— о моей душе уже давно подписан кровный контракт, тебе ли об этом не знать, — бесстрастно, почти что недопустимо нахально вглядывается прямиком в подожённые, пылающие неподдельной злостью и яростью голубые глаза прямиком над собой и при каждом новом срывающемся с открывающейся пасти слове обдаёт темнеющую мордочку собственным влажным, разгорячённым дыханием. — к тому же, раз ты до сегодняшнего дня меня ещё не прикончила с твоим-то рвением перегрызть мне глотку, то... видимо, ты не так уж и против моей предательской шкуры?

острая, заточенная до рубящего насквозь смертельного клинка, напоминающая собой только сулящий беспросветную мглу и пустоту ночной месяц на далёком небосводе ухмылка ядовитой змеёй расползается по тонким, аккуратно подведённым чёрной смолью кошачьим губам и невольно теряется где-то между подрагивающими в безмолвном смехе длинными усами. прошедшее буквально только что сражение, что ожидаемо было завершено его поражением и лишь вновь напомнило заматеревшему, заметно повзрослевшему – быть может даже немного постаревшему? – самцу о вложенной в сам генетический код, в бурлящую да ощутимо кипящую в венах и сосудах кровь властной манере этой кошки, взбудоражило его и возбудило его нервную систему до искр оголившихся проводов, отчего бродяга даже неосмотрительно не сдерживает всплеска собственных эмоций. ему абсолютно не стыдно за всё это, он не испытывает ни малейшей скованности или возможного дискомфорта, что позволяет самому себе чуть больше открыться перед очень давней знакомой и тем самым, возможно, даже невольно напомнить ей былые совместные дни и ночи в банде, когда всё было намного иначе, а покачивающийся из стороны в сторону кончик пушистого хвоста и вовсе открыто выдаёт нездраво-зависимое довольство ситуацией. голос только по-прежнему остаётся едва затронутым морозной прохладой да остранённостью в совокупности с извечно тяжёлым взглядом желтоватых глаз.

— я никуда не уйду, — неторопливо всё же поднимается на перепачканные в снегу да собственной местами ещё капающей алой крови лапы да коротко отрезает всю эту напоминающую дешёвый криминальный цирк сцену, вопреки предупреждению делая широкий шаг прямиком ближе к шельме. — делай со мной всё, что тебе заблагорассудится, ведьма.

знание того до потрескивания тока под пушистой шкурой очевидного и лишь укрепившегося с возрастом факта, что последнее слово, последняя надменная усмешка ли, угрожающий оскал ли, последний штрих в абстрактной до безумия картине в любом случае останется за ней, не позволяет окончательно расслабиться и хотя бы немного отвлечься от внимательного, почти голодного созерцания. поднимается неторопливо и неспешно, даже будто бы несколько вальяжно в его-то нынешнем положении, едва заметно ведёт широкими, исцарапанными и израненными плечами, под промокшей шерстью которых до сих пор местами течёт алая густая субстанция, и ястребом смотрит да цепляется взором к светлой шкуре. неизменно вовремя замечает возникшую вдруг – или всё же специально? – смертоносную опасность, что уже практически обхватывает похудевшее туловище молодой кошки и утягивает собой в бездонную пропасть, отчего тут же широким рывком ныряет следом за хитрой чертовкой и грубым хватом удерживает ту от неминуемого падения за загривок, поглубже вонзая в тот собственные острые клыки.

— теряешь сноровку, — шипит с очевидным недовольством и укором сквозь сжатые покрепче челюсти и тем самым обжигает разгорячённым дыханием обжигает нежную кожу по палевой шкурой шельмы. незаметно, практически неосознанно втягивает да заталкивает поглубже в себя, в свои лёгкие исходящий от той знакомый и ни на единую секунду не забываемый аромат в момент, когда с усилием выдёргивает давнюю знакомую из почти схлопнувшегося капкана, чтобы сразу же следом, убедившись в окружившей их безопасности, отпустить жертву собственного зазнайста и неаккуратности. — бестолковая кошка. удивительно, как ты дожила до своего нынешнего возраста? ах, да... — отступает на несколько коротких шагов назад, восстанавливая между ними двумя уважительную дистанцию. — я же всё это время был рядом.

<< ущелье

[indent] Щетинник внимательно прищурился, всматриваясь в дребезжащую полосу горизонта.

[indent] — Ты права, в борьбе с лесным зверьем не может быть места бездумной храбрости и героическим подвигам. Именно поэтому мы занимаемся тем, что регулярно патрулируем земли, чтобы своевременно оценить масштабы растущей угрозы и быть готовыми отразить новые атаки, — сухо проговорил воин на очередную попытку Чернокрылой возразить.

[indent] Щетинник не любил кусать судьбу за хвост, но как-то так вышло, что на ее хвосте было уже слишком много следов его острых зубов — а сам кот ни раз уже успел испытать все последствия этих неосторожных решений. Он не мог сейчас с чистой совестью признаться самому себе, что хочет покоя. Никогда не хотел — была цель, был стимул, были возможности, были силы. А сейчас остался только выбор: продолжать искать неприятности и жить в постоянном риске или бежать. Щетинник никогда не был трусом, и ему  была отвратительна сама мысль о возможном в бегстве.

[indent] — Но ты ведь не из тех, кто трусливо сбежит от боя к покою и абсолютной безопасности, — Щетинник напряжённо повёл плечами, вдруг подумав о Тенеплясе и почувствовав возобновившееся в груди кипение. Нахмурившись, он качнул хвостом, желая было оборвать на этом разговоры, но очередной вопрос застал его врасплох. И когда он успел дать кому-то повод для размышлений о нем в подобном ключе?

[indent] — Думаю, сейчас не самое подходящее время забивать себе голову этой ерундой, — холодно отрезал он, понимая, что начинает тратить время на пустую болтовню, и ещё раз скользнул потускневшим, недовольным взглядом по следам разрушений, учинённым медведем. — а сосредоточиться на поисках. Я попробую найти спуск, а вы пока осмотритесь здесь. 

[indent] Шум воды. Шорох бурлящих волн о гальку. Запах, выбивающийся из резного смрада, заставил его замереть и выпустить когти, вонзив их глубоко в землю. Опустив плечи и голову, Щетинник медленно двинулся вдоль края ущелья, высматривая среди нагромождений камней наиболее устойчивые их выступы, пока его внимание не привлекла невзрачная груда бурого мха, по мере приближения к которой он не без труда смог различить в ней медвежонка. Вероятно, не пережил зиму.

[indent] Равнодушный взгляд скользнул по трупу, прежде чем ухо дёрнулось на шорох шагов.

