[indent] смотрят-смотрят-смотрят.

[indent] Десятки глаз липко мажут по ржаво-смоляной шерсти, по незнакомцам; скачут с одной фигуры на другую, вызывая приступ дискомфорта, и Горечь Звёзд обрастает дополнительным слоем защиты — взгляды ударяются о мнимый панцирь и рикошетом отскакивают назад в толпу. Не нравится. Всё это ей до зуда в подушечках не нравится, но она терпит.

[indent] Пышный хвост с небольшом амплитудой раскачивается из стороны в сторону, выдавая не волнение, но недовольство, которым вся кожа пропиталась за считанные секунды, и взгляд янтарных глаз становится более суровым да нахмуренным. Телом она здесь, мыслями же где-то далеко. Шестерёнки крутятся почти с визгом, но не ломаются; кусочки мозаики событий минувших складываются одна к одной, и общая картина не вызывает ничего, кроме праведного гнева.

[indent] Ей кажется, будто земля под лапами вот-вот разверзнется, и столетние чудища полезут к свету наперегонки с раскалённой лавой.

[indent] Ей кажется, будто воздуха резко стало мало.

[indent] Тенепляс затаённым шёпотом забирается глубже в черепную коробку (хочется расчесать её когтями до алых полос). Взгляд, истолковать который способен лишь он один — взгляд, полный кипящей немилости — кидает на короткое мгновение, чтобы после вновь всё внимание своё обратить на пришедших.

[indent] Горечь Звёзд молчит. Ждёт, пока утихнут негромкие голоса. Ждёт, пока уже не_незнакомка закончит свою речь. Ждёт-ждёт-ждёт. Голова взрывается от количества событий, глубоко в подкорке бледно-белый силуэт всё ещё твердит: готовься.

[indent] — Вот оно что, — ровным низким голосом произносит, не сводя глаз с Картошки. Ещё столь юная, а уже даровала жизнь другим: осознанно ли, или то не более, чем неожиданные последствия? Усталость смешивается со злостью на необдуманность поступка Сумрака. — раз так, Сумрак о вас и позаботится.

[indent] Она слишком устала, чтобы собирать полноценное собрание племени; к тому же, большая его часть и без того была тут и всё видела_слышала. Если бы не сила воли, лапы давно подкосились бы, и Горечь Звёзд камнем приросла к земле, покрывшись мхом.

[indent] — Я позволю вам остаться в лагере. Пока, — твёрдо и чётко, как привыкла молвить всегда, в выражении морды словно становясь ещё холоднее. — твоим детям запрещается покидать его пределы, ты сама будешь добывать для вас пропитание — вся пойманная тобой дичь будет твоей, но не больше. Сумрак, — громче — так, чтобы привлечь его внимание, — и стоит воителю подойти: — ты будешь отвечать за них и расскажешь обо всём, что им следует знать, но позже.

[indent] Оглядывается через плечо, находя яркую шерсть Зарницы, ловит взгляд её вопрошающий и кивком головы к себе подзывает.

[indent] — Помоги им устроиться в детской, — рассматривает всех собравшихся, брови к переносице сводит и в усы длинные себе фыркает. — Метель, возьми с собой Хладнолапа и Горечавника — уж больно они довольные, — и соберите листья и ветки для укрепления палаток, заодно и на подстилки, — короткая вспышка-воспоминание на секунду маяком озаряет разум, и Горечь Звёзд добавляет чуть тише лично белоснежному другу: — будьте осторожны. Заметишь что-то непривычное — сразу возвращайтесь.

[indent] Вдох. Выдох. Набирает воздуха больше и снова обращается к Картошке: — нарушите правила, и я не посмотрю на котят — вернётесь туда, откуда пришли. Теперь ступайте с Зарницей.

[indent] Когда пространства на поляне становится чуть больше, но всё ещё чертовски мало, Горечь Звёзд наконец обращается к тем, к кому у неё больше других вопросов.

[indent] — Вы двое — за мной, — поочерёдно смотрит на Тенепляса и Сумрака взглядом тучнее грозового неба, и, не дожидаясь реакции, направляется в пещеру.

[indent] По возвращению Омелы они поговорят, а пока...

