся посетить Омелу, и, быть может, Крапивке удастся посетить обитель исцеляющей раны. — Сильно болит? — уточняет, осматривая лапку брата и принюхиваясь.

[indent] Пятнистый встряхивает ушками и топает к Угольку ближе, задирает голову на взрослых.

[indent] — Я тоже хочу работу, — спокойно объясняет, готовый или пойти вместе с братом, или отправиться делать что-то иное. — Я хочу помочь племени, — приосанившись, заявляет зеленоглазый, заглядывая в глаза старшим, словно те сейчас же решают, достаточно ли Крапивка вёл себя хорошо, чтобы действительно быть полезным. И поэтому пятнистый даже на эти мгновения почти перестаёт дышать.

[indent] воронёнок замирает в странной солдатской выправке, замирает с клокочущим в венах напряжении и электрическим током, отравившим кровь. она проводом оголенным, разодранным, с торчащими медными нитями — не шелохнется и взглядом сдвинется с окольцевавшего черноту зрачков неба, и с трудом подавит желание встрепенуться, когда двухцветные лапы шагнут ближе.

[indent] тихолап улыбается — впору угомониться со своим волнением, но сердце у неё отстукивает чуть громче, перекидываясь в набат.

[indent] щекотно.

[indent] воронёнок не умеет подбирать красивые и правильные слова, все как одно — надломанные, странные, неказистые, но тихолап каждый раз её слушает, принимает, и она почти позволяет себе поверить, что может поведать ему о чём угодно без страха, тревоги и лопнувших нервов-струн. 

[indent] о чём угодно — даже о том, что с другими застревает проглоченными иглами в горле.
[indent] о чём угодно — даже о том, что на языке лежит красными угольками.
[indent] о чём угодно, кроме-

[indent] дуохромное замечание сгоняет тиски с лишенной доспеха жилы — кошка тихо хихикает, осторожно заглядывая за чужую спину, а после, ведя головой, продавливает на щеках новые ямочки — без той кричащей неловкости, но с её бесцветным следом.

[indent] за поворотом их подстерегает рутина. такая долгожданная и спокойная. лес, в котором котором никто не умирает и в котором птенцы, покинувшие гнездо, не падают, а взлетают прямиком к свинцовому небу, свободному от золоченных пут. воронёнок моргает. ей кажется, что теперь будет возможно абсолютно всё — если вместе.

[indent] мандариновые искры тянутся обратно к ученику — она так и не успевает расстроиться из-за растерянных безделушек.
[indent] теряется в талых льдах, что отражают солнце.

[indent] и отвечает на тонком выдохе:

[indent]  [indent]  [indent]  [indent] — с радостью.

✷

[indent] она растерянно перескакивает взглядом от соплеменника к соплеменнику — по привычке старается выцепить среди разноцветных и пестрых клякс тихолапа, но не успевает найти, а оттого стушевывается под прикованным к смоляным плечам вниманием пуще прежнего, дабы в конце, спустя несколько бесконечных секунд, остановиться на фигуре горечи звёзд, её подзывающей.

[indent] и ведь ей взаправду уже пора, банально по возрасту, но кошка вспоминает об этом только сейчас, словно бы луны нагрянули на неё внезапно, осыпавшись тяжелым и раскрошенным серебром прямиком на темечко, никого о своей траектории заранее не уведомив.

[indent] воронёнку до последнего чудится, что здесь какая-то ошибка и посвящать должны совсем не её.

[indent] она ведь не стала сильнее. всё такая же робкая, боязливая. она всё ещё совершает ошибки.
[indent] она ведь нарушила приказ — пошла против королевского слова, да ещё и утянула за собой тихолапа, заведомо зная, что малейший просчет может любому из них стоить жизни.
[indent] она ведь-

[indent] но горечь звёзд не выносит ни наказания, ни приговора.
[indent] и от чужого голоса под вороньими перьями зарождается нечто малознакомое — вера в себя? самонадеянность?

[indent] не знает.
                        но поддается этому чувству, как пух, подхваченный ветром.

[indent] воронёнок мягко прищуривается, вглядываясь в материнский лик. обещает ли? нет, ей хотелось бы перевязать себя с племенем узами куда крепче — несгибаемыми, нерушимыми, точно кремень, мрамор, холодный и твёрдый базальт; запереть свой выбор под рёбрами, за бьющимся птицей сердцем или сразу в нём — там, где разливается солнечным соком тёплая благодарность к каждому всполоху, взгляду, к каждой травинке и повороту, ведущих к дому.

[indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent]  [indent] наконец-то — спустя столько мучительных лун — её дому.

[indent] она допускает маленькую смелость.
[indent] с осторожным наклоном головы и без малейших сомнений вручает свою судьбу, свою суть, душу закалённым железным словом:

[indent] — я клянусь.

[indent] и прикрывает ресницы, пока пёстрый подбородок накрывает смоляную макушку.

[indent] кошка не позволяет себе ни вдохнуть, ни выдохнуть — вспоминает, как шесть лун назад коснулась носом другого — теплого, чёрного, — и обожглась о запах можжевеловых трав. тогда у неё были только пёрышки, нелепо торчащие из-под заостренных лопаток.

[indent] светлая тоска сдавливает грудную клетку. они не виделись две луны — она так и не пошла за ним следом, а он так и не увидел, как окончательно окрепли вороньи крылья, способные теперь укрывать других под широкой тенью в безмолвной защите. гордился бы он сейчас? принесут ли с опавшими лепестками бесцветные духи весть о птице, что наконец-то коснулась неба? ворона едва вздрагивает, когда горечь звёзд отстраняется, а тепло близ лба сменяется легкой прохладой и едва ощутимым полынным шлейфом. позволяет себе украдкой окинуть пространство, выискивая в звоне леса признаки эфемерного в самый последний раз.

[indent] воительница смаргивает перья ворона, растворяющиеся в бескрайней лазури купола.
[indent] чтобы после, легко вздохнув, окончательно их отпустить.

[indent] закатный взор разгорается с новой силой — глядит на мать, на наставницу, на свою предводительницу с немой признательностью, которую не уместить в голосе. проносится шероховатой памятью:

« раньше я была готова отдать единственную жизнь, теперь же не побоюсь отдать все девять, если так смогу защитить племя и тебя. »

[indent] тогда она верила.
[indent]  [indent]  [indent] теперь она понимает.

[indent] накрывает гул слипшихся голосов, ероша шерсть.
[indent] минутой позже — отделяется от общей массы один из них, вспыхивая подле медью.

[indent] — лиходей, — улыбается весело, глуповато, да сама не понимает, зачем вообще произносит его имя и почему оно звучит вместо благодарности. задерживается на солнечных дисках юношеского взора, чуть сминается, аккуратно ведет хвостом. как же это смущающе —  получить прямое поздравление от того, на кого всегда старалась равняться. — а я поздравляю тебя, — спешит подарить теплое и честное слово в ответ, — ты будешь замечательным наставником.

[indent] и, проводив пламенеющего воина янтарными нитями, проныривает в бесформенную толпу, дабы теперь присоединиться к поздравляющим. вместе с тем — неприметно озирается, всматривается в фигуры, ищет да-

[indent] чувствует легкое прикосновение к плечу. оно раскаляется с запозданием — полнится греющим лишь тогда, когда в очертаниях подле узнается фигура тихолапа, а уголки вороньих губ вздёргиваются выше совершенно рефлекторно, неосознанно, подстрекая отразить мягкий юношеский прищур таким же мягким.   

[indent] — спасибо, — шелковистым полушепотом.

[indent] делает шажок в сторону, касаясь боком чужого вопреки собственной застенчивости, но так на земле держаться твёрже, спокойнее, и гул за сплетением солнечным постепенно выискивает естественный ритм, более не расчесывая до кровавых полос запястья в этой девичьей оторопи, этом тревожном, мучительно-сладостном трепете, который ей по природе всегда был чужд — он гаснет, осыпаясь с ресниц золотыми дюнами к глубокой безоблачной синеве, в уголке которой, расцветая, проросли ирисы.