[indent] — Здесь можно спуститься к реке, — хрипло обронил Щетинник, делая первый пробный шаг. — Пройдём вдоль подножия ущелья и осмотримся — возможно, обнаружим какой-нибудь лаз или пещеру.
>> глубокая река ???

Тишина давит на уши, пронизывает рыже-белого воителя, скребёт под рёбрами, окутывает сознание, заставляет мерно шагать, утопать в тревожных чувствах, прислушиваться к любому шуму, пусть каждый звук – всего лишь их дыхание, всего лишь их голоса. Сухоцвет даже не стремится перебивать, не стремится сказать, чтобы были тише – это не его патруль, не под его началом вылазка, а потому, раз Щетинник достаточно внимателен и чуток, чтобы заметить любую опасность, несмотря на переговоры. Молодой воитель с напряжением всматривается в открывающиеся виды: река стучит, бунтует внизу, ветер завывает, огибая камни, мечется по скалам.

«Неуютно».

И лучшее место, чтобы пройти здесь Мору. Поэтому Сухоцвет с томительным напряжением шагает дальше, не представляя, что они будут делать, если наконец заметят медведя. Кивает Щетиннику, мысленно прося того быть осторожным. Медовые глаза всматриваются в окрестности, нос ищет запахи, кот ходит из стороны в сторону, присматриваясь к деревьям, приоткрывая рот, чтобы почуять совсем старые и далёкие нити историй. Но тщетно – он не находит ничего нового, хотя может убедиться, что за деревьями далёкими явно не прячется хитрое существо.

— Понимаю, — кивает Сухоцвет, когда Чернокрылая возвращается к прошлому разговору, словно бы ещё задетая им. Он не говорит ничего нового, не продолжает, как будто бы сразу принимая слова молодой кошки на веру, словно бы не создавая даже в голове ни одного сомнения в том, что нужно обязательно согласиться.

«Ведь каждому своя жизнь и свои взгляды».

Он мог бы быть выглядеть незаинтересованным, сухим, бездушным, но живые ясные глаза, направленные на кошку, всё ещё пропитаны заботой и добротой, несмотря на общую неуютность Чернокрылой. Она фыркает, ёжится, и кот даже выбирает слова, чтобы сказать что-то ещё, но когда зовёт Щетинник, то оба молча спускаются к реке, чудом не переломав себе лапы. На мгновение Сухоцвету даже показалось, что он мог бы упасть, но вместо этого всего лишь неаккуратно спрыгнул вниз.

Не без странного сочувствия и сожаления рыже-белый изучает труп молодого медведя, радуясь, однако, что это животное больше никогда не вырастет в нечто ужасное и опасное. И всё же… Как-то нехорошо на душе, тоскливо, опасно. Всё вокруг сквозит тяжёлым запахом медведя, изничтожает нос и лёгкие. Сухоцвет пыхтит, утирая лапой чувствительный орган.

«Вперёд, двигайся, от результатов нашей вылазки зависит безопасность племени. Не хочу, чтобы кто-то снова страдал.»

Хмурится, когда перед глазами мелькают образы Тальника, Лиходея, Невесомой. Мотает головой, отгоняя переживания и сентиментальность. Сейчас, когда уже очевидно, что они напали на нужный след, нельзя поддаваться иным мыслям.

«Не отвлекайся».

→ глубокая река

растерянность ли. спасение. надежда. голоса шепчут "брось". глумятся "было бы смешно, посмотреть на удивление в глазах перед самым концом". а я мысленно фыркаю, раздраженно дергая ухом. раздражают. гнусные, злые мысли обиженной на свет кошки. речь уже не про достоинство. просто...

  всё равно "несправедливо". пусть такова и вся жизнь. не сказка. и злыми не рождались. повод ли это - отыгрываться на других? как играли на твоих струнах. смеха ради. боли ради.

  "брысь."

  упрямо удобнее вцепляюсь в ветвь и тащу на себя, сталкиваясь со влажной лазурью. хмурюсь, медленно, но верно, по шажкам отступая по неровной плите. лапы обжигает болью, на земле - едва заметные кровоподтёки. но боль подстегивает злость. злость дает силы.

  "выкусишь. найди себе другую добычу." мысленный "клац" в сторону бездны. игнорирование недовольного ворчания. сегодня ей не суждено насытиться кровавой жатвой кошачьих душ и тел. хотелось бы в то верить. хотелось, и упрямо делалось, пока кошка не нашла опору. подтянулась уже практически сама. груз ветки стал намного легче. легче и на душе. знамение маленькой победы на сегодня. бесполезной, и всё равно предательски радостной, счастливой. пока на том себя не поймаешь. пока не стукнет собственный хвост по макушке.

  слова. благодарность обращается в слова, в выдох, во взгляд. я внимательно, изучая, осматриваю кошку. "наличия повреждений не обнаружено" - делаю вывод. и...

  - я заметила, - беззлобно, краешком губ усмехнувшись. не над констатацией и без того понятного. скорее, над ситуацией в целом.

  "спасла, да... неймётся. лезу. зачем лезу?"

  потрясла головой, чуть сморщившись от саднящих подушечек. стоило таки дойти до горных вод. до ручья. холодного, исцеляющего... там же наверняка росли полезные какие травы. возможно, даже знакомые... зря ли люди были эстетами в этих своих занятиях. выращивании разных растений. охоте на них... охотились за флорой, а увезли - фауну. в виде моего бесхозного тела.

  - давай убираться отсюда, - спокойно предложила я, опасливо поглядывая на край. - не будем испытывать судьбу и терпение этого зверя.

  крик птицы раздался где-то там, ниже, от чего я прижала уши к голове, сощурившись. а после - обернулась и поспешила вылезти на более устойчивую, ровную, и миролюбивую обитель под лапами. когти словно ныли, под них забивалась столько пули, сколько не было обычно за столь недолгий срок. но всё исправимо. в этом случае - таковым было. и мне оставалось не давать себе зациклиться на мыслях, чем мне еще обойдётся этот день.

  - местная? - не обернувшись, спрашиваю. одно ухо. повернуто назад, ловя звуки. опасность. от незнакомки ли? ведь нельзя разговаривать с незнакомцами, поворачиваться к ним спиной. спасать, рискуя своей жизнью. даже пусть немного.

  "льзя. ли. нам на свете... всё, что в лапах сдержим этих..."

  слишком необычно кошка не выглядела. слишком. но моё неусыпное подозрение не давало покоя. почему - кто ж знал его. и стоило немного перебдить. пока шли вместе.