→ пещера предводителя

Шелковичка чуть клонится к подошедшей пёстрой сестре, ведет ухом и едва слышно мурчит, вплетая приветственные знаки в общий негромкий  гул собравшихся на поляне котов, но глаза ученицы всё еще скользят по незнакомцам. Ненавязчиво, но внимательно изучают, словно пытаются найти ответ на особо сложный, но безмерно интересующий вопрос. На тренировках это обычно получалось: используя знания и соединяя их в голове с помощью логичных и не противоречащих фактам догадок, ученица доходила до большинства личных "открытий" своими силами. Но здесь... здесь для неё было слишком много переменных, по большей части непонятных ей. Зачем Тенеплясу приводить в племя чужаков? Более того - зачем приводить их в сам лагерь? Пусть здесь много воителей, но также есть королевы, котята и старейшины. Путь в сердце Туманного племени нельзя открывать никому, свой дом надо охранять и беречь.

Чтобы у них всегда было, куда вернуться.

Раз привёл - значит, считает, что им можно доверить подобную тайну, - подумала златоглазая, опуская взгляд под лапы. - Может, они правда его знакомые? А вдруг... ну нет, я уже как Горечавник начинаю думать!

Однако ответ приходит сам, точнее, его даёт сама пришедшая кошка. Шелковичка ловит себя на том, что на короткий миг испытывает что-то вроде уважения к ней, не испугавшейся подать голос перед столькими мордами неизвестных и явно не слишком приветливо настроенных котов. Её имя кажется забавным, и ученица повторяет его про себя, молча, словно смакуя губами. Такое же неизвестное и непривычное, как и его носительница. Котята же, напротив, названы вполне себе по-лесному. Это даже вызывает улыбку, но лишь до момента, пока Картошка не называет наконец отца своих детей. Златоглазая слегка щурится. Вот тебе и шутки про белую шерсть... Захотелось бросить взгляд на Горечавника, но Шелковичка не поддаётся глупым порывам. Она снова пытается понять, теперь уже причину. Но не может. Почему? Зачем? В чём смысл? Ученица не видит ни крупицы логики в том факте, что воитель племени завёл котят от посторонней кошки. Осознание невозможности осознания удручает.

Неужели нашлось что-то, для чего она еще слишком юна?

Самобичевание от собственной маленькости в Шелковичке прерывает Горечь Звёзд. В очередной раз предводительница всё расставляет по местам, четко и ясно даёт каждому понять, что и как необходимо сделать. Легко, буквально мановением хвоста разряжает атмосферу поляны. Словно вставляет выпавшую веточку из стены палатки обратно на присущее ей место. Вот она - сила лидера. Сила вести за собой, принимать решения за других, для других и убеждать этих самых других, что эти решения правильные и полезные. Белая уважительно склоняет голову - Горечь Звёзд в который раз за недолгую жизнь ученицы вызывает в ней чувство неподдельного восхищения своей собранностью и серьёзностью. Вот к чему златоглазке нужно стремиться, если она хочет помогать Ежевичке в достижении ее амбиций.

И пусть она может быть не до конца согласна со всеми словами и решениями пёстрой - Шелковичка никогда не отказывает себе в критическом анализе.

Зануда...

Кошечка слегка мотает головой, выпуская и вновь пряча коготки. Смотрит на Метель, на Хладнолапа и Горечавника, которым зачем-то поручено собирать всякое, словно молодым оруженосцам. К чему бы укреплять стены палаток прямо сейчас? Странно это как-то... Непонятно. Шелковичка уже хочет подойти к отцу и предложить их с Ежевичкой дополнительную помощь, но зов Зарницы заставляет белую мордочку обернуться. Встретиться взглядом с Зарницей. И замереть на миг. Ей кажется? Не кажется? Что-то едва уловимое... сложное... что-то было в сестре такое, непонятное. Как будто грустное... Неужели всё же ее давешнее упоминание Закатника всё же разбередило старую рану?

- Да, сейчас приду, - ученица кивает, затем, переглядываясь с Ежевичкой, осторожно забирает у той кролика, что они с отцом поймали вместе, и следует в узкий лаз, откуда они с сестрой только недавно выселились.