[indent] ворона выкрикивает одобрительное вместе с соплеменниками — радостное, искреннее, — но думает лишь о том, сколько всего они сегодня успеют сделать и как впервые выберутся за пределы лагеря без суровых наказов и витражных осколков в подушечках лап, забившихся в мясо на сломе запретов; как исчезнут в лесу до последнего краснеющего луча над соснами и, словив, отпустят обратно столько птиц, сколько захотят сами, вплетая друг другу в шерсть опавшие перья.

“

[indent] о том, что теперь им вновь засыпать порознь, и очнувшись в слепой ночи она не найдёт черно-белых разводов подле, как не найдёт и своего покоя, заточенного в мягких переплетениях раскрошенного угля и снега. [indent] о том, что время теперь их — вода, песок, сахар, и бежит сквозь пальцы, утекает, теряясь в рутине дней. [indent]  [indent]  [indent]  [indent] ей так нужно его сберечь.

[indent] — может, после пойдё-

[indent] но сбивается в нарастающем предвкушении о предводительский глас.
[indent] священные земли, медведь, озеро — едва хмурится, подергивая кончиком хвоста; на корне языка — горечь.

[indent] — угу, — кивает, утаивая досаду за полуулыбкой, — если вернешься к закату, то я встречу тебя у самого входа. правда, не смогу сказать ни слова, так что роль рассказчика на тебе, — старается посмеяться, прежде чем беззлобно подтолкнуть лбом светлое плечо в хрустальном напутствии, покуда крадущееся разочарование от переломанных затей ещё не накрыло её с головой, — иди. и береги себя.

[indent] отодрать прикипевший к светло-голубому взгляд — больно.
[indent] и она полутенью бросается мимо теней чужих, норовя поскорее раствориться в малахите, чаще и-

[indent] под лапами пищит уголёк. дева несколько раз моргает, моментом озадаченная его присутствием, и лишь позже, когда чернявый клубок заходится в уйме вопросов, вспоминает, что семью кленовницы должен был привести щетинник. в груди что-то щёлкает тихой отрадой — как хорошо, что они, маленькие, в полном порядке.

[indent] — очень большой, — дождавшись, когда у котёнка наконец-то закончится воздух для новой порции фраз, дева припадает на передние лапы, дабы поравняться с ним в росте, — очень сильный, грозный и яростный. цветом он — почти чёрный, как ты или я, но местами кажется бурым, — докладывает без запинок и со всей серьезностью, — он ворвался в наш лагерь и всё потоптал. а потом, — мельком глядит на глашатая и приближающуюся омелу, — мы его, разумеется, отыскали и победили. я потом вам во всех подробностях расскажу — это длинная история, долгая. племя же собралось, потому что у нас была церемония посвящения. камешек, хрусталёк и пташка стали оруженосцами. теперь их зовут камнелап, хрусталик и сипушка. я же стала воительницей. теперь моё имя — ворона. вы пришли под самое завершение, но если поторопитесь, то ещё успеете всех поздравить.

[indent] и, вытягиваясь во весь рост, ласково добавляет: — а теперь беги. тебя уже заждались.

[indent] Уголёк округляет глаза до размеров двух озёр, слушая голос Воронёнка. Нет, теперь уже Вороны. Хлопает ресницами, поддаваясь вперёд, когда новоиспечённая воительница опускается, чтобы котёнку не пришлось задирать голову, и поднимает хвостик прямой линией вверх, расставляя лапы шире, чем плечи.

[indent] — Ого! — он не скрывает восхищения, удивления и любопытства. — ты теперь воительница! И вы победили медведя! И.. и.. — Уголёк почти задыхается от количества информации; не знает, на что реагировать в первую очередь, и едва не падает, но вовремя удерживает равновесие.

[indent] Оборачивается на голос Щетинника, выпрямляя спину и выпячивая грудь вперёд, несколько раз кивает с серьёзным видом, мысленно обещая, что не доставит хлопот, и озирается по сторонам, чтобы после вернуть взгляд на Ворону.

[indent] — Обещаешь, что расскажешь? — смотрит совершенно сурово, пока на дне глаз плещется просьба.

[indent] Уголёк улыбается, подбегая к Вьюжному, окидывает его внимательным взглядом с лап до кончиков ушей, склоняет голову набок и встряхивает шеей.

[indent] — Даю слово, что твои уши не пострадают! — заявляет деловитым голосом, но не может сдержать улыбки и радости перед предстоящей прогулкой. Угольку кажется, словно за короткий срок, проведённый в чужом лагере, он повзрослел, по крайней мере, так ему хочется думать.

[indent] Он отряхивается, наспех приглаживает шёрстку на плечах языком, останавливается возле мамы, вставая на неё передними лапками, и говорит, чтобы она не волновалась, а после замирает возле Крапивки.

[indent] — Проследи за Морозушкой, пока меня не будет, и пока Омела не вернётся. Ты же его знаешь — сбежит из палатки как только все отвернутся, а если что — не бойся дать ему подзатыльник, — скосится на второго брата, демонстративно фыркнув в усы. — мы с Вьюжным соберём палки, а потом ты поможешь нам укрепить палатку. Я бы хотел, чтобы вы оба пошли со мной, но у Морозушки всё ещё болит коготок, а кто-то должен за ним присмотреть, чтобы он ничего не натворил, так что это тоже огромная помощь для племени! О маме тоже нужно позаботиться! Выбери ей самую вкусную птичку из общей кучи и сам поешь — я оставляю тебя за старшего! — Уголёк коротко трётся щекой о щеку брата, растрёпывает шерсть на его затылке лапой и мягко улыбается, после чего быстро оказывается возле Вьюжного и послушно следует за ним из лагеря, бросив ласковый взгляд на Крапивку.

→ за вьюжным

Пещеры —>

[indent] По дороге он буквально чувствует, как от Пташки веет тем же мрачным настроением, что и от остальных; этот мрак вызывает подсознательную тревогу в янтарных глазах, но он делает усилие, проглатывая её. И так тошно — вокруг сплошные руины. Жучок тяжко вздыхает, оглядывая палатки (если то, что от них осталось, ещё можно так назвать) и представляя, сколько же работы им придётся переделать.

[indent] Интересно, что сейчас чувствует Волчеягодник? А сёстры? Где они вообще? Пятнистый начинает мотать головой из стороны в стороны, пытаясь отыскать знакомые фигуры. Наверняка куда-то опять убежали, вот их и не видно... оруженосец тяжко вздыхает — судя по всему, из их остатков семьи работу будет выполнять преимущественно он. Младшенькие опять будут пинать балду. В принципе, ничего нового, да он уже и привык, но... даже в глазах Пташки блестит смешок — неужто она прекрасно представляет себе его ситуацию? Даже неудобно как-то, да и вообще...

[indent] — Воители Туманного племени! — отвлекает от размышлений твёрдый голос над головой; Жучок поднимает морду, стараясь сфокусировать мутный взгляд на Горечи Звёзд. — Благодаря общей работе с соседями нам удалось разобраться с медведем, а значит все страхи и опасения остались позади. Вы встретили их храбро и достойно, проявив себя бесстрашно и упорно, и я благодарю каждого, кто не поддался панике и пережил тяжёлое время также, как мы переживали его до этого: вместе.

[indent] Резкий укол совести. А он-то что сделал для того, чтобы справиться с этим Звёздами проклятым медведем? Просто сидел и языком чесал с соплеменницей, потому что испугался за свою жизнь и за жизни сестёр? И что он после этого за воин?..

Бояться - это нормально. Не боятся только глупцы.

[indent] ...но всё-таки стыдно. Поэтому он сделает как можно больше, чтобы укрепить расшатанные палатки.

[indent] Воронёнок посвящают в Ворону — и у Жучка отчего-то ёкает сердце. Он с сёстрами тоже скоро станут воителями. Как же быстро ушло туманное детство, и скоро следовать за размытыми сказочными местами станет совсем смешно. Придётся прятать их в глубине своего сердца, не показывая никому... это... грустно? Странно? Обидно? Не подобрать слов.

[indent] Задумавшись, он чуть не забывает поздравить Ворону и троих новоиспечённых оруженосцев; особенно громко выкрикивает поздравления Сипушке — наверняка она очень довольна, получив в наставницы саму предводительницу.