Отредактировано Даркнесс (2023-06-15 14:22:44)

/ глубокая река /

[indent] Весь последующий путь Невесомая старалась держаться ближе к реке, вынюхивая и высматривая возможные следы. Повезло, что в последние дни не было особо сильных дождей, поэтому кошка очень надеялась, что им удастся обнаружить хоть какие-то признаки того, где Ежевичка выбралась из реки. Мысли об иных вариантах развития событий белая к себе даже не подпускала, по большей части из-за того, что хорошо знала свою сестру. После того случая во время испытания Скалозуба, когда чёрная чуть не упала в подземную речку, она стала намного осмотрительнее. Хотя вряд ли бы это заметил кто-то со стороны, но для сестры перемена была очевидна. Не говоря уже о том, что произошло луну назад во время сбора трав... Чёрная до сих пор винила себя в том, что не заметила опасности, пока не стало слишком поздно. В том, что ее, Невесомую, так сильно ранили. Белая отлично понимала чувства сестры и потому не сомневалась, что та приложила бы все усилия, чтобы выбраться из случившейся передряги и не дать себе просто так сгинуть в какой-то там водичке!

[indent] - Мы обязательно найдём, - шепчет твёрдо, уверенно ответом на вполне ожидаемую неуверенность Сухоцвета. - Хоть что-то да найдём. Я должна найти... иначе предам сестру! Я верю в Ежевичку, а она наверняка верит в меня и ждёт.

[indent] Только вот почему она тогда до сих пор не вернулась?

[indent] Один только вопрос робко, медленно, по крупице продолжал подтачивать непоколебимую веру воительницы. Если ее сестра выжила и сумела найти способ выбраться из потока на сушу, почему за все эти дни она так и не нашла дороги домой? У Ежевички была привычка убегать куда-нибудь, где ее никто не увидит, и там в уединении тренироваться, отрабатывая какой-нибудь новый, самостоятельно придуманный приёмчик, но насколько далеко от лагеря она могла уходить - этого Невесомая не знала. Если только в этот раз ее унесло куда-то настолько далеко, куда даже лапа неутомимой егозы не ступала, и она просто... но разве можно потеряться в этой долине? Судя по рассказам воителей, их леса и поля со всех сторон окружены горами, так что в крайнем случае можно спокойно найти какое-то высокое место и оттуда увидеть знакомые места... Да и патрульные, и охотники обоих племен периодически заходят на нейтральные территории, их запах наверняка уже давно остался везде.

[indent] Возможно, она ранена или больна?

[indent] Будучи столько лун помощницей целительницы, Невесомая не исключала тот факт, что после купания в пока еще довольно прохладной реке Ежевичка могла простыть и подхватить Белый Кашель. Или удариться обо что-то во время падения. Или наглотаться талой воды и... В общем, вариантов было много, и ни один из них белую не радовал. Стоило ли им набрать по дороге хоть каких-то трав, пока они еще на более-менее знакомых территориях? Наверное, всё же не стоит. Неизвестно, когда у них получится взять след, к тому моменту травы придут в негодность. Да и неизвестно, что конкретно могло случиться, от всего не насобираешь... Да и нести неудобно, и запах отбивает.

[indent] Интересно, есть ли травы, способные снова собрать кусочки сердца в единое целое?

[indent] Всю дорогу она старалась не смотреть на своего спутника. Шерстью ощущая его близость, всё еще невольно - или же вольно? - радуясь этой близости. Перед глазами всё еще порой проносилось его взволнованно-напуганное выражение мордочки, в ушах звенели полные злости на нее глаза. Собиралась ли она на самом деле сделать шаг в реку? Или же просто подойти, взглянуть на своё отражение, спросить у воды, где искать ее сестру? Был это шаг вперед... или же в сторону? Или всё же мимолетный приступ глупой слабости, осознание того, что она сама поставила себя на распутье между сестрой и любимым котом. Сама же... всё... испортила...

[indent] - Прости, что напугала тебя там, у реки... - нарушает молчание, чуть поворачивая к нему голову, но всё еще боясь поднимать взгляд выше светлой грудки. - Не знаю, что на меня нашло, но впредь я постараюсь быть осторожнее. Обещаю.

[indent] Моя жизнь может понадобиться на что-то более важное, чем просто утопиться в речке.

[indent] Кстати о ней. Кошка едва ли заметила, как берег, по которому они всё это время шли, начал постепенно становиться всё круче и выше, а река, что весело журчала по правому боку, теперь совсем скрылась из виду где-то далеко внизу, напоминая о себе лишь гулким шумом. Воительница знала об этом месте, хоть и не была здесь прежде. Чтобы не давать Сухоцвету лишнего повода для волнения, белая сделала пару шагов от края ущелья. Пытаться рассмотреть что-либо всё равно было глупой затеей: с высоты мало что заметишь, плюс края могут осыпаться под кошачьим весом, да и вряд ли Ежевичка смогла бы выбраться где-то в этих местах - внизу едва ли вообще есть береговая линия или растения, за которые можно было бы уцепиться.

[indent] Им нужно было продолжать путь...

Отредактировано Невесомая (2023-06-23 17:02:18)

страх порождает насилие. насилие - ненависть. но относимо ли это было к страху за свою жизнь? за борьбу оную. нервно веду плечом, нервно кружатся мысли, как беспокойный рой пчел. в чужой компании - неуютно, опасливо... и любопытно. "любопытство кошку сгубило" - мантрой крутится, как за собственным хвостом, мысль. а я киваю ей... и делаю всё равно по-своему.

  "интересное?" я оглядываюсь назад, пронизывая кошку взглядом. вопрошая лишь им. чуть приподняв бровь. "чем же?" и не издаю ни слова. слова кажутся лишь вежливостью. борьбой за существование. за спасение. я не вижу в них правды. но... "не вижу я - не значит, что нет. не доя другого." и потому не фыркаю. не проявляю недовольства. пока что. пока струны нервов не натянуты настолько, чтобы издавать звонкую трель от любой вибрации из "вне".

  звучит вопрос "откуда". звучит, разбиваясь тысячью осколками по ущелью. лапы ведут к воде, но сердце просит вернуться в горы, выше по течению где тише, где более пусто. привычнее. душа мечется между снами о лесах и полях, между городской суетой и горными хребтами. незнание, чего хочешь. незнание "откуда" ты. как отвечать? из поселения людей? из долины, пусть и было это много, очень много лун назад? затянутый песнью рассказ Ирис дает время решиться. подумать, что сказать. послушать, каким ветром принесло сюда - домашнюю.