/ Детская /

[ начало ]
молчаливый наблюдатель обычно не его роль. он неудержимым тайфуном слов и предложений прорывается на передовую, живым пулемётом чувств и эмоций вырастает перед всей толпой и до одури пьянеет от бараньего столкновения лбом ко лбу. беззастенчивым нахалом встревает в каждый интересный ему разговор, будь то миловидная беседа двух соплеменников или серьёзный диалог предводителя со своим глашатаем, смело – порой даже опрометчиво – высказывает практически всё, что у него на уме, если то ему выгодно и удобно, бодается и громко заявляет о себе. пассивность — совсем не его конёк, и кот впервые без колеблющейся амбициозной гордости позволяет заниматься этим делом другим: метели, грозе, быть может даже тенеплясу.

но сегодня всё иначе. сегодня сумрак, сподобаясь своему имени, сливается с мглистой, мягко поглощающей черноту его прилизанной шерстью тенью палатки воителей, утаивает в той своё присутствие у разгорающегося на главной поляне опаляющего кастрища и едва выглядывающими из-под не имеющего за собой эмоций прищура янтарными полу-лунами наблюдает, оценивает, прописывается. отбивает постукиваниями почти бесшумный, сливающийся с длносящимися звуками леса и только набирающими тональность голосами ритм, подобный капающим на макушку пыточным каплям, терзает выскользнувшими из своей защиты светлыми когтями податливую почву под собой и выжидающе следит за распутывающимся – или наоборот завязывающимся в узел? – развитием событий.

поднимаясь на лапы за мгновение до того, как горечь звёзд смешает его имя с нежеланной ответственностью, и с протяжным выдохом вечно не хватающей готовности распрямляя склонившиеся к грудине плечи, кот, словно ни в чём не бывало, выскальзывает из своего временного укрытия и позволяет десяткам взоров обжечь его массивную морду. горделиво переставляет налившиеся свинцом лапы, не кривит ни на единое мгновение взгляда и упрямо вбивает его в пёструю шерсть предводительницы, пока вальяжность каждого нового действия мажет по его шкуре неаккуратные и хаотичные отпечатки повышенной самоуверенности и безразличия к перешёптываниям в родных рядах – он всё знает, в то время как каждому из них не известно ничего. преимуществом этим блещет и довольствуется до того, что игнорирует оклик домашней и лишь на секундное мгновение, пока слух тупым ножом режет каждое новое лидерское слово, мечется любопытством к двум по-детски пушистым комкам, чтобы затем с удивительным смирением двинуться к палатке.
>>> палатка предводителя

— начало игры —

[indent] Их запах Рябинник уловил ещё на подходе, когда впереди ещё даже не начали мелькать знакомые очертания лагеря. Охота затянулась на этот раз из-за непогоды, однако воитель все-равно был собой доволен, крепко зажимая в пасти добротный улов, которого хватит прокормить молодняк и стариков, как минимум, на ближайшие сутки. Картина, развернувшаяся перед глазами, когда он ступил на главную поляну, однако заставила его враждебно вздыбить загривок и скривиться от стоящего в воздухе смрада. Какого здесь происходит?

[indent] Горечь Звёзд не заставила себя долго ждать, и Рябинник прищурился, переводя взгляд с одного кота на другого, но ни на секунду его внимание не переключалось с говорящей домашней кошки. Пронзительное золото горящих янтарных глаза словно прожигало насквозь, пытаясь разгадать под этой наивной до тошноты верой в справедливость блеф.

[indent] — У нас тут что пристанище для всех обездоленных и убогих? — Рябинник не скрывал своего недовольства: прищуренный взгляд, искривлённая линия губ, хлёсткие удары хвостом. Такое бесцеремонное обвинение в сторону их воителя, к тому же, голословное, было, по меньшей мере, наглым. Тем более, исходящее от игрушки Двуногих. Скорее всего, ее голова была полностью набита заячьим помётом, которым их кормят хозяева, если она действительно рассчитывала на тёплый приём.