[indent] Потом окликают Остролиста и Солнцезноя с Тихолапом — и собрание заканчивается. Лёгким движением Горечь Звёзд спрыгивает со скалы, а Жучок отворачивается, двигаясь из лагеря.

[indent] В одиночку. Отчего-то сейчас хочется побыть одному. Остаётся лишь надеяться, что его никто не потеряет.

—> Родник

Отредактировано Жучок (2023-08-21 16:48:38)

<<хвойный лес<< пещеры

[indent] Ответ угольно-серого короткий и лаконичный; Озаряющая выдыхает согласно, радуясь в тайне тому, что вырвавшиеся бездумного из пасти около риторические вопросы остаются без ответа – так правильнее, ни к чему ворошить лапой уже осевший пепел прошлого.
[indent] Обидно, что это знание воспринимается только ее головой.
[indent] «Я не должна снова увязнуть в глупых чувствах, раз все для себя решила», - хмурится трехцветка, подхватывая молча убитую ею дичь и двигаясь следом за широкоплечим пушистым воином.
[indent] Личные переживания привычно отходят на задний план после мини ментального взрыва, поэтому златоглазая вновь сосредотачиваться, возвращаясь на порог ненавистной пещеры; ей приходится крепко сцепить зубы, чтобы шагнуть в скрывающее ее потаённые страхи каменное нутро, но к собственному облегчению им с Сумраком приходится вскоре вернуться наружу: временный лагерь обнаруживается пустым. Кошка нюхает воздух, поднимая обезображенную уродливым шрамом морду, определяя с нарастающим беспокойством направление оставивших безопасную пещеру соплеменников.
[indent] - Они вернулись в лагерь, похоже отряду Горечи Звезд все удалось, - произносит себе под нос, не пытаясь возобновить диалог, но глядя на старшего поту полувопросительным взглядом.
[indent] Кажется, настало время вернуться.
[indent] - Надеюсь, Рябинник, Ледошёрстка и Яросвет в порядке. Они должны были вернуться в лагерь с остальными… - сама того не ведая, молодая воительница ускоряет шаг, желая убедиться, что все страшные присутствия, возникшие при обвале – не более чем выдумки. Она идет по следу Туманного племени подобно ищейке, не слишком заботясь об осторожности и то и дело вырываясь вперед.
[indent] Главной поляны Озаряющая достигает первой, окидывает присутствующих мерцающим беспокойством взглядом, отмечая отсутствие в сердце Тумана предводительницы, глашатая и целительницы, но замечая рабочую в целом спокойную обстановку, проходит к общей куче с дичью, роняя на землю свою небольшую ношу.
[indent] Ей бы спросить у кого-нибудь как обстоят дела, да отвлекать занятых делом воинов не хочется, а золотистый взгляд цепляется за предоставленных самим себе Морозушку и Крапивку – находчивый и активный Уголек уже находится в процессе помощи остальным.
[indent] - На рассвете я сама приду к тебе, - обещает стоящему все еще за хрупкой пестрой спиной старшему коту, не оборачиваясь к нему, присоединяясь следом к компании котят, переключая на тех свое внимание, но не подходя слишком близко, чтобы не напугать.
[indent] - Морозушка, Крапивка, мы с Сумраком отлучились на охоту и пропустили возвращение племени домой. Не расскажите, где Горечь Звёзд, Щетинник или Омела? – от обнаруженной разрухи в лагере болезненно щемит сердце, но Озаряющая верит, что общими усилиями они обратят в пользу весь нанесённый медведем ущерб.
[indent] - И что интересного мы пропустили в свое вынужденное отсутствие.

Отредактировано Озаряющая (2023-08-27 13:04:49)

<= Главная поляна Листвы

Лагерь встречает их разрухой. Морозушка, покачиваясь в пасти Щетинника, разглядывает родную поляну в лёгкой панике: что здесь произошло, как давно это случилось, и почему никто не удивлён? Но любопытство он держит при себе: Щетинник с набитым ртом ему внятный ответ не отвесит, а дёргать кого-то ещё Морозушка пока не готов.

У входа их встречает предводительница: цела, невредима, спокойна. «Она отвела нас в безопасное место, а сама пошла туда, где было опаснее всего!» — Морозушка смотрит на Горечь Звёзд с восхищением, и рот его полон глупых и надоедливых вопросов. Чтобы они не выпали наружу, котёнок кусает себя за язык. Отпущенный наконец на волю, он смиренно сидит у Щетинника под лапами, пока тот беседует с предводительницей, и смотрит на них снизу вверх. Послушно показывает раненую лапу, когда разговор заходит о его коготке, и строит самое невинное выражение мордочки, на какое способен: пусть его не ругают за то, что он поранился, пусть даже не догадываются, что он виноват в этом сам.

Затем их и маму манит за собой Омела: в её палатку Морозушка скачет с большим интересом. Страшнее Багульницы целителя нет... а Омела, пусть и ворчливая, но всё-таки хорошая кошка. К ней Морозушка давно уж привык и проникся искренним детским уважением. У Омелы тяжёлое слово — не лапа.

— Мы с Угольком были в палатке целительницы, — честно делится он с Омелой, пока та осматривает его коготок. — Она такая злая, Омела!.. Она нас ругала, хотя мы честно-честно разобрали все травки. Мне понравился один из пучков, он пах очень горько, но не противно. Даже хотелось его укусить, но я не стал, — за самодисциплину котёнок гордится, — Наверное, этой штукой очень мерзко лечиться... но я знаю, что есть мерзкие травки, которые лечат очень хорошо!

И вот, оказавшись наконец на поляне без дела, он осматривается и смущённо моргает. Похоже, он здесь один такой, кому совсем ничего не хочется делать? Уголёк — деловой — вызывается на помощь воителю Вьюжному, Крапивке тоже обязательно надо куда-то пойти, а Морозушка просто садится посреди поляны в упорстве.

«Не хочу быть полезным, — думает кисло. — Хочу отдохнуть!»

Их путь был долгим и нудным, и пусть было много привалов, пусть Морозушка шёл меньше всех — а устал максимально. Провожая взглядом уходящую из лагеря маму, он хмурится и пихает Крапиву в плечо.

— Опять ты за старшего? Не надо за мной следить, я всё равно никуда не пойду...

Все оставшиеся силы Морозушка копит для своего маленького бунта, но всё сразу забывается в его голове, когда к ним подходит взрослая кошка. От неожиданности Морозушка едва слышно ойкает и встаёт на лапы, чтобы хоть немного с ней поравняться, и задирает вверх стрелочку-хвост. Озаряющая видится ему очень статной, а шрам на её морде так и кричит: «Она очень крутая!» Морозушка с этим согласен. Он смотрит на Озаряющую с восхищением.

— Здравствуй! — говорит почти торжественно. — Щетинник и мама ушли... на охоту? И мама поручила нам убраться в нашей палатке, — внезапное осознание, что Кленовница не будет довольна сыновьим неповиновением, Морозушку обиженно тушует. Но он собирается с духом и продолжает так же дружелюбно и вовлечённо: — И Горечь Звёзд с Омелой тоже ушли! Скажи, а ты была там, где очень опасно? Ты знаешь, что здесь произошло?! РАССКАЖИ!

У Озаряющей нету ни шанса: любопытство наконец-таки рвётся наружу, и Морозушка выпускает его без сомнений и совести. Он взволнованно садится перед воительницей и бешено машет хвостом в нетерпении. Ему хочется всё про всё знать!

— Мы пришли, а тут всё кувырком! Ты обязана знать, что случилось!!

И пока Озаряющая терпеливо и осторожно посвящает их с Крапивкой в историю, цепляя лишь по верхам — Морозушка еле сидит на месте, попискивая от удивления и требуя рассказать всё в деталях. Разочек он даже ставит свои неуёмные лапы Озаряющей на плечо: оно пёстрое и мягкое, шерсть приятно мнётся под пальцами.

— А мы были в другом племени, — хвастается так, словно Озаряющая может этого не знать. — Много с кем познакомились, у нас там теперь много друзей! И мы видели... всякое. Взрослые вещи. Так что я теперь опытнее и взрослее, чем выгляжу! Мне не три, мне целых шесть лун, меня можно смело посвящать в оруженосцы! Я подрасту ещё немного и буду такой же клёвый, как ты. Тоже хочу себе какой-нибудь шрам!

Если бы Уголёк был рядом — он точно отвесил  бы ему подзатыльник. У Морозушки от этой мысли даже голова коротко гудит, как будто братская лапа действительно по ней саданула. Хорошо, что Уголёк увязался за Вьюжным!.. Морозушка третирует Озаряющую ещё десятком типичных детских вопросов, а затем отвлекается на подошедшего к ним Пчелолапа.

— Привет, — здоровается задиристо. Сразу включает свой придирчивый взгляд: ищет, можно ли Пчелолапа за что-то поддеть, или стоит подождать удобного момента. — Да мы не скучаем. Хорошо проводим время!..

— Мне тут поручили убрать в детской старые подстилки, не хотите помочь, а? — говорит Пчелолап.

— Если честно... — начинает Морозушка очень важно, но осекается, когда Пчелолап добавляет:

— Я вам покажу приём самой настоящей охоты.

...и Морозушка тут же продолжает ему в тон:

— Очень хотим! Мама и так нам сказала убраться, так что считай, что теперь ты точно-точно должен нам этот приём! Крапивка, пошли?
Он ободряюще подталкивает брата бедром, а сам равняется с Пчелолапом, стараясь выглядеть круто. Расправляет острые плечи, задирает в небо кончик хвоста.

— Охотиться будем на пчёл, — обещает ехидно. Устал или нет, но для задирок Морозушка всегда в лучшей форме. Готов!


→ Детская

Отредактировано Морозушка (2023-09-05 18:23:30)

← мшистая низина

[indent] Он то и дело спотыкается о болтающуюся тушку мыши: приходится вскинуть подбородок и смотреть сверху вниз под лапы, чтобы не упасть и ни во что не врезаться, но гордость и удовлетворение от первой добычи, которую он поймал так рано, того стоили.

[indent] Уголёк задумывается кто ещё смог провести успешную охоту до посвящения в оруженосцы, и отчего-то сам себе кажется таким взрослым и значимым, что хочется поделиться своей поимке с каждым.

[indent] Он быстро кивает в ответ на слова Вьюжного, представляя, как в будущем этот большой и сильный воитель будет тренировать его, и как Уголёк станет таким же, не боящимся преград и знающими очень многое, и это заставляет детское сердце биться ещё быстрее, а ждать получение нового имени с ещё большем мандражом.

[indent] В лагере привычно шумно, и первым делом Уголёк глазами пытается найти братьев. Прежде, чем кинуться к ним с крепко зажатой в зубах добычей, он снова слышит слова Вьюжного и гордо выпячивает грудь вперёд, вскидывая подбородок ещё выше.

[indent] — Не устал! — громко отзывается он. — я сейчас отнесу мышь и приду! — и Уголёк быстро семенит к Морозушке и Крапивке, болтающим с Пчелолапом. — Морозушка! Крапивка! — выходит на удивление громко, и Уголёк с довольным выражением морды опускает на землю перед ними дичь. — смотрите, это я сам поймал! — лапа опускается на тушку, как бы показывая своё превосходство над несчастной мышью. — мне нужно отнести её в кучу, а потом помочь Вьюжному, но это будет нашим обедом! — и, снова подцепив зверька зубами, отправляется к общей кучей с дичью, куда осторожно кладёт её в самый низ, закрывая другими тушками.

[indent] Уголёк быстро возвращается к старшему соплеменнику, осматривает палки и мох, переводит взгляд на палатки и думает, раз уж братья и Пчелолап занялись детской, то он укрепит убежище старейшин, чтобы Тутовник не замёрз в наступающие холода.

[indent] — Только я сам буду чинить! Палатку старейшин! — строго произносит котёнок, чтобы Вьюжный и Тальник не помогали ему непосредственно с укреплением стен.

[indent] Расправив плечи, глубоко вздохнув и напрягая мышцы, Уголёк поднимает несколько палок и широким шагом направляется к выбранной палатке, тут же принимаясь за работу. Сначала ветки не удаётся расположить тем способом, каким Уголёк изначально планировал, но вскоре он приноровился и то и дело бегал за новыми материалами, пока в итоге не принял решение принести поближе к себе целую кучку.

[indent] — Озаряющая, помоги мне принести веточки и листики к палатке старейшин, только сама не помогай чинить, я всё сам сделаю, я ведь поймал свою первую добычу, а значит уже взрослый и должен быть самостоятельным! — он окидывает соплеменницу взглядом, переводит его на Сумрака и склоняет голову набок. — погодите-ка, вы что... — глаза расширятся, а мордочка скривится в забавной гримасе. — вас не было утром, потому что вы миловались?! Фу-у-у-у.

Голова у Вьюжного начинает бухнуть, который раз — в некоторые минуты он и вовсе проваливался в себя, бесцельно положив голову на плечо, куда-то уставившись, не в состоянии победить навязчивый клубок мыслей, заполняющий его мозг щекочущими червями. Так и ползали по извилинам, липкие, толстые, не первый день, так что, в очередной раз невольно зарывшись внутрь личного стержня, голубоглазый реагирует лишь на голос Уголька, глухо хмыкнув, когда тот настоял на своей полной самостоятельности. Казалось бы, меньше работы, но воина это вовсе не радует, поскольку это означает мучительное больше времени с самим собой.

Но ничего против юношеского энтузиазма он не высказывает. Никакой досады он не чувствует — принимает, как факт.

— Как пожелаешь, — говорит совершенно спокойно, будто отдалённо, показывая этой фразой ничего, кроме своеобразного инстинктивного соглашения, отходит от веток, освобождая место молодому строителю, взглянув на него мельком.

Или сквозь него.

Шумят другие ребята, переговариваются, восхищаются, приходит Озаряющая с Сумраком — на сие активности воин разве что дёргает ухом, не в состоянии сконцентрироваться на всём одновременно, в первую очередь внимательно наблюдая за Угольком, всё ещё растерянный желанием черношкурого стать его учеником. Словно юнец не должен так говорить, от слова совсем. Словно делает что-то не то, что-то не так.

Вьюжный может долго себя судить, вновь пережёвывая совершённые им промахи. Те уже, как каша. Мерзкая, склизкая, которую даже не хочется сглатывать. Только вырвать из собственного рта.

По-детски забавная неприязнь Уголька к делам любовным, чётко отображающееся в сценическом "фу-у-у-у", заряжает какой-никакой энергией, и Вьюжный молча поворачивается к "парочке", скромно интересуясь, во что выльется такой комичный диалог. Отвлекаясь, дабы мысли не сожрали его живьём.

Отредактировано Вьюжный (2023-09-03 17:24:09)

-> Заросли кустарников

- Думаю нам пора закругляться на сегодня. Тебе еще нужно успеть подготовить новое место для сна. Завтра я буду ждать тебя на рассвете у выхода из лагеря. И никаких опозданий.

С некоторым облегчением вздыхает. Конечно, ходить по территории интересно, но лапы от непривычки устают сильно. Да и сам день выжался слишком сложным. По дороге обратно едва сдерживает зевки, чтобы не показать своей усталости. Радостно улыбается, когда понимает, что завтра будет что-то интересное. Интересно, а что сегодня делала Хрусталик? У неё была экскурсия или нечто более интересное?

Заходит в лагерь. Все заняты своими делами, все тихо и спокойно. Прикрывает глаза, вслушиваясь в тишину. Непривычную, но отчего-то приятную слуху. Машет Лиходею на прощание лапой. Все ещё зажимая цветы в пасти, он бурчит что-то отдаленно похожее на «Спокойной ночи», а затем убегает в палатку оруженосцев, уже представляя, как красиво он обустроит своё спальное место, как хорошо будет спать и как весело будет завтра.

-> Палатка оруженосцев

Отредактировано Камнелап (2023-10-15 07:28:58)

← пц

[indent] Взгляд мажет по поляне, пока грудная клетка плавно вздымается и опускается на вдохах-выдохах, и замирает на одной из палаток, вынуждая что-то внутри превратиться в комок напряжённых нервов: чувство такое же, когда смотришь на нечто неизвестное.

[indent] Она ещё раз оглянется на Щетинника, окинет глазами Омелу и выпрямиться в привычно ровной осанке, какой научилась ещё в детстве, упорно игнорируя упавшую в очередной раз на плечи ношу, теперь уже исключительно её собственную.

[indent] Голос Остролиста звучит сначала издалека, но с каждым словом становится ближе, громче, отчётливее. Горечь хмурится, на секунду поймав себя на мысли, что было бы хорошо, если бы её положение не стало известно до последнего, и благодарит предков для длинную густую шерсть, надёжно скрывающую бока, как и за собственные усилия, благодаря которым полноту легко можно спутать с натренированностью.

[indent] — Ясно, — отрезает коротко, услышав, что запах не принадлежит Сухоцвету или Невесомой, но на этот раз больше не выглядит рассерженной или огорчённой: если бы с ними что-то случилось, были бы следы, но раз их нет — кажется, они ушли по своей воле?

[indent] Вот о чём Сухоцвет хотел рассказать.
[indent] Вот что носил под сердцем, не решаясь обнажить и облачить в слова.
[indent] Значит, всё было решено задолго до этого дня.
[indent] Значит, теперь они не принадлежат Туманному племени, и забота о них является лишь их собственным делом.

[indent] Горечь вскидывает голову — так, чтобы видеть каждого, — и на этот раз обращается громко, позволяя любому услышать.

[indent] — С этого дня мы оставляем попытки найти Сухоцвета и Невесомую. Судя по всему, они ушли по собственному желанию, и раз так, они больше не являются нашими соплеменниками. Любой, кто встретит их на территории племени, должен обходиться с ними как с одиночками, а если у вас вдруг возникнут сомнения, вспомните, что они оставили свою семью в тяжёлое время, не думая ни о ком, кроме самих себя, — приказ звучит жёстко и хлёстко, взгляд на секунду сверкнёт плещущейся на дне уверенностью, давая понять, что любое отступление от этих слов будет расцениваться как нарушение.

[indent] Горечь чертовски устала быть терпеливой и понимающей, но ещё больше она устала от тех, кто так просто отказывается от племени.

[indent] Взгляд снова возвращается к Остролисту, уши внимательно ловят каждое слово.

[indent] — Тогда у нас есть два варианта: либо сделать тропинку шире за счёт камней, которые будут достаточно крупными, чтобы не утонуть под водой полностью во время паводков, либо научиться плавать, — протяжный выдох, едва уловимое движение хвостом и поднятая голова. Горечь переводит взгляд на Тихолапа, замечает где-то в отдалении Омелу, подошедшую к Кленовнице, и снова заостряет внимание на Остролисте. — знаю. Ты тоже хорошо себя проявил, Остролист, поэтому Тихолап не единственный, кто достоин гордости. С запахом мы разберёмся. Спасибо. Не уходи далеко.

[indent] Взмахнув хвостом, она огибает соплеменника, продвигаясь ближе к предводительской, и по привычке запрыгивает на скалу собраний, только после подумав, что, возможно, следовало бы взойти на неё со стороны.

[indent] — Ты беременная, а не больная, — тут же одёрнет саму себя, нахмурившись, и остановится аккурат на самом краю скалы, ещё раз бросив взгляд на пёструю королеву.

[indent] — Туманное племя! — короткая пауза, чтобы дождаться, пока к ней будет приковано достаточно глаз. — в ближайшее время я отправлюсь к соседям, чтобы договориться с ними о встрече. Патруль Остролиста проверил остров и устранил все угрозы, а значит пришло время возобновлять Совет племён. Теперь мне и Темнозвёздному нужно осмотреть всё самим и обсудить некоторые вопросы. Остролист, — взгляд останавливается на светлом воителе. — я попрошу тебя снова выступить в патруле, на этот раз в качестве проводника. *** и Сипушка отправятся с нами, — короткий вдох, чтобы перевести дыхание, пойманный взгляд Омелы, закончившей разговор с Кленовницей, и Горечь расправляет плечи.

[indent] — Тихолап, — она терпеливо дожидается, пока оруженосец выйдет вперёд. — ты проявил себя смелым и вдумчивым учеником, и проявишь себя ещё, но уже не как оруженосец, а как воитель, — кивком головы она просит его взойти на скалу и подойти, и как только он оказывается рядом, окидывает его долгим взглядом, словно пытается рассмотреть изнутри; не нужно быть посланником звёзд, чтобы видеть то, что творилось в его душе. — твоим новым именем будет Тихогром, неси свою новую должность с гордостью, — Горечь плавно касается чужой головы, и добавляет совсем тихо, вкрадчиво: — оставь все сомнения. Теперь ты не можешь себе их позволить. Если не ради себя, то ради других. Не забывай, что ты не один. Никогда не был и никогда не будешь, — и прежде, чем позволить ему уйти, впивается взглядом в ясные глаза, медленно кивая и отпуская.

[indent] — Жучок, — всё то же ожидание, смиренный взгляд и твёрдый голос. — ты проявил себя внимательным и ответственным, и тебе также пора сменить палатку. Отныне твоё новое имя Щелкун, — подбородок опускается на пятнистую макушку. — ты славно потрудился, но теперь придётся трудиться ещё больше. Будь готов к этому, юный воитель.

[indent] И теперь...

[indent] — Крапивка, Морозушка, Уголёк. Выйдите вперёд, — она видит в детских взглядах смешанные чувства, склоняет голову чуть набок, наблюдая за движениями котят, глядит поочерёдно на каждого, понимая, что с этого дня для них всё изменится — если не для всех, то для кого-то из них, — и выпрямляется. — вы были храбрыми и стойкими котятами, и станете такими же учениками. Уголёк. Твоим новым именем будет Угольник, а наставником станет Тенекрад. Он передаст тебе все качества, которыми должен обладать воитель, поэтому будь внимательным, — когда их церемония заканчивается, она поворачивается на других котят. — Морозушка и Крапивка. Ваш путь будет иным — его указали звёзды. С этого дня вашей наставницей будет Омела, а вы будете её учениками: теми, кто научится разбираться в травах и познает целительство. Теперь вы — Морозец и Крапивка, — становитесь учениками целителя.

[indent] Горечь до сих пор не до конца понимает, почему учеников два, но раз таким были слова Ракитника... В последнее время ей не хочется спорить со звёздами, как не хочется верить в то, что два будущих целителя предрекают племени тяжёлое время.

[indent] — На этом собрание племени окончено.

[indent] Приземляясь на лапы, она кивает Тихогрому и Щелкуну, одобрительно всматривается в глаза новых учеников и останавливается возле Кленовницы.

[indent] — Прости, что не сообщили тебе раньше, но как только мы закончим дела с островом, я к тебе загляну.

горечь звёзд собирает собрание — тихолап вместе с соплеменниками подбирается ближе к скале, откуда предводительница сообщает последние вести, частично ему известные. и всё-таки слова о возвращении советов вызывают у него смешанные, настороженные чувства: когда тихолап был посвящён в оруженосцы, мор уже терроризировал лес и советы не проводились. лиственных котов ему приходилось видеть всегда при самых необычных обстоятельствах: начиная с битвы против медведя и заканчивая разведкой территорий.

горечь звёзд собирает новый патруль, который возглавит сама — тихолап находит взглядом остролиста, стоит ей назвать имя наставника. в этот раз тихолап остаётся в лагере, но не переживает об этом.
он замечает среди собравшихся соплеменников знакомую фигуру — не замечает за собой мягкий прищур, собравшийся в уголках глаз.
в отсутствие остролиста ему будет, чем заняться. и...

тихолап вздрагивает от собственного имени, разнёсшегося над поляной. вскидывает голову, уставившись на предводительницу, но различает только ожидание в её взгляде. он медлит ещё секунду — заставляет себя сделать шаг вперёд. затем ещё один, ещё и ещё, пока сердце отбивает неразборчивое под рёбрами — в такт каждому слову, произносимому горечью звёзд.

она называет его смелым — тихолап бы сказал о себе такое в последнюю очередь.
что он в будущем обязательно проявит себя — тихолап вспоминает мёртвых воробьёв, пойманных не им.
говорит, что...

тихолап останавливается рядом с горечью звёзд — вязнет во взгляде кошки, которой однажды решился довериться. тогда он был меньше, слабее, был напуганным и со свежей раной на щеке — в отражении янтаря тихолап видит уже совсем другое.
может быть, благодаря тому, что в тот день горечь ответила, что верит ему.

потрясённый выдох вырывается из груди — тихогром клонит голову и лижет плечо, действуя согласно обряду. вслушивается в шёпот с дрожащей под кожей обречённостью: однажды предводительница уже обращалась к нему так.
однажды она уже сказала ему: учись быть сильным, взрослей, заставляй себя двигаться дальше.

сейчас приговор звучит иначе: не сомневайся.
режется напоминанием: ты не один.

тихогром делает шаг назад — встречается с чужими глазами.
— обещаю. — усилием вырывает из глотки единственное слово.

на нетвёрдых лапах он спускается по камням обратно, слышит своё новое имя — растерянно кивает и благодарит соплеменников, поздравляющих его с посвящением. вслед за ним в воители посвящают жучка, дав ему новое имя щелкун, затем горечь звёзд подзывает котят — тихогром в перерыве между церемониями успевает подойти к остролисту.

— спасибо. — бормочет он скупую, но искреннюю благодарность воителю, которому доверили доучить такого неумеху. тихогром не находит для остролиста громких слов — только смотрит с долей признательности, прежде чем пройти дальше. он замечает, что щелкун прилёг поодаль, наблюдая оттуда за собранием. — поздравляю с посвящением. — обращается он к нему и решает не тревожить больше, направившись к вороне.

— моя очередь проходить ночное бдение. — шепчет он ей на ухо и только сейчас замечает, что ему приходится слегка наклонить голову, чтобы это сделать. тихогром ловится на взгляд — глотает несказанное, сжёвывает глупо приподнятые углы губ и не сразу переключает внимание обратно на предводительницу — запоздало слышит, что из трёх котят двое станут учениками омелы.

— разве так раньше было? — бормочет едва слышно, но племя уже подхватывает новые имена, и тихогром повторяет их вслед: больше по привычке, не отслеживая происходящее, вместо этого только чувствуя, как щекочет тепло в груди — и плечо касается плеча вороны.

тихогром всё-таки смягчает выражение — окидывает племя ясным, спокойным взглядом.
хотя бы в этот день, после пережитой бури, в преддверии обязательно новой:
всё хорошо.

из небытия ←

Стоит лишь на секунду задуматься о том, что он теперь полноправный член племени — и у Морозушки от восхищения колет подушечки лап. Маленький раздолбай, извечно находящийся в поисках приключений и проблем, теперь он гордо ходит по главной поляне в поисках того, куда можно приложить свои силы и желание помочь своим соплеменникам. Детская после его стараний выглядит хорошо: еловые ветви надёжно загораживают вход, а Морозушка верит и надеется на то, что его старания оценят по достоинству. Зимой, когда придут морозы, его изобретение будет надёжно укрывать детскую от холода и снега — в этом он уверен абсолютно.
И потому, когда на главной поляне Горечь Звёзд объявляет о собрании, Морозушка горделиво усаживается в первых рядах, выпятив грудку. Он теперь работает наравне со взрослыми котами, и пусть за границы лагеря он выходил лишь единожды (и то — не своим ходом, а в зубах Первоцвета, так кстати сидящего рядом) — но пройдёт немного времени, и он станет самым клёвым оруженосцем, каких в племени Тумана ещё не было.
И мама это оценит, и братья, и Озаряющая, и даже Горечь Звёзд, от которой, кажется Морозушке, очень тяжело добиться похвалы. Но он обязательно добьётся — в этом он уверен тоже. Всё, что может быть затруднительным для других, для него будет пустяком.
Соплеменники рассаживаются вокруг скалы собраний, и начинается долгая речь предводительницы. Из её слов Морозушке почти всё понятно, кроме, конечно, таинственных советов, известие о которых прогоняет волну перешёптываний по всему племени. Котёнок оглядывается в лёгком непонимании, ловит ушами обрывки чужих разговоров, но решает в итоге, что вернее всего будет уточнить у мамы, что такое совет, и когда им можно будет на него пойти. Мимолётом он думает, что Первоцвет, сидящий рядом с ним и спокойно внимающий словам предводительницы, уже не кажется ему таким огромным. Он всё ещё очень силён и внушает уважение, всё ещё смотрится статно. Рядом с ним Морозушке даже спокойнее сидеть.
Когда Горечь Звёзд нарекает оруженосцев новыми именами, у Морозушки в груди теплеет. Ему очень нравится быть взрослым, очень нравится всё осознавать, быть причастным ко всему, что происходит. Вместе со всеми, едва не растерявшись, он звонко выкрикивает новые имена. И когда вдруг Горечь Звёзд окликает его и братьев, Морозушка с сомнением рыщет взглядом по пёстрым шкуркам и усатым мордам в попытке найти Крапивку и Уголька.
Вместе с ними он неуверенно выходит вперёд, озираясь в непонимании, и опускает вниз тонкий хвост. Он не знает, что будет происходить дальше, и это его пугает. «Она решила посвятить нас раньше? — в недоумении Морозушка моргает несколько раз, поднимая на Горечь Звёзд недоверчивый взгляд. — Или мы что-то сделали не так, и теперь она во всеуслышание будет нас ругать?..»
Но Горечь Звёзд их не ругает. Она их хвалит, от чего у Морозушки по спине прокатывается волна острых мурашек. Он распушается от этого ощущения, а заодно и от гордости. Хвост задирается вверх с озорством. «Она посвятит нас в оруженосцы! Мы теперь будем учениками! Может быть, Озаряющая станет моей наставницей?! Я бы очень этого хотел! Очень-очень!» Широко открыв глаза, Морозушка посылает эти мысли Горечи Звёзд в надежде, что по его молящему взгляду она всё поймёт правильно.
И она говорит:
— Уголёк. Твоим новым именем будет Угольник...
«Крутое имя, — думает Морозушка. — Я бы его украл». Он почти незаметно пихает брата плечом в плечо в жесте поддержки и улыбается с лучезарной искренностью. Скоро до них с Крапивкой тоже дойдёт черёд. Какое имя ему дадут? Оно должно звучать круче, чем Угольник, иначе...
Но дальше всё идёт совсем не так, как Морозушка представлял. Всё идёт с точностью до наоборот, и такое положение дел его ставит в тупик. Растерявшись, он переглядывается с Крапивкой. Ученики Омелы?.. Разбираться... в травах? Их путь им указали звёзды?!
— Я не хочу, — одними губами говорит Морозушка, и теперь его взгляд испуганный и огорчённый. Горечь Звёзд его не слышит, как и братья: от страха у Морозушки пропадает голос. «Я к этому не готов!»
И даже новое имя — Морозец — его не приводит в чувства. Ему теперь всё равно, что происходит вокруг, и всё, на что он способен — с мольбой обернуться на маму. Она должна... она...
Что теперь будет?..

Отредактировано Морозец (2023-10-22 14:47:28)

[indent] Уголёк крутит головой, поочерёдно смотря то на Вьюжного, то на Сумрака с Озаряющей, и выстраивает какие-то свои догадки, прижимая к голове треугольные уши и глядя почти что осуждающе. Интересно, когда они с Пёрышко вместе болтали в их лагере, со стороны выглядели так же? Он мотает головой, стараясь игнорировать собственное сердце, что при воспоминаниях о подруге как-то странно покалывает и съёживается, как бывает, когда начинаешь тосковать по чему-то: — надеюсь, у неё всё хорошо.

[indent] И утвердительно кивает сам себе, уверенный, что у неё точно всё в порядке. По крайней мере, Уголёк надеялся, что она больше не будет бояться лягушек, ведь если будет, ему придётся выловить всех лягушек в реке, чтобы она смогла научить его плавать.

[indent] Когда на поляне появляется Горечь Звёзд, Уголёк тут же приосанивается и с любопытством всматривается в крупную кошачью фигуру, вышагивающую к центру, и делает несколько шагов ближе, когда предводительница останавливается возле Остролиста.

[indent] Он с удивлением слушает, как она объявляет об окончании поисков Сухоцвета и Невесомой, склоняет голову чуть набок, опуская глаза под лапы, и едва заметно хмурится, хлопая ресницами.

[indent] — Значит, они нас бросили? Получается, те, кто уходит из племени, больше не может вернуться? — на секунду ему кажется, что это слишком жестоко. Всего на секунду — до того момента, пока в голове не всплывает рёв Мора. — всем было страшно, но никто не ушёл. Даже Тихолап, который младше Сухоцвета, сам вызвался помочь. Он очень храбрый! Нельзя бросать свою семью, когда племени грозит опасность.

[indent] И словно услышав его слова, Горечь Звёзд называет имя оруженосца, прося того выйти вперёд.

[indent] Уголёк тут же протискивается сквозь толпу соплеменников, вырываясь в первый ряд, чтобы видеть всё как следует и не упустить ни одной детали. Смотрит внимательно, прослеживает за каждым движением то предводительницы, то Тихолапа, и неосознанно поднимает хвост вверх, вытягивая голову.

[indent] — Это посвящение!

[indent] Голова начинает крутиться в желании рассмотреть выражение чужих морд, и Уголёк начинает улыбаться, чувствуя гордость и радость за соплменника. Он пропустил посвящение Воронёнка — нет, теперь уже Вороны, — зато успел на посвящение Тихолапа.

[indent] — Тихогром! — выкрикивает он изо всех сил, а после с любопытством провожает взглядом черно-белого воителя, задумываясь, а может ли гром вообще быть тихим, и почему именно такое имя дала его предводительница. Наверное, она знает то, чего не знает никто другой, ведь имена даются не просто так. — хотя я просто Уголёк, потому что такой же чёрный. Нечестно, — с досадой подмечает он, но не успевает даже расстроиться толком, потому что следом за Тихогромом следует новое имя. — Щелкун! — всё также громко и чётко выпаливает котёнок, едва ли не подпрыгивая на месте, и как-то по-собачьи начинает вилять хвостом.

[indent] А затем...

[indent] — А?

[indent] Вместо того, чтобы бесстрашно бежать вперёд, он находит глазами Морозушку и Крапивку. Вопросительно пожимает плечами, думая, что их позвали из-за выходки брата (что он опять натворил, пока Уголька не было? Он же просил Крапивку присматривать за ним), но ошибается.

[indent] Уголёк кое-как взбирается на скалу, не отходя далеко от братьев, но смотрит аккурат на возвышающуюся фигуру предводительницы, которая слишком идеально вписывается в общую картину — словно это её место; словно именно здесь она и должна быть. Чужая шерсть отливает медью и копотью, собственная струится мазутом, и нижняя челюсть слегка приоткрывается. — она такая... красивая. Но страшная.

[indent] Горечь Звёзд, к удивлению, не ругает их, и Уголёк нервно сглатывает, с глухим щелчком захлопывая пасть.

[indent] — П-пора?

[indent] Неужели Вьюжный уже успел рассказать ей, что Уголёк умудрился поймать свою первую дичь? Из-за этого его посвятили чуть раньше? Или племени просто нужны новые воители?

[indent] Он чувствует, как волна дрожи проходится по всей телесности, отзываясь пульсацией и вибрацией от кончиков ушей до носочков. Оборачивается на Тенекрада, чьего носа касается с небольшой заминкой, и почти слышит звук разбивающегося стекла где-то за плечами: теперь всё будет иначе.

[indent] — Обязательно буду, — мяукает негромко, давая обещание в первую очередь самому себе, и с гордостью оборачивается на братьев, покидая скалу, расползаясь в довольной, но словно грустной улыбке.

[indent] Теперь всё будет иначе.

[indent] У Угольника перехватывает дыхание, когда он слышит посвящение братьев. Лапы сами делают шаг вперёд, но он тут же себя одёргивает, бешено перепрыгивая взглядом с Крапивки на Морозца, и шепчет одними губами: — Омела?.. — ему не нужно видеть братьев, чтобы знать, что они чувствуют: Угольник знает это слишком хорошо, как если бы ощущал на собственной шкуре.

[indent] Глаза едва ли не царапают кожу Крапивки и Морозца, но не отводятся в сторону.

[indent] Он ведь должен радоваться, разве нет?

[indent] Но как же совместная охота? Как же патрули, в которые они будут ходить вместе? Как же их новая палатка, в которой они будут засыпать бок о бок друг с другом. Воображение рисует два силуэта, мерно посапывающих в целительской, а после в сознании появляется ещё один: чёрный юнец, свернувшийся клубочком на подстилке, не ощущающий братских спин подле себя. Теперь нет ни общих патрулей, ни охоты, ни тренировок. Угольник сам изучает новые приёмы, сам приносит в лагерь свежую дичь, сам становится воителем, поклявшимся доблестно защищать своё племя и делать всё, чтобы сохранить в нём порядок и мир.

[indent] Теперь есть только Угольник, и Морозец с Крапивкой — отдельно от него.

[indent] Когти вонзаются в землю, и он делает несколько долгих выдохов, заставляя всё же себя одобрительно улыбнуться.

[indent] — Значит, теперь я должен защищать их ещё сильнее. Чтобы они смогли позаботиться о других, когда им больно.

[indent] И он будет.

[indent] — Поздравляю, — выходит немного скомкано, но искренне, когда он обращается к братьям, но сердце по-прежнему не на месте.

Разрыв после тренировки с Сумраком

[indent] Они возвращаются как раз вовремя.
[indent] Тело привычно ломит от интенсивной нагрузки на мышцы, но, к сожалению, настроения общее самочувствие отнюдь не прибавляет: Озаряющая недовольна собой. Тем, насколько медленнее и неуклюже она стала двигаться, и пусть даже подобный результат был вполне ожидаем в ее состоянии, пестрая воительница не удовлетворена им, оттого прижимает стыдливо треугольные уши, оставляя на лицезрение Сумраку позорно убегающую с полей разноцветную спину.
[indent] В целом, положа лапу на сердце, причины для бегства есть и другие, засевшие занозой глубоко внутри и предательски отзывающиеся на каждый внимательный взгляд янтаря. Озаряющая все для себя давно решила, но вот что происходит с соплеменником – сказать доподлинно не может. Очень даже вероятно, что она и вовсе себе надумывает лишнего, но как бы то не было, ценные советы угольно-серого действительно помогают действовать проворнее, нацеливаясь на результат.
[indent] Что бы ранее между ними ни происходило, все меркнет на фоне острой нужды пестрой в нем как в наставнике.
[indent] Молодая кошка садится недалеко от выхода из лагеря, не собираясь проталкиваться сквозь разношерстную толпу, прекрасно слыша предводительский глас со своего места; ведет золотисто-медовым взглядом по родным и хорошо знакомым спинам, спотыкаясь неожиданно на потрепанном силуэте, кота, которого казалось уже не чаяла в живых увидеть.
[indent] Рябинник для нее как утерянный в трагичном прошлом брат, не смотря на прежнее недопонимание, будучи лучшим другом Закатника, незаметным образом заменил, заполнил пустоту утраты собой, заставляя как сейчас – искренне радоваться и быть благодарной неожиданной встрече. Пестрая смотрит на него с неподдельной искренностью, непонимающе на краткий миг оборачиваясь, замечая брошенный им взгляд за ее спину, с чуть потускневшей радостью обнаруживая за собою незыблимо-молчаливую живую скалу.
[indent] Сумрак не нравится многим в племени, Озаряющую это расстраивает как расстраивало еще ученицей, но помочь соплеменнику она, увы, ничем не может, зная, что временный наставник в подобном не нуждается.
[indent] Тяжелый вздох вырывается из пасти непроизвольно. Трехцветная обращает вновь свой взор на Горечь Звезд, посвящающую достойных и оглашающую новые имена старых знакомых.
[indent] - Тихогром, Щелкун, Угольник! - выкрикивает на волнительном выдохе, невероятно гордясь названными и их новой ролью в жизни Туманного племени.
[indent] - Морозец и Крапивка! - проглатывает удивление, находя в разношерстной толпе получившую сразу двоих учеников Омелу, принимая данный факт как несомненно хороший знак. О себе как о наставнице не думает вовсе – куда ей, видящей на один только глаз учеников учить?
[indent] Окончательный вердикт по Невесомой и Сухоцвету режет сердечную жилу, наваливаясь на плечи непосильным грузом, заставляя тонкие плечи согнуть.
[indent] Озаряющей нужно немного времени, чтобы проститься. Предчувствуя что до этого дойдет, она готовилась к прощанию морально, однако взметнувшейся внутри горячей боли избежать все равно не смогла.
[indent] «Будьте счастливы, прошу вас», - шепчет в безмолвной молитве, прося звездных предков хотя бы краем глаза присмотреть за отступниками.
[indent] «Этого для меня будет достаточно…»     

Отредактировано Озаряющая (2023-10-22 19:07:38)

[indent] По шерсти проходит дрожь, и сейчас меня не заботит - видно ли оно? Сухоцвета и Невесомую больше не будут искать... По ушам стучит вердикт, и если с Ежевичкой еще можно было согласиться, сердцем скрипя - погибла, кого искать? - то тут?... Морду перекашивает от фырка, а я отряхиваюсь. Не согласен. Против. И в то же время, я понимал - у племени хватало забот, чтобы прочесывать все земли, снова и снова, и не факт, что это бы принесло плоды...

[indent] И всё же...

[indent] - Если я их встречу - для начала хотя бы спрошу, что это, ежа лысого, такое было, - Упрямо вскидываю голову, глядя исподлобья... в никуда. Со спины мягко кладется хвост - Падуб, словно чувствуя перепад настроения, наклон разговоров, оказался рядом, тихо и непоколебимо предоставляя своё плечо. В то же время, не давая мне так просто сорваться.

[indent] Этого хватает, чтобы не дать мне вступить в прямую конфронтацию с предводительницей. Хотя видели Звезды, мне это ничего такого не стоило. А так разговор про дела продолжался, и хотя я был уже более хмурым и насупившимся, смог отложить бурю на немного "потом".

[indent] Так, что на слова про "научиться плавать" я выдаю смешок. Ровно одновременно с близнецом.

[indent] "Племя в восторге будет. Зато кааак удивляться наши соседи, ахах."

[indent] - Ты тоже хорошо себя проявил...

[indent] На морду ложиться тень скептицизма. Сменяющаяся на непонимание. Кажется, Горечь Звезд это говорила серьезно.

[indent] - Да я ничего такого и не сделал, - Буркнул я в ответ, не отводя взгляда. Искренне в это веря. Хотя опасная мысль выстрелила именно в момент, когда мне хотелось добавить: "У нас бы так каждый выложился на все силы..." Силуэты ушедших застревают в глотке костью. "Не каждый." И уши отводятся назад, а глаза - в сторону.

[indent] "Проклятие..." Я не хотел с этим мириться, но всё будто с насмешкой говорила, что решение Горечи Звезд - правильное. Я сам понимал, что так оно и есть. Просто, мне так хотелось услышать их, услышать ответ прямо и от них - почему? До скрипа зубов, до выпущенный когтей в землю.

[indent] "А смог бы я смириться, если бы пропал Падуб?" Я перевел взгляд на брата, встретив столь же задумчивый и хмурый омут с другим оттенком. Мы оба знали ответ. И оба не хотели про это лишний раз думать. Может, потому и так "просто" - на фоне многих прочих - было сложно принять факт ухода, обвинить в предательстве. Может быть.

[indent] Пока с Падубом ведется молчаливый диалог о болезненном, предводительница успевает забраться на скалу и объявить о собрании. Слышать то, что я сам только что рассказал кошке, желания не было. Заведенная речь о том, что мне быть проводником в следующем патруцле, вызывает закатывание глаз и тихое: "Да опять я?", смешок рядом в отвте на моё ворчание. Но упоминание ученика и приемных братьев да сестер, в том  числе Жучка, заставляют голову поднять и взглянуть на происходящее уже куда более внимательно. Оперившись друг о друга с братом, смотреть и слушать, как Тихолап забирается выше, подходит к предводительнице, пожираемый взглядом соплеменников. Взрослый. Переживший не так уж мало на свои луны. В сути, тоже покушение, что шрамом ляжет на его сердце. Пусть не останется видимым следом на теле - этого хватит с лихвой.

[indent] - Я убью Золотопяряда, если встречу его однажды, - Как-то просто, тихо, холодно и удивительно... пугающе спокойно вылетает наружу, от чего близнец поворачивает ко мне голову, подняв уши. - Клянусь.

[indent] Вздох рядом сменяется успокоительным вылизываем макушки и столь же тихого, едва уловимого... не обещания. Констатация факта. О помощи в данной темной клятве, что не даст спокойно жить, пока не будет совершена.

[indent] - Тихогром! Щелкун! - Вырываются новые имена новых воителей. Тело поднимается на лапах, синхронно. Глаза цепляются за двух котят, в силуэтах которых уже нет той детской наивности, хрупкости. Запоздалая мысль:

[indent] "Я воспитал своего первого ученика. Надо же." Неприходящяя ранее мне ни в какой форме. Тихолап... Тихогром, успевает гибкой ящеркой скользнуть между соплеменниками, стремящихся оглушить его поздравлениями, и роняет осторожное, но отчетливое:

[indent] - Спасибо.

[indent] "Это и правда - конец."

[indent] Вместо слов в ответ - я улыбаюсь. Не так задорно, как мог бы. Не так открыто и ярко, скорее уж тихо и, печально, что ли. Но в глазах видна гордость за кота, что тот смог взять себя в лапы, прошел путь до конца, прошел этот этап - до конца. Что там будет дальше? И проводят синим прищуром, в сторону Ворону, к коей отправился теперь уже бывший ученик.

[indent] "Что ж. По крайней мере, когда ушел её отец, она осталась в племени до конца. Может, и тут не будет таких сложных соблазнов и испытаний..." Я мотнул головой, вздохнув и поворачиваясь обратно ко скале. Туда вызвали уже следующих, теперь уже младшее поколение должно было встать на тропу новых учеников, сменить собою - других. Я даже заставил себя выпрямиться, сесть поровнее, вздернув голову. Одно сменялось другим. Я не любил о таком думать, но это позволяло хотя бы цепляться за вещи хорошие.

[indent] Иначе бы - не дожил до этих лун.

[indent] - Угольник! - Вырывается первым. Черный проныра, их их братии разве что Крапивка казался более спокойным и вдумчивым - наставнику придется весело, а я с пониманием обнаруживаю - прямо сейчас, нового ученика, я бы и не хотел... Надо переварить сложившееся. Не отдохнуть, нет, просто... Успокоиться, что ли.

[indent] К тому же, когда после идет двойное посвящение в ученики... Омелы.

[indent] - ...Чта? - Вырывается наружу, пока круглые, синие глаза смотрят на происходящее. Не я один удивлен, тут и слепому было бы понятно. И шепотки по рядам соплеменников, и повисшее напряжение. - Предки решили? Серьезно? Вот это внесенные так внесенные перемены... - шепчу я брату, а сам перекидываю взгляд на целительницу. В голове тревожно бьются две птицы-мысли: это из-за Лиственного племени? Или же из-за... возраста кошки? О первом было тревожно думать. А о втором - больно..

[indent] - Морозец, Крапивка! - Я заставляю себя вложить в слова поздравления - так, чтобы оно перебило удивление и тревогу. Котята не должны быть причастны к тревожным думам, что омрачили бы их день. А сам, извинившись перед близнецом, поспешно встаю и иду к собравшимся новопосвященным. В том числе к Омеле. Заставая её обращение к котятам.

[indent] - Омела не даст соврать - я то и дело ей травы да цветы таскаю, а я ведь воитель, - Возникаю "неожиданно" около двух юных дарований. Начала я не слышал, но поддержать общий смысл фразы целительницы мне показалось... правильным. Синие омуты сцепились с её очами, кольнув серьезностью и неотступностью, на миг краткий, а после снова обратились к мелким. - Думаю, наставник Угольника не будет против, если на время небольших тренировок в самообороне я буду брать вас под свой надзор. Если не сдрейфите, конечно, - Осклабился я под конец озорно и с вызовом, сощурив глаза и распушив хвост.

[indent] "С чего она вообще завела с ними речь о таком? Только от таких бед избавились, а тут тренировки для целителей, сразу о них. Странное ж дело, я же не паранойю?"