  "удивительно, что она всё еще жива." иронично, учитывая совсем недавние события. "обычно домашние - совсем неженки. даже убивать не умеют. как котята." я криво усмехнулась. обычно - не всегда. кот - существо особое. он - охотник по природе. люди ломали далеко не всех. селекция не всегда выводила инстинкт начисто, стирала в "ничто". видимо, Ирис повезло. до сегодняшнего дня так точно. и сегодня - тоже. ведь еще была жива. но довольна ли?

  речь - льётся. как ручей, как река, так гармонично, что в пору заслушаться. кошка неплохой рассказчик, еë голос сочетается со словами так, будто это дыхание. естественное, само собой происходящее, не наигранное. но затаенный смысл едва ли таков, каким хотелось бы его видеть. разлука - не то, что хотелось бы испытывать, будь воля каждого. боль, еë жажда - удел испорченных, мазохистов. тех, кто приспособился, потому что иначе не выжить.

  "мне жаль." я повернула голову к чужачке, глазами передавая ей сочувствие. едва ли нужное. едва ли она ведала своё прошлое из поиска жалости, утешения. не хотелось принижать незнакомку. лишь передать - "разлука, тяжёлое бремя, не завидую". "...знакомо".

  - твоё имя звучит как произведение Леса, природы. не Людей, - наречение больше бродяжничества, чем здешних обитателей. нарочно оброненное. кошка звучит так, будто провела тут слишком много времени. долина поглощает еë. отталкивает от прошлого. от своих двуногих.

  запах прохлады, запах воды. не речного потока, что буянил внизу, а веселой трели, благодатно обдающей холодом раненные лапы. я зашла в ручей почти тут же, не сбавляя ход, и застыла, жмурясь. на время остановив мгновение. хвост лениво окунулся в воду, омываемый течением. а после, открыв глаза, зацепившись взглядом за куст ежевики, на миг задумалась. малый, едва разродившийся, но с небольшим количеством темной ягоды. не совсем то, что я знала как средство против ссадин. мне не помогало ранее так точно. но сами ягодки были, на мой язык, вкусные.

  - что до меня... - я направилась к кустику, по пути беря слово, беря свой рассказ. осторожно, будто подбирая вылетающие фразы. будто от этого зависело нечто важное. ...я...

  застыла. у зелени с чернотой, резко повернув голову в сторону запаха. чужой. чужеродный. и более того... какой сильный. смешением множественной толпы от отдавался в сознании. похожий на тот, что витал у границ Листвы, что таил в себе их лес, но оттенки были иными. более тягучими. более топкими...

  и было их двое. яркие пятна на этом плато. чужие, не здешние, на шкурах нет запаха местности. он не въелся, он не пропитал их. пришельцы всё ближе, и струны всё более натянуты. разноцветные глаза щурятся, на разукрашенной морде подрагивают усы. клыки грозятся обнажиться полностью, но пока выглядывают наружу как и прежде. немного.

  они выглядят... не враждебно. даже напротив, скорее неуверенными. "место ли им тут?" нужда ведет вперед, ведет в лапы таких же, как они, незнакомцев. чужие друг другу, совершенно разные с разных сторон. на первый взгляд. на первые мысли. и я чуть хмыкнула, присев и протянув лапу к ягодам ежевики. подцепляя осторожно, один за другим. созревшие. прикованная, казалось бы, взглядом и внимантем лишь к ним.

  попутчица умолкает. я оборачиваюсь в еë сторону, ловя странные эмоции на мордочке кошки. она...

  "она что, ждет моего одобрения?" мысленно помотала головой. "нет. скорее оценивает, разделяемся ли мы."

  это казалось более разумным. более логичным, последовательным. и я подала плечами.

  - я тоже не видела никого такого в ближайшее время, - произношу, поворачивая морду к пришельцам. - и я не против добавить вашей компании еще пару глаз. но с чего Туману быть столь доброжелательным к бродягам свободы? - бью сразу. по лбам. оценивающе смотря на молодых. племен было двое, и имена их мне были известны. а вот запах... запах я решила методом исключения оставить. как бы немного наугад. когтем в небо. но проверка того стоила.

  "много ли им помощи будет от попутчиков простых."

  я подхватила один из плодов, подкидывая его лапой к верху, и звучно щёлкнула пастью, смыкая зубы, оставляя ягоду во рту.

  "две потеряшки по своим долям, двое племенных, души гулящие, бредущие в поиске... с каких пор я начала говорить так сложновычуоно?"

[indent] Глаза цвета чистого мёда медленно скользят по светлой шерсти белоснежной кошки. Она кажется мягкой, тонкой, немного словно излишне сформированная красивым облачком. Несмотря на то, что Сухоцвету белая кажется одиночкой, та выглядит опрятно и немногим чрезмерно уютно.

[indent] «Интересно, как ты живёшь в этом мире, выглядя так».

[indent] Взгляд очерчивает тёмные ушки одиночки, скользит мимолётно по голубым заинтересованным осторожным глазам, всматривается в окрас, придающий взгляду некий странный шарм: она выглядит неестественно, но по-своему красиво. Пятна очерчивают небесные глаза, но Сухоцвет не углубляется в исследование окраса кошки, только мажет по рыжему кончику хвоста и, чуть задержав взгляд на глазах одиночки, пытаясь в них прочесть что-то, ведёт голову в сторону, на тёмную кошку, что пестрит в тьме белыми всполохами снега.

[indent] Она, разноглазая, с поделённой на две части мордой, кажется взлохмаченной, эмоциональной, но на дне души. Он смотрит и не может разглядеть: разный цвет очей чуть путает, взгляд всё цепляется за них, но затем, заглянув в каждый, найти в них что-то своё, нужное, воитель всматривается в пёструю шерсть кошки, в её мышцы и лапы. Она кажется мощной, сильной, не такой, как вторая. Но, быть может, внешность обманчива?

[indent] Интерес к «другим» кажется слишком сильным, и бело-рыжий беззастенчиво в последний раз обводит обеих вежливым заинтересованным взглядом, а затем переводит взгляд на свою кошку. Кажется странным, но в мыслях она кажется «его», хотя и знает, что должен дать больше свободы, больше всего, чтобы Невесомая чувствовала себя лучше. Улыбается обнадёживающее и успокаивающе, когда тяжёлые эмоции рвут душу.

[indent] «Всё в порядке».

[indent] Он кивает с пониманием, тянет губы в вежливой улыбке, давая понять, что тут ни на что не претендует и что они пришли с миром.

[indent] — Спасибо, — мяукает мягко, вздыхая. Склоняет голову перед каждой кошкой в ответ на их слова. Жаль, что они не знают и не видели её. Улыбается, когда ловит на себе строгий оценивающий взгляд тёмной кошки. Пусть смотрит. Пусть найдёт ответы на все вопросы. Он открыт. Чист. Даже, быть может, не стал бы сопротивляться, если она решила напасть на него с целью проверить. И ответил бы только в случае истинной опасности. Думает, что поймёт, когда будет такой момент.

[indent] Кивает, когда Невесомая говорит, объясняет. Она вносит большей информации, представляясь, хотя полосатый бы не рискнул доверять незнакомцам имена так скоро. Пусть и понимает, что то необходимость, простая вежливость. Забавно, чужой мир, который он так хотел всегда познать, сейчас кажется слишком опасным и не к месту. В иное любое время Сухоцвет бы с радостью разделил их путь и историю.

[indent] «Они ведь не смогут воспользоваться этим, не грузись».

[indent] Рыжий хвост переплетается с белым, когда подруга осекается. Сжимает, поддерживая. Косит медовый взгляд на белую, пытаясь понять, в порядке ли она, нужно ли что-то сделать, чтобы утешить. И затем снова изучает незнакомок.

[indent] — Мы будем рады, если вы её увидите и сообщите ей, что её ищут. Или поможете ей добраться до племени Тумана. Её там ждут, — с чувством произносит Сухоцвет, ощущая, как чуть дрожит голос от потаённой боли за Чернокрылую.

[indent] Слушая внимательно слова новых знакомых, Невесомая невольно расправляет плечи, выдыхает шелестяще сгустившийся в горле комок волнения и даже позволяет себе улыбнуться. Всё в порядке, всё обошлось - они с Сухоцветом словно сделали первый важный шажок в их путешествии. Конечно, встречать кого-то на пути не то чтобы входило в планы белоснежной, но раз уж так всё же случилось, то хотя бы стоит порадоваться тому факту, что первые "переговоры" они провели на отлично. Вот бы и дальше все шло также гладко, хотя кошка не спешила слишком расслабляться перед грядущей дорогой: она могла ложью во спасение обманывать себя в судьбе своей сестры, но пренебрегать возможными опасностями, что могли скрываться буквально за следующим поворотом не собиралась уж точно. Теперь это не только ее путь, и даже не только их с рыжим другом. Теперь, когда Ирис и Даркнесс предложили свою помощь в поисках, Невесомая почувствовала на своих плечах некую ответственность и за них тоже. Конечно, они скорее всего куда более осведомлены о том пути, что ждёт их дальше, но ведь именно она, златоглазая, устроила всю эту мышиную возню.

[indent] Значит, ей и быть - пусть и временно - лидером их маленькой компании...

[indent] - Я не хотела подвергать своих соплеменников лишней опасности, - негромко отвечает Ирис, чувствуя от нее что-то такое мягкое, заботливое... материнское что ли? - Ведь если кому и отвечать за Ежевичку, то только мне одной. По этой же причине мне не хотелось бы обременять и вас этими поисками... но не могу не признать, что сразу две пары глаз и ушей, да еще и знающих местность получше нас, станут едва ли не лучшим подспорьем. Что скажешь?

[indent] Она поворачивается к своему спутнику, осторожно прижавшись на краткий миг к его боку. Шальная мысль, пролетевшая в голове, сворачивает внутренности тугим узлом. Что если, увидев доброжелательность этих кошек, Сухоцвет решит, что ему есть на кого теперь оставить свою спутницу, и покинет ее, вернётся в племя? Конечно, она говорила ему отправиться обратно, но теперь... теперь было страшно подумать, что этот тёплый мягкий рыжий бок может куда-то от нее исчезнуть... И всё же Невесомая старательно прогоняет подобные мысли, глядя в траву под лапами и выпуская и втягивая коготки, пытаясь делать вид, что волнуется за судьбу сестры. Она должна больше доверять другу. Он сказал, что пойдёт с ней, что поможет в поисках. Раз не ушёл до сих пор, когда было еще относительно недалеко от территории Тумана, то нет смысла уже расставаться сейчас.

[indent] Правда же?

[indent] - Я не знала, что река раздваивается, - призналась Невесомая, благодарно кивая Даркнесс. - Слышала только о ручье, что течет через степь, но он слишком мал... Спасибо большое, что поделилась, - белая бросает взгляд на ущелье дальше по ходу их движения, задумчиво водя ушками. - Моя сестра умеет плавать, так что скорее всего попыталась бы держаться ближе к той стороне берега, с которой упала. Поэтому, думаю, имеет смысл сперва осмотреть эту часть хотя бы сколько-то вниз по течению... и если не найдём, перейти к другой.

[indent] Две части реки... - от одной только мысли внутри что-то холодеет, неприятно покалывает. - Насколько же могут затянуться эти поиски?

/ заброшенная деревня /

Отредактировано Невесомая (2023-08-06 17:31:40)

[indent]слова льются ручьем, но в ручей хочется окунуться, а общение - выматывает. не эмоции ведут, а просто энергические ресурсы. и я стараюсь отталкиваться еще больше, больше слушать. слова этих двоих - интересны, но кажутся наивными, пропитанными скрытым отчаяньем.

[indent]ведь и в свое время меня никто не нашел.

[indent]- быть посему, - киваю я. - обогнем водный поток по одну из сторон, - и я разворачиваюсь, не медля ступая на путь поисков. лапы ступали мягко, но с какой-то твердостью, будто отсчитывая каждый из них. глаза то и дело прикрывались, но я умудрялась чувствовать почву и камень под лапами, вовремя открывая очи и корректируя направление.

[indent]- мы тоже в небольших поисках, - произношу немного тягуче, медленно вздыхая. - может, нам всем сегодня повезет, и духи, и звезды сведут вас с искомым.

[indent]о себе я снова не говорю ничего. по словам видно - "вас" не касается меня напрямую, будто я была посторонним наблюдателем. а так оно, в сущности, и было. но, вопреки словам и интонации стекающей капли дегтя...

[indent]- я тут бесцельно. любопытства ради, - вырывается наружу. и, под сопровождение смешка, разбавляется. - корни привели.

>> заброшенная деревня (?)