[indent] — Пусть возвращаются туда, откуда пришли, — цедит сквозь зубы, окидывая пренебрежительным взглядом сначала мамашу, а затем и двух невзрачных заморышей, жмущихся к ее боку. Его нисколько не подкупал жалкий вид этого семейства домашних кисок, которые, к тому же, с дозволения предводительницы теперь будут жить в их детской и питаться их дичью до выяснения обстоятельств. Всегда находившийся в центре событий и пользующийся уважением племени Сумрак молчал, боясь возразить, спрятавшись за фигурой предводительницы, не морде домашней читалась растерянность и неуверенность. Боялась признать, что ее драгоценный выводок никому оказался не нужен? Рябинник одним только усилием воли сдержался, чтобы не бросить едкий комментарий в сторону недалёкой Ежевички, не желая объяснять той очевидную вещь — мерзкий запах никуда не исчезнет, пока они будут находиться в их лагере.

[indent]  [indent] Что теперь каждой ополоумевшей домашней кошке будем верить на слово и пригревать под своим боком? Хвост раздраженно дёргается, когда предводительница вместе с глашатаем и Сумраком скрываются в палатке. Рябинник пытается не допустить разочарования на своей морде, с гримасой отвращения провожая взглядом уходящих в детскую кошек.

палатка предводителя>>>
свет, струящийся и растекающейся по всей округе в противовес только что впивающейся в тёплый янтарь мгле предводительской палатки, болезненно слепит и обжигает чувствительность тут же зажмуришивхся, спрятавшихся за шторками-веками глаз, и верхняя губа уже в который раз предательски подскакивает кверху в однозначном признаке недовольства. в нём же покачивает струящимся следом за всем туловищем чёрно-серым туманом пушистым хвостом, когда жадно ловящие каждый новый звук и шорох небольшие уши вдруг слишком чувствительно глушатся десятками сливающихся воедино голосов и трельей чужих тонов; с коротким любопытством, длящимсч не больше нескольких секунд плавающих в образовавшейся темноте цветастых разводов, вслушивается и разыскивает среди пустых разговоров что-то о себе. инстинктивно дёргает чернявым текстурным носом, поглубже в себя заталкивая и запихивая переплётшиеся да связавшиеся в единый узел запахи лагеря, брезгливо когтем подцепляя среди всех знакомых и родных один выделяющийся и несущий за собой слишком многое, вниманием своим его одаривает и окутывает, концетрируясь лишь на этом сладковатом привкусе на корне языка, и наконец открывает горящие непоколебимой самоуверенностью глаза.

игнорировать всех и вся вокруг себя, пока мускулистые лапы твёрдым шагом ступают по знакомой и такой родной почве и местами в густых порослях мха оставляют следы-отпечатки подушечек, оказывается непросто: хмурый и суровый взгляд то и дело безостановочно тянется то в одну, то в другую сторону, пока будто бы наливающаяся свинцом-мыслями голова неудержимо в предупреждающе-угрожающем жесте клонится книзу да к коренастым плечам. сомнения лишь подбавляют уголь в это сжирающее пожарищем сознательное извращение, буквально заставляя замереть непривычно в раздумьях близ полнящейся кучи с добычей и упереться задумчивым взором в виднеющейся между иных бездыханных тушок приличную полёвку, собственными силами пойманную буквально этим утром.

неохотно всё же подхватывает ту в приоткрывшуюся пасть, в поисках внутреннего равновесия и спокойствия впивается на несколько секунд когтями в податливую землю перед собой, после всё же приближаясь к зияющему темнотой и приглушёнными голосами входу в ясли и спустя небольшую заминку бесшумно протискиваясь в тот.
>>>детская

Отредактировано Сумрак (2023-01-08 09:02:01)

Отдавать должное незнакомой кошке. Смелости под ее мягкой шерстью, лаской людей изнеженной, больше, чем в некоторых лесных. Настоящая мать за свое дитя в глаза смерти посмотрит, дыханию гибели верной противостоя и шаман не может не почувствовать что-то похожее на уважение. Минутное, ломкое, как старый проеденный личинками пень, но уважение. Осмелиться, пройти столь долгий путь не привыкшей к такому, встать лицом к лицу с силой неравной, в кругу тех, кому ты – чужак.

Почти знакомое под кожей. Ощущение чужих взглядов. Косых, злых, безразличных. Много лун назад пережил. Но он – шаман, чужие взоры для него – пустота бездонного колодца. Не пугает, не делает ничего. Но даже для бывшего приблуды, те, кто пред ним предстали – чужаки, чей дух ему... неприятен. Слишком мягкий, слишком чужеродный. Человеческим домом от них слишком сильно веяло, заставляя что-то склизкое под кожей да костями ворочаться. Не привычный, запомнившийся на всю шаманскую жизнь запах костра, леса и земли, краски природной, что узорами на кожу смуглую ложилась. Приторная сладость чужого оседает на языке. Тенепляс стоически игнорирует это ощущение.

Игнорирует все, кроме приказов той, что слушаться отныне беспрекословно должен. Но будет ли всегда? Духи тенями на периферии. Дергаются нервно, всполохами неровными. Не по нраву им что-то. Не дает спокойно-плавными движениями плыть по границам лагеря, привычно чужое спокойствие оберегая. Что-то тревожит. Что-то мешает. Шаман будто не моргает, не видит вокруг ничего, кроме теней неспокойных. Лишь покорным кивком головы, на слова чужие. Шаг его неожиданно тяжелый, когда вслед за вождем своим идет.

➥ палатка предводителя

<<хвойный лес

[indent] Зарница хочет обернуться, чтобы поглядеть чем-таким важным собирается заняться ее младшая сестрица, но успевает лишь слегка повернуть голову, как вдруг звонкое имя, громкое и отчего-то искрящиеся эмоциями, заставляет с неизменной улыбкой чуть удивленно вздернуть брови. Ответное урчание рвется из груди мощной вибрацией, приобнимая Шелковичку пестрым хвостом трехцветная тихонько и по-настоящему счастливо смеется.
[indent] - Я тоже всегда буду о вас заботиться, моя хорошая. Обещаю, больше не стану пытаться преодолеть несчастья самостоятельно, ведь мы есть друг у друга. Я не могу позволить себе снова об этом забыть! – клянется негромко, но торжественно, наполняясь уверенности в том, что это не просто слова.
[indent] - Какая я старшая сестра, если заставляю младших о себе волноваться, - спрашивает, не нуждаясь в ответе белогривой, а затем коротко, но от души проходится розовым языком по белой макушке между ушек.
[indent] - Пошли домой, - продолжая слегка соприкасаться пестрым бочком пушистой шерсти, Зарница подстраивается под шаг сестрицы, продлевая теплую близость между ними, преумножая ее, и с довольством чувствуя, как зеркалит ее действия Шелковичка. Все же слишком долго старшая была от младших отстранена, за что, сейчас оглядываясь назад становится стыдно, но с другой стороны, не будь у нее этого времени, что она провела в своих мыслях, не получилось бы у нее разложить все по полочкам и запереть всех цаповских тварей за надежным замком. Объясняя себе свою отстраненность ощутимой пользой в будущем трехцветная успокаивает душу, позволяя себе наслаждаться недолгой бодрой прогулкой.
[indent] В лагере до сих пор заметно суетливо, хотя уже немного тише. Отстраняясь от родной крови молодая кошка обводит сокрытую от чужих глаз хвойную поляну золотистым взором, отмечая присутствие на оной всех соплеменников, что она наблюдала до того, как ушла исполнять приказ-просьбу Горечи Звезд. Останавливает теплый янтарь на маленькой фигурке Перышка, ведя им по щуплым плечикам котенка, которого хочется обнять хвостом и защитить. Особенно когда рядом замечает узнаваемо-рыжую шерсть Рябинника. Незаметно напрягаясь подходит ближе, придвигаясь, ограждая, не слыша произнесенных до своего появления слов, но заведомо не ожидая ничего хорошего.
[indent] Рябинник близко дружил с Закатником, и как ей кажется, плохо на него влиял. Зарница не скажет ему об этом, если рыжий не вынудит, однако с его резкими высказываниями она знакома не понаслышке. И нежной крохе Перышку нечего делать в его компании, по крайней мере, пока она не научится сама себя защищать.

Отредактировано Зарница (2023-01-13 18:59:28)

вниманием двусмысленным, таящим на своём устеленным золотистым настилом дне нечто потаённое, скрытое от чужого интереса и неуёмного любопытства, одаривает в следующий миг чёрно-рыжую фигуру чуть в стороне, чумазого змея сомнения душит и старательно пытается выбросить из своей головы посредством бесшумного сверления другой одним лишь вопросом: ты ведь другая? дожидается в знакомой и привычной терпеливости, практически не тревожимой даже всеми окружающими событиями и чёрными воронами разлетающимися над главной поляной словами да фразами, хотя бы какого-нибудь звучащего из главенствующих уст решения, незаметно в лёгком смятении плотной линией сжимает тонкие губы в узкую полоску и будто бы в секунду задерживает внутри травящий углекислый газ. знает потому, что он ни единой секунды не раздумывал бы, тут же отослал бы неповинных ни в чём кошку с двумя практически немощными котятами обратно в злобный и жестокий лес на верную смерть, не принял бы, особенно на кануне сезона голых деревьев, и оттого неосознанно лелеет невидимую надежду на инаковость его крови.

гильотиной облегчения трогают дрогнувшие треугольные уши хитросплетения букв и звуков, которые звёздными предками пророчат чужачке некое, быть может, пугающее её и страшащее спасение под уютными сводами тёплой детской, и едва видимо потеплевшим взглядом соскальзывает первостепенно на вдруг оказавшуюся юной проводницей старшую дочь. неумелым да не опытным рыбаком почти подмечает в той какое-то совсем плохо уловимое изменение, практически вовремя выуживает из мимолётных мгновений ценные детали и перемены, но толком не поспевает достаточно на них сконцентрироваться и сфокусировать свой прицел — преданной гончей отвлекается на собственное холодное имя. метель безропотно кивает-соглашается с возложенным на его угловатые узкие плечи поручением, в молчании прислушивается к предостерегающему шёпоту, лишь разово задумчивостью клоня брови к светлой переносице, и оглядывается по сторонам.

— ты слишком многого хочешь от только что ставшей предводительницей горечи звёзд, — вторит своим ответом тону белогривого юнца, своего алоглазого оруженосца, после аккуратно встряхивая длинными лапами и готовя их к очередному походу в лес. второго порученного под его надзор ученика взором не нащупывает ни рядом, где уже успевает пристроится хладнолап, ни в товарищеских рядах в остальном лагере. — появление чужаков в лагере не было подвластно её воле. и она большая молодец, что смогла подстроиться под это и не забыть о насущных делах племени, — неторопливо ступает по направлению к выходу, в манящем жесте изгибая длинный хвост. — расскажи, о чём вы с зарницей беседовали с фазаном?
>>> подлесье

/ хвойный лес /

Остаток пути сестры прошли бок о бок, но молча, думая каждая о своём, раскладывая по полочкам услышанное, делая первые выводы, главным из которых, конечно же, было осознание их воссоединения, явно долгожданного и радостного для обеих. Шелковичке лишь чуть грустно было оттого, что с ними в этот момент не оказалось Ежевички, хотя она понимала, что черная сестра вряд ли смогла бы воспринять признание Зарницы с должной долей понимания. К сожалению, ей немного не хватало... терпения что ли, тактичности, и она могла бы случайно, сама того не желая, но ляпнуть что-нибудь невпопад и тем самым только отпугнуть пёструю от откровенности. Белая, в отличие от многих других, отлично знала, что Ежевичка никого и никогда не хотела обидеть или задеть, но ее прямолинейность, увы, порой выходила ей боком. Впрочем, бывало такое и с самой Шелковичкой, так что она не бралась судить или оценивать сестру. Просто на сейчас решила, что осторожно расскажет всё черной чуть позже, когда они точно также будут наедине.

А там уже и до воссоединения всей троицы будет недалеко.

Однако была и еще одна мысль, которая занимала мысли младшей ученицы. Ситуация, в которую попала Зарница, и ее слова о чистосердечной любви для ее младших заставили Шелковичку впервые задуматься о том, что есть в этом мире любовь и отношения между котами и кошками. Осторожно, не окунаясь в этот омут с головой, но словно чуть наклоняя голову над водной гладью и глядя на медленно расходящиеся круги от брошенного сестрой камушка. Раньше она справедливо полагала, что все эти мысли стоит оставить на потом, ведь сейчас в приоритете учиться воинскому делу и стараться запоминать побольше обо всяких травах со слов Омелы... но вскрывшийся сейчас пробел в знаниях и понимании происходящего запутавшимся в белой шубке репьём вцепился в мысли ученицы, пятном на ее восприятии себя как взрослой и разумной кошки.

Любовь, любовь, любовь... - повторяла про себя Шелковичка, словно пробуя слово на вкус. - Вроде бы понимаю, что это, но одного лишь понимания оказывается мало, чтобы оценить ее важность и то, насколько оправданно ради нее совершать то, что сделал Сумрак... испытывать то, что испытывает Зарница... Это как вкус добычи - нельзя только по описанию узнать, каков он, пока сам не попробуешь. Хотя добычу-то можно пойти, поймать и съесть, а тут даже еще сложнее... Не думаю, что можно просто взять и полюбить кого-то по одному лишь своему желанию.

Скользнув белой тенью следом за Зарницей обратно на главную поляну, где стало уже немного менее оживленно из-за ушедших Метели с помощниками, Шелковичка приметила взглядом у входа в палатку целителя новые свертки с травами. Значит, пока они с Зарницей гуляли по лесу, Омела уже вернулась в лагерь. Однако запах её вёл совсем в другую сторону - кажется, в палатку Горечи Звёзд. Оставив свои листья малина и цветы ракитника рядом, белая решила не тревожить свертки и подойти помочь с разбором трав чуть позже. Сейчас ей хотелось немного отдохнуть и, по хорошему, найти Ежевичку, чтобы поделиться с ней новостями. Еще до ухода в детскую она приметила черный хвост сестры в направлении пещерки оруженосцев и сейчас хотела последовать за ней... но, услышав голоса внутри, решила повременить.

Сестра не то чтобы часто общалась с другими котами и белой не хотелось ей мешать.

На нос белой упала первая холодная капля.

Отредактировано Шелковичка (2023-01-15 01:46:12)

Вероятность стремительно приближающегося дождя Шелковичку не очень-то обрадовала. Она в принципе не шибко любила воду, ибо её длинная шерсть при любом намокании становилась тяжелой и тянула всё тело вниз, словно кошечке кроме себя приходилось тащить на спине кого-то еще того же веса. По возвращении в палатку учеников после дождя приходилось подолгу мяться у входа, отряхиваться и выжимать всю влагу, чтобы не стать причиной локального затопления их гнёздышка и всех прилежащих. Впрочем, справедливости ради, эту проблему сестры делили на двоих, поэтому при переселении к оруженосцам заранее устроили себе отдельное спальное место на двоих и поближе ко входу - всё же у такой шерсти есть и свою плюсы как например невосприимчивость к сквознякам, что нет-нет, да пробирались в их новый дом. И всё же лишний раз шубку мочить не хотелось, поэтому стоило поискать убежище или, может быть, вообще уже пойти спать...

Всё равно если сейчас пойдёт дождь, ни о какой охоте или сборе трав и речи быть не может, - зевнула кошечка, прикрыв пасть пушистым хвостом. - Максимум чем еще заняться - это помочь Омеле, но тогда Ежевичка опять будет ворчать, что от меня пахнет...

Из раздумий ученицу вывел вид приближавшегося явно к ней Совы. Сомнений, что старший воитель хочет поговорить с ней, у белой не возникало, в отличие от мыслей, о чем этот разговор пойдёт. Старшие коты нечасто обращались к младшим, если только те не устраивали какого-то переполоха или были замечены за неподобающим поведением. Конечно, может быть, вопрос о каком-нибудь патруле, но ни Горечь Звёзд, ни Тенепляс скорее всего еще не успели их назначить. Что же было нужно этому пушистому коту со шрамами на морде? Шелковичка на миг вспомнила, как они с сестрой, выбравшись однажды из детской, впервые столкнулись с воителем на поляне и Ежевичка тогда все уши ей прошептала, восхищенно подталкивая лапкой и указывая на рану кота. