[Начало игры]

Да, это, конечно, не лощина. И не степь. И не болота. Тоже ничего, но, всё-таки, не болота. Фазан обвёл взглядом лагерную поляну и вздохнул, картинно-наигранно.
Мышь, которую он так эстетично разложил на перед собой на перекус, уже радовала глаз обглоданными косточками. Фазан предпочитал не обсасывать по-быдлячьи мясо с костей. Медленно облизнулся, провёл лапой по усам, смывая капельки крови. Никого из своей так называемой свиты маэстро не наблюдал, но не печалился по этому поводу. Чтобы развиваться, как личность, надо бывать наедине с самим собой.
Впрочем, одиночество Фазана было разбавлено появлением юной Зарницы.
— Я слышала, что твой охотничий навык отличается особой искусностью, Фазан. Среди учеников ходят определённые слухи. Как видишь, все собрались в патрули, а моя наставница где-то пропадает. Не уделишь мне время, не поделишься своим умелым искусством?
Она заглядывала ему в глаза, ища ответ, пытаясь понять, что скажет на эту речь, приправленную нехитрой лестью, Фазан. По морде маэстро пробежала снисходительная улыбка  — Зарница была в той или иной мере искренна.
— Особой загадки в этом нет, но что есть охота? Многие ошибочно полагают, что это просто лапой хлопнуть  — и труп готов, но это ошибочное, понимаешь, быдланское представление,   — Фазан отодвинул от себя машиные останки. — Ты права, это настоящее искусство, я, конечно, постараюсь объяснить. Стать как я, слава звёздам, для вас никак, это первое. Второе — охота это работа разума, и учиться правильной охоте надо с детства. В молодом возрасте вообще нужно успеть научиться думать интеллектуально. Почему? Как знаешь, юность проходит в глупостях и ошибках и пропадает самое важное - развитие личности. А оно состоит в чувствах и способности мыслить. Нельзя начать аналитически мыслить поздно, нужно начинать это очень рано, с юности. Собственно, из этой способности мыслить вытекает всё остальное — искусство охоты и боя в том числе.
Фазан поднялся, потянулся, разминая затекшие лапы. Длинные, даже слишком, для его коренастого тела, но благодаря этим лапам маэстро был одним из самых высоких воителей. С высоты собственного роста Зарница казалась ещё меньше.
— Привычные нам методики обучения — это вызовы для порядочного, чистого и честного кота. Это вызовы внедрения и наката ненужных вещей, часто ученики попадают к наставникам, у которых в жизни не сложилось ничего, и они самоутверждаются за их счёт. Не знаю, какова твоя наставница, очень надеюсь, (хоть и надеяться в наше время это — роскошь) что не такая. И так, что же ты предлагаешь? Немедленную практику? 

Придерживая древесину лапой, Крестовик медленно разжимает челюсти, оперев палку на плечо и тыльную сторону локтя, когда подруги твердят о напрасной, в его понимании, честности. Встретившись с шутливым упреком в янтарных глазах, приподнимает брови, но его взгляд далёк от удивленного ; опускает тёмную морду, перехватив ветку, умело продевает тонкие пряди, объединяя мотки паутины, он молча поднимает ношу зубами ; невозмутимо изогнув пушистый хвост, прощается с Зарницей короткой отмашкой.

На пути к заросшему пню Крестовик осторожно протягивает лапу, поддерживая едва не зацепившуюся Зверелапу, игнорирует боль в принявшем вес плече ; привычно косится на спутницу, но та достаточно высока — с заявкой перерасти и его — чтобы комфортно помочь с неудобной добычей.

Словно еловый ёж, Сова уже передает целительнице внушительный белесый клубок ; Крестовик стоит, послушно накренившись к Омеле, пока она резво соединяет общий улов и, с неожиданной сноровкой, не уносит тяжелую палку.

[indent] — Тогда за мной сегодня ночная охота, – беззлобно ухмыляется, с намеком на их говорящие имена, но улыбка не трогает его отрешенного взора – отличный улов, Сова!

Разминая уставшую шею, всматривается в тройчатый листок, переданный Омелой, узнает в нем зонтичное растение и внимательно следит за реакцией воителя.

[indent] — Ты в порядке? – натыкается на бегающий взгляд подруги, когда целительница возвращается – это сныть, ничего не будет от одного листа.

Омела заговаривает о корешках еще до того, как они успевают покинуть лагерь ; медленно моргая, Крестовик устало облизывается, « разумеется » .
[indent] — Омела, ты не голодна? – поворачивается к притихшей Зверелапе, незаметно задерживая на ней предупредительный взгляд – зачем ждать вечерней трапезы? Мы всегда рады добыть для тебя мышку-другую. Пускай они не мастера охоты – это не копание в промерзшей земле.

Протискиваясь меж игольчатых ветвей замыкающим, Крестовик подходит к Зверелапе ближе, соприкасаясь боками, и вопросительно смотрит, отведя назад тёмные уши в доверительном жесте.

→  хвойный лес         

Омела была как обычно не в духе. Сварливая целительница до сих пор заставляла белую шерсть вставать дыбом. Как же котятам не хотелось попадать к ней в палатку. Что же перед уходом в целительскую сказала травница Сове, Зверелапе и присоединившемуся к ним Крестовику малышка не слышала, но вскоре догадалась.

Белоцветик завороженно наблюдала как оруженосцы собирали паутину. Так увлекательно, что на некоторое время она забыла о Тутовнике.
Взгляд невольно переместился на подошедшую Зарницу. Было видно, что трехцветная вернулась с удачной охоты. Пестрая ученица тут же присоединилась к товарищам. Хотела бы Белоцветик так же весело трудиться с друзьями. «Может быть, мне помочь Сове? Как-то нечестно, что он один,» – подумала кошечка, отчего-то не решившись подойти. Вот вновь показалась Омела, принеся для кремового воителя необычный подарок. Сборщики паутины покинули лагерь, оставив Зарницу. Посмотрев, как хвосты «охотников» скрылись за колючими ветвями, Белоснежная, для начала, решила сосредоточиться на своём поручении и ещё раз оглядела Главную поляну.

Старик как раз проснулся и, наконец, встал со своей подстилки. Он всё же пропустил собрание, и дитя посчитала обязанностью поведать ему об услышанном. К счастью, старейшина сам нашёл её и подошёл первый, избавив малышку от лишних сомнений «стоит ли его беспокоить именно сейчас?» или «а вдруг он ещё не позавтракал и надо подождать?».

– Здравствуй! – Белоцветик подавила весёлый смешок, когда чей-то влажный нос коснулся её головы. – Спасибо за поздравления.
Тутовник лёг на живот, и его лицо оказалось чуть ниже лица Белоцветик. Кошечка энергично затоптала лапками на месте, готовясь вывалить весь груз полученных новостей.

– Горечь Звёзд сказала, что у тебя есть для меня ответственное задание, – передала слова предводительницы Белоцветик.

День предстоял насыщенной. Да и она такая серьёзная и занятая с самого утра. Просто невозможно сдержать эмоций! Белоснежная игриво боднула Тутовника в плечо.

– Хочешь я выберу тебе самую вкусную добычу?

Тут же вспомнился свежепойманный кролик, которого запросто можно разделить на двоих.

[indent]Приближаясь к Фазану Зарница примерно представляла себе что её ждет – не одну луну все же его уже знала, однако от обрушившегося на нее водопада слов и философских мыслей полосатого кота трехцветная впала в короткий ступор с непривычки. По-совиному моргнув раз, другой, она, тем не менее, навострила ушки черпая сквозь пространные объяснения соплеменника ценную для себя информацию. Было бы у нее больше времени златоглазая с удовольствием послушала бы его, так как пусть Фазан и был в некотором роде странным, однако кот был старше нее и очевидно имел за плечами опыт. Хотя бы поэтому следовало проявить каплю уважения к нему.
[indent] - Мою наставницу обучала Горечь Звезд, полагаю, она научила ее многому, в том числе и аналитически мыслить, – невольно копируя размеренную манеру разговора своего собеседника, молодая кошка ярко улыбнулась ему, ничуть не сомневаясь в своем предположении. Не смущало ученицу и то, что ей очень смутно давалось само понимание аналитики. – Ее Сойкой зовут, но ты, конечно это и сам помнишь, – тяжело представить, чтобы, прожив в туманном племени не один десяток лун кто-то до сих пор не знал или не помнил имен и личностей своих соплеменников. Зарница не могла вспомнить был ли Фазан на ее посвящении в оруженосцы на главной поляне или отсутствовал.   
[indent] Да даже если не был, он точно знает кто такая Сойка! – убеждала мимоходом она себя, не забывая проявлять участие в обширном монологе полосатого.
[indent] - У меня существенные проблемы с маскировкой, – нехотя признала трехцветка неловко шаркнув по земле лапкой. - Быть может, проблема как раз в методике моего обучения.
[indent] Прости пожалуйста, Сойка, я поймаю и принесу тебе самую жирную мышь! – чувствуя, как начинают гореть кончики пестрых ушей, златоглазая чуть прижала их к голове, тем самым выдавая свое искреннее смущение. Она и не думала, что будет настолько неловко говорить о наставнице, но ей во что бы то ни стало необходимо было вытащить старшего воителя из лагеря, чтобы «случайно» столкнуться с ней и предводительницей.
[indent] Снедаемая нетерпением и любопытством, в том числе и к тому, чему может обучить ее Фазан, Зарница резво кивнула ему на вопрос.
[indent] - Теорию сможешь рассказать по пути. Мне правда очень интересно тебя слушать, Фазан! – и ведь совсем не покривила душой. Привыкнув к речи полосатого, трехцветка проявляла искреннюю заинтересованность к его словам, чем возможно и подкупала. В какой-то момент ей даже подумалось, что, даже не догнав Сойку и Горечь Звезд, она вполне продуктивно и познавательно проведет время.
[indent] - Отправимся прямо сейчас?

Отредактировано Зарница (2022-12-06 12:05:13)

Белоцветик утвердительно кивнула и улыбнулась собеседнику в ответ. Горечь Звёзд так и сказала, при чём лично! Жаль, что свидетели ушли – подтвердить некому.

К счастью, после недолгого размышления Тутовник поверил, не потребовав каких-то объяснений.

– Хорошо, договорились, – неуверенно согласилась на предложение Белоцветик. Она сомневалась: ей строго-настрого запретили выходить из лагеря, родительница говорила, что лес небезопасен. Любопытство боролось с сомнением. Интересно, что же придумал её старик? Он ведь защитит их, если встретится лиса, например?

Кошечка, несмотря на страхи, надеялась, что мама всё же разрешит, иначе прогулка не состоится. Тогда, конечно, Белоцветик с удовольствием послушала бы сказку, но струсить прямо сейчас перед не могла. Очень ей хотелось посмотреть, что же там, за изгородью?
И куда он её поведёт? Чалый кот выглядел серьёзным и загадочным. Малышка даже и не думала допрашивать. Однако сам старейшина выдал эту тайну.

В низину, где тренируются оруженосцы? Белоцветик застыла с открытым от удивления ртом, не вымолвив ни слова. Тутовник, погладив белую спину хвостом, ушёл, а малышка всё ещё неподвижно стояла.

Надо пошевеливаться – старейшина может выйти в любой момент. Дитя, собравшись с мыслями, ринулась к куче с добычей и подхватила запримеченную добычу. Тяжёлая тушка зверька тянула вниз, но кошечка была не из слабых и потащила кролика поближе ко входу в детскую, задрав голову. «Лишь бы не упасть!» – единственное о чём она думала, не обращая внимания, что задние ноги грызуна волочились по земле.
Благополучно дойдя до края Главной поляны, котёнок с облегчением положила свою ношу и села рядом, терпеливо дожидаясь.

Уговорить осторожную и заботливую маму отпустить куда-то своего котёнка — задача, конечно, завсегда непростая. Тутовник с ней справился, но пришлось приложить чуть больше усилий, чем он рассчитывал. Он-то в себе был уверен, а вот добрая часть соплеменников помнила о его возрасте и слушалась скорее наставлений целительницы, чем не вызывавшего должного доверия старейшины. Тутовник, вообще-то, не разваливался на глазах, но ему каждый раз приходилось доказывать это делом.
Не то чтобы он был против. Иногда его это даже забавляло.
Из детской он вылез лениво, встряхнулся, сгоняя с шерсти напряжение после разговора, и осмотрелся. Мама маленькой Белоцветик всё же смилостивилась и разрешила им прогуляться, но недалеко и ненадолго. Всё это он ей пообещал. Они не задержатся дольше, чем планируется.
— Ничего себе! — заметив кролика, Тутовник округлил глаза в искреннем удивлении. — Вот это дело, Белоцветик. Это действительно очень хороший выбор на завтрак. А ты знаешь, что глаза кролика устроены таким образом, что он может видеть, что происходит у него за спиной, не поворачивая головы?
Разделкой кролика и делёжкой его на двоих старейшина занялся сам: Белоцветик просто не хватило бы сил и роста на такие подвиги. Снимая шерстяную шкурку, чтобы добраться до мяса, он продолжал:
— Поэтому поймать кролика может только искусный, тренированный охотник. Нужно учесть каждую мелочь, чтобы не вернуться в лагерь с пустыми лапами. А кроличьи уши — очень полезны для зубов. Помогают их чистить, чтоб не образовывались жёлтые пятна. Вот, держи.
Он пододвинул к Белоцветик её порцию, а сам уселся над остатками, сгорбившись, и довольно облизнулся.
— Аж слюнка течёт, — усмехнулся тихонько. — Приятного аппетита, Белоцветик.
И, поглядывая на котёнка, Тутовник принялся есть, а сам думал о том, как именно они пойдут в низину после завтрака. В сезон листопада почва там становится сырее, и после дождей лесную тропу до низины могло неприятно размыть. Не хотелось бы возвращаться в лагерь ни с чем.
Впрочем, пока не пойдут и не проверят — не узнают, правильно?
— Ну что, ты готова? — закончив со своей порцией, Тутовник поднялся на ноги и блаженно потянулся, качнув задом и протянув вперёд длинную когтистую лапу. — Пойдём. Сейчас самое подходящее время, чтобы прогуляться. Думаю, мы с тобой никого не встретим.
Дождавшись, пока Белоцветик поравняется с ним, Тутовник последний раз оглядел главную поляну цепким, сосредоточенным взглядом — и повёл свою маленькую протеже к выходу из лагеря.

→ Мшистая низина

Отредактировано Тутовник (2023-01-22 12:59:25)

/начало игры/

Кто бы мог подумать, что порой просто поговорить с наставником о жизни может быть почти также - а может и более - полезно и увлекательно, чем проводить тренировку как обычно: один-два слова теории и вперед на практику, где либо соблюдаешь тишину, пытаясь выследить особо сложную добычу, либо шипишь и дыбишь шерсть, представляя напротив не заботливого соплеменника, а грозного и опасного врага, посягающего на жизнь и благополучие твоё и твоих соплеменников. Ни тут, ни там не время для разговоров, тем более праздных, тем более с таким строгим наставником как Вьюжный и с такой серьезной ученицей как Шелковичка. Однако, как оказалось, оба они такими бывают далеко не всегда, просто нужен подходящий повод для разговора и такая тема, которая позволит двух сердцам раскрыться и довериться друг другу, переводя отношения сугубо ученическо-наставнические в более дружественную и доверительную стезю.

Видимо, мне гораздо проще говорить по душам с теми, кто также не привык откровенничать и показывать свои чувства, - думала кошечка, пробираясь в лагерь. - Наверное, смотреть на нас со стороны было презабавно: сидят такие взрослый воитель и маленькая ученица и обсуждают всякое. Как старушки-старейшины на нагретых камушках.

Ученица тихонько смеется в усы и прибавляет шагу. Пусть она и возвращается с полной головой, но увы, с пустыми лапами. А ими, как известно, племя не накормишь, особенно когда впереди сезон Голых Деревьев. Вьюжный велел ей немного отдохнуть после прошедшей ночи Испытания, но Шелковичка не может сидеть на месте, когда другие трудятся во благо своих соплеменников. Совесть, долг и прочие моральные скрепы диктуют забыть о зудящей лапе - памятую наставления Омелы, кошечка приложила к ней окопник на оставшуюся после путешествия по пещере Скалозуба часть ночи, но ступать все равно было еще немного неприятно. Ничего, это пройдёт. Трудности и испытания закаляют характер, тело и дух. Она хорошенько осмотрит лапу вечером, может быть, даже ненавязчиво попросит об этом саму целительницу. А пока есть дела и долг зовет.

На главной поляне оказалось куда более оживленно, чем Шелковичка могла подумать. Почтительно пропустив выходившего из лагеря Тутовника и едва не зацепившись лапами за проскользнувшую между ними Белоцветик, ученица сразу заметила у кучи с добычей коренастую белоснежную фигуру отца - увеличенную копию ее самой, только немного менее пушистую. Идея предложить родителю небольшую совместную охоту родилась быстрее, чем взгляд успел обойти всех остальных присутствующих, поэтому в следующее мгновение кошечка уже оказалась рядом с Метелью и приветливо ткнулась носиком в его переднюю лапу.

- Пап, не сходишь со мной на охоту? - взгляд золотых глаз серьезно вперился в острую мордочку родителя, в то время как чуткий носик уже успел дорисовать Шелковичке картину поляны и остальных действующих лиц, включая старшую сестру Зарницу, ближайшего соседа по палатке Хладнолапа и обхаживаемого ими старшего воителя Фазана.

От прикосновения тёплого отцовского языка Шелковичка прижимает ушки в стороны, но не наклоняется, а напротив - приподнимается выше, словно напрашиваясь на лишнюю ласку, и довольно урчит. В такие краткие моменты семейной нежности совсем не хочется быть серьезной и собранной. Хочется вновь ощутить себя беззаботным котенком, переложить всю ответственность на родителей и просто наслаждаться теплом и спокойствием. На краткий-краткий миг... чтобы затем снова вспомнить, что беззаботные времена прошли и пора взрослеть. И это в принципе не так уж и плохо. Теперь она может выходить за пределы лагеря не только не Дурманову ночь, перед ней открыт весь этот дивный новый мир, на изучение которого предстоит потратить столько времени, что просиживать хвост в лагере попросту некогда. А дальше еще больше, но ученица пока не забегала мыслями слишком далеко вперед, крепко впиваясь коготками в повседневность текущего дня. Лес слишком сложный и непредсказуемый, и вряд ли даже предводитель племени до конца знает, что может случиться со следующим рассветом.

А потому живём как живём.

- Да, Вьюжный совсем недавно показывал мне, как там лучше охотиться на птиц, - согласно кивнула Шелковичка, но в следующее мгновение пожалела о своих словах: лапа вряд ли скажет ей спасибо за то, что она будет сигать с дерева, даже если умудрится на него забраться. - Хотя сейчас там наверное больше мелкой добычи, которая собирает себе еду перед сезоном Голых Деревьев, да?

Когда отец двинулся в сторону выхода, взгляд кошечки еще раз обежал поляну. Возникла мысль попробовать позвать с собой Зарницу, но сестра, кажется, уже нашла себе спутников и ставить ее в неудобное перед ними положение Шелковичке совершенно не хотелось. Ни мамы, ни Ежевички также не наблюдалось - вероятно, они также были заняты каждая своим делом. Что же, получается, она одна тут ничегошеньки не делает и моховой мячик валяет? Ученица негромко хмыкнула и потянулась, попутно проверяя свою заднюю лапу, прежде чем неторопливо потрусить следом за родителем. Метель никогда не торопился, особенно рядом с детьми, но при этом всегда умудрялся быть на лапу впереди, и обгонять его хватало сил и ума только у чёрной егозы всея семейства. И как ей только выбрали наставника под стать? Наверняка целыми днями соревнуются в том, кто быстрее добежит отсюда и до вершины гор!

/ цветочный луг /

Старейшина вернулся довольно быстро, не успела кошечка заскучать. С любопытством янтарные глаза вглядывались в лицо Тутовника. Он не выглядел расстроенным, и Белоцветик расценила это как знак. Мама разрешила им прогуляться, пусть уже не лето, и Дурманова ночь осталась давно позади, лишь в детских воспоминаниях, где вымысел, сон и реальность перепутались между собой. Малышка даже сомневалась, а точно ли она была за стеной из еловых и сосновых ветвей?

Отвлекшись от своих мыслей, белоснежная вернулась к реальности. Довольная собой она улыбнулась чалому. Хорошо, что он одобрил её выбор.

Усвоение новых знаний на голодный желудок шло неважно. Котёнок то и дело поглядывала, как старейшина делил кролика. Единственное, что она поняла – поймать ушастого зверька непросто, и в душе ещё больше восхитилась охотничьими умениями Зарницы.

− Спасибо. Приятного аппетита! – сказала Белоцветик, когда Тутовник закончил разделку туши. По совету соплеменника начала поедание кролика с ушей. Белоцветик не хотелось, чтобы её зубы пожелтели.

Кошечка едва успела дожевать, как старейшина уже сказал пора. Дитя поспешила следом, на выходе лишь чудом не врезавшись в Шелковичку, наверное, возвращающуюся с тренировки.

>>> за Тутовником

Мшистая низина >>

Тенепляс - до чего же чудное имя! - оказался более снисходителен, чем ожидала Картошка. Он в самом деле не отказался помочь ей с котятами и когда кошка увидела, как осторожно он взял в зубы её малыша, у неё слегка отлегло от сердца. Чудной кот, чудное имя, ну и что с того? Мало ли кого как зовут. Не отказался же он в конечном счете им помочь!

Одуванчик покорно висел в его зубах, не возражал, не пищал и кажется к концу пути даже задремал. Тенепляс не мчал, Картошка вполне поспевала за его шагом, и чем дальше они шли, тем больше запахов их окружало. Запахи сгущались, переплетались, вытесняли все прочие, давили - запах, в котором она не могла вычленить ни единой отдельной ноты, потому что это было густое переплетение, спутанный клубок шерсти, заросли вьюна; запах дичи, меток, крови, трав, молока, мха, одним словом - запах племени.

Картошка не давала страху ухватиться за её сердце. Она шла следом за Тенеплясом пружинистым уверенным шагом и её подстегивали тревога и надежда; она не знала, чего ждать в "лагере", особенно после мрачных слов провожатого, но она верила в то, что все решится нужным образом. Увидеть бы Чернильника, его серьёзную морду, разноцветные глаза - увидеть, дать увидеть себя и котят, и всё будет в порядке. Даже если кто-то будет недоволен, он не даст их в обиду. Она верила, что и этот кот, за которым она сейчас следовала, защитит их, если что. Ей так казалось по тому, как бережно он нес в зубах Одуванчика. Не может тот, кто нежен с котятами, оказаться злым.

Перед ними вдруг оказались заросли, сквозь которые вел тоннель между переплетенных веток кустов - до того темный и мрачный, что Картошка неожиданно оробела и тут же одернула себя. Кажется, они почти на месте. Стоит вести себя достойно! Она вздернула голову так резко, что Снежинка кажется сдавленно пискнула от неожиданности и решительно пошла следом за Тенеплясом.

Вот и лагерь.

Мигом растеряв половину своей уверенности, Картошка оглядывалась вокруг. Она ничего не представляла себе при слове "лагерь", только какие-то очень размытые образы, но увиденное отчего-то поразило её. Она увидела несколько обособленных зарослей, с почти таким же входом, как в лагерь, и припомнила, что это, наверное, называется "палатки". Она с изумлением увидела кучку дохлых животных - мышей, птичек, еще кого-то - и слегка сморщилась. От одной из "палаток" пряно пахло травами. Из ещё одной едва слышно попискивали котята и она ощутила, как у неё без всякого на то желание само собой прилило молоко. Котята! Значит, её малышам тут не будет одиноко...
А ещё тут были коты. И они смотрели на них. И смотрели без всякого дружелюбия. Разного окраса, разного роста, но все как на подбор - крепкие, поджарые. Она торопливо поискала взглядом знакомую плечистую черную фигуру, но Сумрака здесь не было.

Тенепляс опустил Одуванчика на землю и Картошка и благодарностью посмотрела на него и шагнула вперед, прикрывая малыша своим телом. Также осторожно она поставила на землю Снежинку.

- Веди себя тихо, - шепнула она ей и снова перевела взгляд на Тенепляса. Решать её судьбу... Она не собиралась врать! Чего бы ради? Она пришла сюда с правдой и была готова заявить её во всеуслышанье. Поэтому Картошка только кивнула и тихонько сказала:
- Спасибо. За помощь и вообще...

Отредактировано Картошка (2023-01-01 23:27:01)

← тихий ручей

[indent] Ей кажется, будто нечто преследует её. Ступает след в след, дышит в спину и ни на секунду не упускает из вида. Дрожь то и дело рассыпается по всей телесности, просачиваясь внутрь уколами, и вынуждает редко, едва заметно содрогаться. Взгляд смотрит прямо перед собой, в носу и на губах — привкус крови, в голове — мысли, что пожирают заживо. И когда на подступе к лагерю чувствуется запах чего-то чужого, Горечь Звёзд неосознанно прибавляет шаг.

[indent] Она выходит из-под природной защитной стены поляны королевой леса: прямая осанка, ровное (не смотря на внутренние тревоги) дыхание, и взгляд. Ледяной, жалящий сталью, и сверкающий синим пламенем. Он скользит по каждому присутствующему, на ком-то задерживается меньше, и останавливается на шерсти, которой до сих пор здесь не было.

[indent] Чужаки.

[indent] Отчего-то просыпается безнадёжность. Казалось, что всё разом обрушилось на угловатые лопатки Горечи Звёзд, придавливая к твёрдой почве, вгоняя всё глужбе, глубже, что затем засыпать землёю поверх. Ей впору бы скулить, поджимать губы, закрывать глаза и задаваться вопросом «за что?», но ответ на него известен заранее. Горечь Звёзд прекрасно знает, за что именно ей посланы подобные испытания, и знает, что должна, обязана с ними справиться, для всех оставаясь титаном несокрушимым. Постоянной константой.

[indent] По крайней мере сейчас.

[indent] Дичь находит своё место в общей кучи,  шершавый язык проходит по губам, и Горечь Звёзд хмурится сильнее привычного, пышным хвостом плавно покачивая из стороны в сторону — мнимый маятник спокойствия и сосредоточения. Голос Метели она слышит будто издалека, но всё-таки слышит; впрочем, ни толикой внимания его не наделяет, весь интерес направляя на незнакомцев. Некрупная пушистая кошка и маленькие, почти беззащитные комки подле её лап — дети. Жидкий янтарь в глазах начинает оборачиваться лавой, когда туманная валькирия выпрямляется во весь свой рост, глядя на незваных гостей сверху вниз.

[indent] — Я слушаю, — полный железа голос не дрожит — требует ответа на вопрос белоснежного воина. Лишь сейчас она бегло всматривается на Тенепляса, быстро складывая один плюс один и обретая понимание происходящего. — и не ждите, что я буду столь же радушна, каким может быть Тенепляс.

[indent] Ему Горечь Звёзд доверяет, им — нет.

[indent] Она не смягчается в выражении морды даже глядя на котят рядом с неизвестной ей кошкой. Пристально заглядывает в глаза каждому из них, в конечном счёте замирая на матери, пытается корнями векового дерева залезть как можно глубже в чужой разум, чтобы отыскать там нечто, что они могут скрыть, но пока замечает лишь порядком потрёпанных и уставших путешественников, которые по какой-то причине оказались здесь. И пусть пушистая шерсть незнакомки была грязной и спутанной, она не выглядела как бродяга, а значит когда-то была под чужой защитой.

/ цветочный луг /

Тащить лекарственные травы было одновременно приятно и трудно. В большинстве своём они приятно пахли и забавно щекотали ноздри, отчего ученица потом могла весь вечер смешно чихать и тереть лапкой нос, а Ежевичка в их общем гнёздышке ворчливо жаловалась на "непереносимую вонь". Шелковичке же эти запахи нравились, они словно успокаивали и как будто придавали какой-то маленькой, но уверенности в том, что с племенем и ее родными всё будет в порядке, если - не дай предки! - случится что-то плохое. Но от большого количества травы в пасти возникало слюноотделение и желание проглотить всё, что мешает закрыть пасть. Даже от аромата свежепойманной добычи у белой не возникало такой реакции - вероятно, потому что обычно она тащила дичь за хвост или крыло, которые обычно не слишком аппетитны, да и к травам она уже привыкла.

Пришлось попотеть и попыхтеть, прежде чем сестры доковыляли до лагеря. Впрочем, Ежевичке тоже было непросто: волочь двух кроликов, которые путаются под лапами - та еще задачка. По этой причине их дорога прошла в молчании, и даже если бы кошечки хотели поговорить, они не смогли бы сказать ни слова. Хотя им это, на самом деле, было и не нужно. Они ведь были вместе с самого детства и уже приучились понимать друг друга без слов, по походке, движению хвоста и ушей. Иногда они могли проводить целые вечера, просто молча вылизывая друг друга, делясь теплом и лаской. И после испытания Скалозуба их взаимопонимание только улучшилось, а связь - укрепилась.

Наверное, родись я одна, была бы сейчас жуткой занудой, - думала порой Шелковичка, глядя на активную и веселую сестру. - С Ежевичкой почти невозможно быть полностью серьезной. С ней я как будто снова становлюсь котёнком...

Кстати о котятах. Если бы у учениц не было в зубах их ценной ноши, как минимум белая наверняка могла бы уловить на подходе к лагерю тонкий запах молока, стойко смешивающийся с духом чужаков. Однако сестры недолго были в неведении: пробравшись по усеянными иголками туннелю, они сразу же оказались буквально в эпицентре событий, которых до их ухода еще и не ожидалось. Замерев на месте и осторожно ткнув черную хвостом на тот случай, если она привычно захочет похвалиться на весь лагерь своей добычей, Шелковичка обратила свой взор сперва на Горечь Звёзд, занимавшую обособленное место в центре поляны и нервно помахивающую хвостом, а затем на причину беспокойства предводительницы - незнакомую кошку с двумя котятами, что жались к ее лапам, прячась в пушистой шерсти. Рядом с маленьким семейством стоял Тенепляс, который, по всей вероятности, и проводил незнакомцев в лагерь - найти его самостоятельно у них вряд ли была возможность.

Оставался закономерный вопрос.

Махнув сестру хвостом на общую кучу, сама Шелковичка осторожно описала круг по краю поляну и скользнула в палатку целительницы. Омела с утра ушла из лагеря и, видимо, еще не вернулась, поэтому белая ученица аккуратно оставила свертки с травами в укромном месте, чтобы целительница наверняка их заметила, но при этом чтобы до них не добрались вездесущие котята. Полёвку после недолгих раздумий она устроила в гнёздышке своей второй наставницы, чтобы та смогла сразу по возвращении подкрепиться, а затем кошечка выбралась обратно - как ни крути, любопытство пересиливало нежелание вмешиваться в "дела взрослых". Найдя взглядом Метель, дочь подошла к отцу в тот самый миг, когда сидевший рядом с ним Горечавник высказал мысль, репьём зацепившуюся за шкуру белой.

- Папа бы никогда так не поступил... - нахмурилась Шелковичка на слова старшего оруженосца. - До того, как мы с Ежевичкой стали оруженосцами, он почти всё время проводил с нами, мамой и Зарницей. Тем более, после того, что случилось с Закатником...

Нет, она не была возмущена словами Горечавника. У каждого, кто добросовестно выполнял свой долг перед племенем и не располагал свободным временем, чтобы следить за другими, могли возникнуть подобные подозрения. Но для нее вопроса о верности Метели попросту не стояло, и это было самым главным.

Вздох тяжелый испускает. День не спокойное озеро, река, бурная. Еще немного и снесет ее течение шамана, что по грудь в воде стоит. Лучше бы он сейчас стоял в воде, пропуская меж лап ее лихое течение, ощущая прохладу отрезвляющую. Но он в родных стенах, а рядом – чужаки. И от чужаков этих опасности может быть больше, чем от течения бурного. Тенепляс взглядом по кошке и ее котятам. Да какая там опасность, мех их мягок и только недавно потерял ухоженность, лапы их не знают труда до усталости, сбивающей наземь.

На благодарность Картошки лишь кивает, но позволяет себе улыбку. Крошечную, тенью пролегающую на черной морде, почти неразличимую. А после от громкого возгласа чужого чуть уши прижимает, хмурится. Взгляд к источнику – Метель. Прищур янтарно-солнечных глаз. Не знай он, кто отец детей, подумал бы – что вот он. Белый, как Одуванчик и Снежинка. Но сам – молчит. Не время ему говорить. И не воитель не тот, перед кем слова с языка его сорвутся. Шаман ждет.

И ждет не долго. Появляется, как и всегда. Величественная, спокойная. Шаману чудится – уставшая. Не физически, морально. Шелестом листьев понимание. Столько всего свалилось и сколько еще свалится на эти плечи. Пусть кажутся они сильными, но Тенепляс знает, сколь они хрупки. Знает, но никому не скажет, даже духам, что тенями возле любопытными то и дело мелькают, но близко не подходят. Домашние здесь и для них чужаки. Незнакомое такое, чуждое. Как когда-то был для этих духов чужд шаман.

Медленно поднимается, шагом неспешным справа от предводительницы проплывает, лишь на несколько мгновений останавливается, чтобы еле слышно, — домашние. Шли по пути прямому сюда, луны половину. В мшистой низине обнаружились. Дух к ним привел. Говорит, дети эти – Сумрака, — отчитывается, а после за спину Горечи Звезд встает, тенью безмолвной и янтарь глаз не выражает ничего, кроме безмятежности небосвода. Он не судья и не палач. Он – наблюдатель.

Но коль Горечи нужно будет, слепо приказ ее исполнит. Каким бы он ни был.

Отредактировано Тенепляс (2023-01-03 14:07:08)

Фазан не удостоил их ответом – впрочем, ничего удивительного, должно быть, слишком занят наслаждением своей персоной. Хладнолап скептически скривил губы, более не в силах изображать подобострастие, и отвернулся, навострив уши в сторону соплеменников. Мелькнула белая шерсть наставника, отвлёкшая внимание настолько, что тень, жёлтыми глазами Тенепляса сверкающая, даже сперва не удержалась в поле внимания юноши. И зря, ведь вороной кот привёл за собой кое-что важное.

Неприятности.

Получив толчок от Зарницы, Хладнолап раздражённо зашипел, но, медленно перебирая лапами, двинулся к прибывшим – так что, получается, за ней, хотя такое положение дел его не устраивало. Впрочем, стоит ли обращать на подобные мелочи внимание, когда посреди поляны лагеря стоит незнакомая кошка, пахнущая далёкими незнакомыми местами, и двое котят жмутся возле её лап, совсем маленькие и даже издали пахнущие молоком?

Хладнолап крепко сжал челюсти, не сводя глаз с пришельцев, напряжённый, как струна, с подрагивающим кончиком хвоста. Словно бы наяву перед его глазами встала Лютница, с этим её воинственным взглядом, прямой спиной, готовностью любой удар судьбы отразить, лишь бы защитить своё дитя. Эта мягкая напуганная кошка, впрочем, ничем не похожа на его мать, и хоть котёнок подле неё и белый, очами он жёлто-зелёными окидывает поляну в страхе и волнении. А вовсе не рубиново-красными.

Краем глаза замечает Хладнолап Метель, но возле наставника крутится слишком много других оруженосцев, и юноша даже не делает попытки приблизиться. Да и зачем? Вон и Зарница от него отодвинулась, направившись к отцу – обиделась на шипение, не иначе. Хладнолап сощурился в их сторону и так и сел в стороне, обернув хвостом лапы – будто поставив жирную точку. При взгляде на собравшуюся вместе семью он ощутил ещё большее отчуждение. Честно сказать, грязные оборванные незнакомцы – домашние, как сказал Тенепляс, – казались ему сейчас духовно ближе, чем соплеменники, глядящие на них волками.

не успевает, впрочем, ни единой мысли подобно тлеющему в давнем костре угольку перекинуть внутри своей черепной коробки, как вдруг сначала невольно улавливает громкий шум со стороны входа в лагкрь, а после вдыхает вместе с натянувшимися струнами напряжения в воздухе давно знакомый запах, буквально заставляющий совсем немного расслабить затвердевшие мышцы. отводит впирающийся в чужаков взгляд тронутых недоверчивым прищуром к появившейся чуть ли не сразу же за ними с шелковичкой фигуре полыни – здесь и сейчас горечи звёзд и никак иначе, – внимательно вглядывается и всматривается в подчёркнутые пёстростью плотной шкуры черты той и едва улавливает в тех характерные изменения. размазывает по своей точёной морде подобно неприятной и отторгаемой всем нутром грязи чуть более читаемое и яркое любопытство к раскручивающимся из запутанного узла событиям и терпеливым хищником выжидает продолжения, на мгновения забывая о том, что он здесь далеко не один и всё ещё заметен иным своим соплеменникам.

в неожиданным, блещущий звучащими как минимум интересно выводами и суждениями разговор образовавшейся близ него компании болтливого молодняка практически не вслушивается и не вникает, одним только движением треугольного уха безразлично отмахиваясь от громких слов подоспевшего изнеоткуда горечавника и чуть хмуря тонкие брови на лепечущие возражения младшей дочери. гордость, задетая и поцарапанная обвинением в неверности ни возлюбленной, ни племени, рычит и скребётся где-то изнутри, настойчиво выискивает себе путь на выход в закипающей язвительности, но метель не позволяет той ни на единую секунду продвинуться куда-то ближе к внешнему миру и без малейших сомнений тушит на зарождении, отмечая в голове только обязательство на будущий разговор с шелковичкой. оправдания — не его конёк и не то, что заслуживает его уважения, да и правды этим никакой никуда не принесёшь, в то время как раздавшийся буквально через мгновение сначала голос сумрачной тенью влившегося в стать предводительницы тенепляса, а после и недолгий рассказ картошки наоборот вносят всю ясность.

— видимо, это нынешняя подруга сумрака, — басовито рокочет в ответ на прозвучавший чуть раньше вопрос зарницы и с коротким недовольством взмахивает тонким хвостом за своей спиной. — даже не знаю, что сказать на это, — задумчиво хмурит брови и едва мелькнувшим кончиком розового языка скользит по губам. — надеюсь, горечь звёзд примет верное решение касательно этих троих.