Отредактировано Даркнесс (2023-08-01 14:34:28)

>> степь

     — Нам не стоит уходить далеко. До заката я хотел бы, чтобы ты вернулась в племя в полной сохранности. Ты понимаешь?
Молния, уже повеселевшая от заботы и сытости, нахально дёрнула ухом и, приподнимаясь то на одной, то на другой лапе, вразвалочку пошла вперёд.
— Нет-нет, ничего не слышу, ничего не понимаю, хочу посмотреть, как тебе тут живётся, — протянула она сквозь зажатого в зубах зайца. Племя Тумана вполне может подождать её... ещё немного. Уж без кого они не загнутся, так точно без Молнии. А её товарищ, судя по неистовому рвению заботиться, соскучился по чьей-нибудь компании. Даже если где-то у него есть убежище и друзья, они явно не дают ему достаточно поводов проявить себя. Кто-кто, а Молния в одиночестве смыслит неплохо. Даже среди тёплой, на первый взгляд, компании.

     — Молния...
Она громко вздохнула.
— Все говорят «Молния...» или «Молния!». Может, кто-нибудь уже скажет «Молния..?» Или, например, «Молния~»?
Засмеявшись, Молния оттолкнулась задними лапами и сделала ещё более резвый рывок вперёд. Немного же ей понадобилось, чтобы прийти в себя. Может быть, недостаточно настрадалась? Маловато помучилась? Или, что вероятнее, от природы ей была свойственна выносливость, с которой она раз за разом поднималась после пропущенных атак — как поднялась и теперь, отпустив ощущения голода и одиночества так, будто они были всего лишь неприятным душком падали, вскоре развеянным ветром.

     — А я тебе хотела про родителей рассказать, — напомнила она, сбавляя шаг и выравниваясь с Сухоцветом. Раз он хотел уйти ещё до восхождения Горечи Звёзд на предводительскую скалу, то наверняка хлебнул горя от предыдущего правителя. Если так, Молния его прекрасно понимала: Рокот был, вероятно, и похуже своей дочери. Хоть та и нанесла Молнии раны, следы которых остались на её теле по сей день, Рокот тревожил не Молнию, а тех, кого она любила, и то было куда горше.

     Тогда, вышагивая по мирному степному лугу, Молния рассказала Сухоцвету историю про кота, что верно служа племени Тумана, был признан шпионом и подвергнут наказанию. Рокот и его приспешники частично лишили отца Молнии слуха и зрения, воткнув ветку в ухо и выцарапав глаз. И хоть не было подтверждено ни его проступка, ни невиновности, она оставалась при железной уверенности в чистоте помыслов отца и его преданности племени Тумана — и даже Рокоту — чего она уже не одобряла и осуждала родителя за такое доверие к мерзавцу-тирану. Отец, опозоренный и обречённый на всеобщее осуждение, принял решение покинуть племя. Молния поведала и о кошке, что после потери возлюбленного прожила несколько смятенных лун, прежде чем уйти следом, в его поисках.
— Так что, они оба до сих пор знают меня как Светик, — добавила Молния, постаравшись не выдать огорчения от того, что у матери не хватило стойкости дождаться хотя бы её посвящения в оруженосцы, прежде чем бежать. — Было бы здорово встретить их снова. Если живы, конечно.
Она невольно нахмурилась, подрастеряв свою весёлость. Хоть тема родителей уже не вызывала в ней страданий, после испытанных тягот одиночества Молния не могла не задуматься над тем, как тяжело им было выживать вне племени. Встретились ли они, как Молния с Сухоцветом? Помог ли им какой-нибудь добрый незнакомец? А ведь были лисы, собаки, болезни и тысяча опасностей, о которых племенным котам не приходится думать каждый день.   
— И Шквала бы повидать, — сказала она, вспоминая наставника. — ну, эту историю ты и без меня помнишь.
За то жертвенное благородство, с каким тот принял на себя её наказание и поплатился званием племенного кота, Молнии самой хотелось хорошенько прочесать когтями его шкуру. Она не просила заступаться. Может, в тот день ей удалось бы вызвать Рокота на бой... и закончить это всё. Для кого-то из них. Вряд ли для Рокота, но ведь попытаться стоило? Если бы никто не совершал смелых и безрассудных поступков, чем бы они отличались от сбившейся под камнем стайки жуков?

     — Мне хочется сказать «племя Тумана стало не таким уютным, как раньше», но если честно... оно всегда было неуютным. Не припомню, чтобы казалась себе нужной соплеменникам. Ради чистки подстилок, разве что? Я всё равно больше ничему и не научилась.
Она недовольно цокнула себе под нос и на какое-то время замолчала, дав слово благословенной тишине. Незнакомая открытая местность больше не пугала Молнию: она с интересом оглядывалась и даже любовалась горами вдалеке. В ней теплилась уверенность, что Сухоцвет не заблудится и вытащит её, куда бы она ни решила пойти. Молния заглядывала в чужие норы, спускалась к реке, чтобы смешно фыркнуть, получив по носу брызгами отскакивающего от камней потока. Спрашивала, водятся ли в округе скалозубы и со сколькими из них Сухоцвет успел подружиться.

     Они успели довольно далеко убрести от ручья, когда Молния услышала отзвуки чьих-то хриплых воплей и плача. Она приостановилась и замерла: звук повторился.
— Ты ведь тоже это слышишь? — взбудоражено мяукнула Молния; шерсть загривке приподнялась. Очевидно, Сухоцвет слышал. Быть может, Молния и не захотела бы помогать кому попало, но оставить без внимания не могла. Не в её духе то было. Не думая (впрочем, как обычно) что это может быть ловушка, она сорвалась с места и побежала на звук, пока тот не затих окончательно.

     Впереди раззявило пасть холодное ущелье, в которое неосмотрительная Молния вполне себе рисковала свалиться, не образумь её Сухоцвет. Высмотреть нуждающегося в помощи среди камней ей было бы сложнее, чем скатиться с них самой.

Отредактировано Молния (2023-10-10 17:38:29)

Его слышат - Тринадцатый видит, как силуэты дальние останавливаются. Он дрожит точно осиновый лист, дыбит загривок, едва тень лесная резким. выпадом несётся к нему. Он жалеет о плаче, едва яркими всполохами откликается помощь; едва тяжелые шаги превращаются в бег, и два огонька на периферии зрения маячат, стремительно приближаясь к нему. А он - маленький светлый котёнок - так устал; он так хочет спать, что ощущение безопасности приходит обманчиво быстро, и Тринадцатый обмякает, припадая к земле как раз, когда ярко-рыжая кошка приближается. Таких Тринадцатый еще не видел, поэтому смотрит во все зеленые глаза на массивную пушистую незнакомку и представляет, как зарывается в её шерсть точно в осенние листья и там испускает последний стон и перестаёт дышать. Он поднимается с земли, возвращая трезвость разума, поднимает брови и делает несколько шажков назад, понимая, что незнакомка неприлично близко, что не нравится самому Тринадцатому, но пути отступления оказываются заблокированы еще одним всполохом ярким, взгляд цепляется за короткую шерсть второго кота, и Тринадцатый вздрагивает, осматривая двух незнакомцев испуганно, точно не он взывал о помощи. Слезы бурной рекой накатываются к глазам, и миллионы болезненных воспоминаний рекой изливаются из глаз вместе с солёной водой. Тринадцатый плачет громко, тычется носом в яркую шерсть кота, всхлипывает еще пару раз и вновь шепчет слова о помощи, которые звучали для него точно мольба всем неизвестным богам. Ему кажется, стоит отстраниться - два всполоха исчезнут, и Тринадцатый останется один. Успокаивается, едва понимает, что ждать ещё больше не сможет, глазами мокрыми смотрит на одного и на вторую, выпутывается резко из круга солнечного - щурится точно от лучей ярких - ведёт за собой спешно, то и дело оборачиваясь: - маме плохо. И брату. И сестричке! Помогите, пожалуйста, а я помогу потом вам - всем, чем смогу. Но не убивайте! Я правда пригожусь!

Говорит много-много, ведёт за собой, то и дело оборачиваясь - чтобы не пропали всполохи из вида. Всё еще незнакомцы кажутся Тринадцатому надуманными существами, пришедшими к оголодавшему котёнку; кажется, будто подойдёт к дому, а никого с ним и нет. Так и издохнет. Поэтому снова разговаривает с ними: - она пришла с охоты несколько заходов солнца назад. Пришла и закашляла. А сейчас глаза слезятся, страшно выглядит, шерсть спуталась! А вы такие - такие живые и настоящие. Я чувствую, что вы можете помочь и вылечить мою маму!

Дорогой ведёт, сам понимая, что почти клюёт носом; запинается то о коряги древесные, то о собственные лапы, выбитый из сил, худой и голодный. Идёт на одном стремлении жить, а без матери и не выживет нисколько.

[indent] — Знаешь, ты могла бы и не знать, что кто-то твою работу воспринимает как проявление заботы, — мягко замечает одиночка, впрочем, не споря с кошкой, чей взгляд о себе был весьма понятным и складным, и Сухоцвету не хотелось украшать её душу белыми цветами глубокого смысла в каждом действии. Молния не такая.

[indent] Вопреки тому, что воительница была подобно огненному урагану, коту удаётся её остановить почти у края обрыва. Не иначе то чудо, ведь молодой кот уже боялся не нагнать кошку. Он уже видел, как она срывается вниз, отдавая жизнь природе. И всё же стопорит, замечая, что может влиять и управлять рыжей кошкой.  Когда их взгляды пересекаются, он кивает.

[indent] — Всё в порядке. И заяц твой в порядке, — шепчет серьёзно мягким бархатом. Взгляд на кролика. Гладит Молнию по спине пару раз. Отходит, понимая, что воительница пришла в себя.

[indent] Они пугают его. Это горькое тяжёлое осознание режет когтями душу, и Сухоцвет невольно скребёт зубами, чтобы яснее прочувствовать ситуацию. Глаза жёлтые ясные вглядываются в котёнка, который даже отступает, который дрожит так сильно, что невольно хочется прижать его к себе и утешить. То и происходит, когда зелёные светлые глаза наливаются слезами, что стекают водопадами с маленькой чёрно-белой мордочки. И невольно разум обжигает воспоминание о таком же монохромном Тальнике. Сухоцвет мягко улыбается, хочет даже сказать нечто утешительное, но существо перепуганное, беззащитное, бросается к нему вперёд, зарывается в шерсть, и кот прижимает хвостом к себе теснее, крепче, опускает голову и роняет пару ласковых движений языком, утешая.

[indent] — Совсем испугался, малыш, — тихо выдыхает, мягко, тепло, хвостом гладит по худой спинке, телом пытается согреть чужое, заглядывает в зелёные глаза отчаяния, сердце обливается кровью, Сухоцвет старается улыбаться отважно, покровительски, не обращая внимание на то, что в этих тяжёлых чувствах видит себя, видит близких, видит всё то, отчего бежал. Поднимает взор на спутницу – та неуверенно смотрит в ответ.

[indent] И сейчас впору отмахнуться от крохи, но что-то не даёт так думать, и кот нехотя отпускает мальца, когда тот успокаивается чуть. Одиночка сразу делает шаг следом, готовый не иначе горой встать за это маленькое существо, готовый оберегать от всего, что встретит этот кроха. Пусть и в разум бьётся мысль, что то ловушка, что то может быть опасностью и прекрасной игрой, но сейчас сердце не хочет так думать, верить в это, а потому беспрекословно под лепет отчаяния шагает следом, ощущая, как с каждым словом маленького незнакомца тяжелеет сердце и как становится натурально нехорошо от осознаний, что ни Молния, ни Сухоцвет не целители, и не обучались этому делу в достаточной мере.

[indent] Образ белоснежной Невесомой отзывается колючкой в горле, но кот глотает, зная, что если бы она была тут, то попыталась бы помочь.

[indent] — Повременим с этим, — неопределённо тихо отзывается кот на ухо Молнии, понимая, что, отчасти она права, пусть и то было бы жестокостью с их стороны – отмыть незнакомого котёнка в реке, чтобы убедиться, что какую-то часть возможной заразы они избежали. А если бы их кто так решил умыть, побоявшись, что оба несут заразу племени Тумана? Впрочем, Сухоцвет не говорит чёткое «нет».

[indent] Сейчас же полосатый надеется, что все слова котёнка лишь преувеличенное нечто. Невероятна отвага зеленоглазого – просит не убивать, обещает пригодиться, словом, отдать всего себя в обмен на непонятную помощь. И оттого грустная усмешка касается губ бывшего воителя, оттого он поднимает взор на Молнию, пытаясь найти в ней ответы. Пытаясь понять, насколько воительница видит то же, что и сам Сухоцвет. Он кивает, когда та взором вопросительным предлагает кролика. Кивает на котёнка, чтобы та отдала его ему, когда доберутся до места. Ему или его заболевшей семье.

[indent] — Мы не убьём тебя, мы не враги, — лишь отзывается мягко, осторожно, сам шагает следом, кончик хвоста тревожно покачивается. Взгляд почти с трудом отводится от тельца котёнка, и наконец кот осматривается, пытаясь найти хоть небольшой намёк на опасность. Но всё кажется тихим, обычным, но полосатый кивает Молнии, чтобы та смотрела. Наблюдала. Одиночка, пусть и любит мир свободы, но знает, что мир жесток, и что котята могут выступать приманками для игр взрослых. И не трудно научить малыша плакать и бросаться к незнакомцам, чтобы заманить их куда-то, а затем потребовать плату за проход.

[indent] Когда котёнок снова оступается, Сухоцвет мордочкой поддерживает его, не давая упасть. На глазах солнечных грустная тоска.

[indent] — Мы попробуем помочь, но мы не целители, — сразу отсекает безжалостно возможные надежды, они могут прийти и посмотреть, принести пищи и оказать первую помощь, но не могут сделать ничего более. Сухоцвет слишком хорошо чувствует чужой ужас, чтобы не гаснуть в нём же.
Молния рядом. Кот улыбается ей, благодарно тыкается в плечо. Чужой шёпот щекочет ухо, рвёт душу. Бывший воитель замолкает, задумывается тяжело, мрачно, сжимает зубы. Затем, выдержав паузу, улыбается едва заметно.

[indent] — Я должен ему помочь, — мяучит. Отделяет сразу «я» и «она», понимая, что, если кошка не хочет, он не смеет заставлять, не смеет дёргать её. Но предложенная ею помощь необходима, и шанс достучаться до племени Тумана у Молнии выше, чему Сухоцвета, который невесть сколько лун покинул его. — Нужно посмотреть на состояние его семьи, чтобы понимать, смогут ли они дойти до племени. Другая проблема в том, что племя не захочет помогать одиночкам, тратить перед холодами запасы трав не самая лучшая идея. Как бы ни я, ни ты, не уговаривали их…  Посмотрим, — выдыхает. — Эй, малец, далеко ещё до твоей семьи? Может сядешь мне на плечи и будешь показывать дорогу? — предлагает, замечая, что кроха уже совсем теряется в собственных лапках.

→все ушли в бурелом

Отредактировано Сухоцвет (2023-10-29 20:09:51)

[indent] Уже достаточно давно Сумрак словно бы свыкся с той жалящей всё ещё неприятно и порой даже ощутимо болезненной мыслью о том, что он вынужден оставаться в стороне. Позорно для его собственных амбиций и всё ещё котлом неугомонным кипящих желаний и целей отсиживаться где-то глубоко в тени каждого из своих соплеменников и лишь всё чаще с искренним недопониманием и неозвучиваемыми слишком долго вопросами прожигать задумчивым взглядом статную фигуру Грозы. Бывшего наставника на эту склизкую и предательски тонкую тропинку, того и гляди уводящую в ненужную, срывающую все надежды и планы сторону; бывшего? соратника, ради которого столь многое было сделано и ради которого уже однажды была перейдена невидимая и неосизаемая граница так называемого Воинского Закона; бывшего, в конце концов, близкого к душе и сердцу кота, чьи взоры и настрои были так важны и едины с его собственными и неизбежно, подобно неисчисляемому количеству стрелков, метили лишь в одну возвышающуюся над всеми и вся пёстрошкурую фигуру. Силуэт чей громким патрулём выводит некоторых товарищей по духу и, как бы очерняюще и омрачающе это для них не звучало, крови вон из родного лагеря на встречу с именитыми соседями и очередной бессмысленный разговор: воители они или домашние киски, привыкшие дружелюбно беседовать через щели заборов?

[indent] Впрочем, видимо, и сам Сумрак сегодня не останется без небольшого приключения. Его охотничье, жадное и хищное, внимание в последние рассветы практически перманентно одной из части своей ледяными оковами приковано к ещё одной трёхцветной шерсти в их разномастном племени, и поэтому молодой кот достаточно быстро замечает то, как к Озаряющей подходит новопосвятившийся Щелкун да завязывает с ней короткий разговор вплоть до их совместного выхода с главной поляны. Неприятное чувство неудовлетворения и медленно зарождающегося глубоко внутри раздражения ощутимо покалывает подушечки широких кошачьих лап, и память столь охотно подкидывает не забытые воспоминания о том, как буквально недавно эта же юная особа почти сразу после их совместной тренировки охотно сорвалась с чудом вернувшимся из пещер Рябинником в лес. Воитель не сдерживается, дёргает верхней губой в открытом выражении всех охватывающих его мыслей, да поднимается на лапы, отлипая своей серо-чёрной шкурой от мягкой тени одной из палаток туманных, грузными, но по опытному бесшумными шагами направляясь прямиком за молодой парочкой.

[indent] Недолгий путь не позволяет самцу в достаточной мере остудить голову и пыл, отчего пушистый хвост его по-прежнему угрожающе раскачивается из стороны в сторону заодно с перекатывающимися под лоснящейся шкурой округлыми мышцами в момент, когда весь их незамысловатый отряд чуть замедляет шаг. Треугольные уши то и дело едва нервно подрагивают и поворачиваются в сторону доносящихся до чуткого слуха голосов соплеменницы и её неожиданного спутника, пусть сам кот совсем не стремится выдавать своего нынешнего положения и желает прежде выудить как можно больше информации, как можно больше подробностей. Стать тайным свидетелем чего-то более... Важного и серьёзного, чем совместная прогулка в миг, когда в лагере осталось и без того не так уж много боеспособных морд, которые имеют возможность защитить тот от неожиданного нападения какой-либо засады.

[indent] — Скорее в укрытие, Щелкун! — подобно призывом к действию звучит тоненьким, скрывающимся голоском, и Сумрак чёрной тучей обрушивается из ближайших кустарников слишком близко к Щелкуну, бесцеремонно задевая того широким плечом и отталкивая чуть назад.

[indent] Осматривается хищной птицей коротко, разом выцепляя парящую на раскинутых крыльях ухающую опасность и выпуская в податливый гравий острия собственных когтей. Спустя мгновение замечает и повисшую, из последних сил держащуюся на остром, совсем не безопасном выступе Озаряющую, после утробным рыком обращаясь к юнцу подле себя и взглядом осуждающим, яростным прожигая того насквозь. У каждого из них был недопустимо мало времени, чтобы подумать и решить хотя бы что-нибудь, но чувства и эмоции будто бы специально сжирали и эту возможность под чистую, не позволяя больше ни единой секунды задерживаться на одном месте.

[indent] — Убирайся в лагерь! Будет лучше, если ты сам сдашь себя Щетиннику, бестолковый комок мха, — равякает грубо и мимолётно скалит пасть, предупреждая, что совсем не шутит и не потерпит непослушания, а после миго срывается в сторону совы. Осторожничает, впрочем, с атакой и размахом своих действий, всё ещё помня о находящейся в иной опасности соплеменницы, а оттого едва неуклюже подскакивает как можно ближе к ней и шипит на рвущуюся к неумелой охотнице птице, замахиваясь на ту передними лапами.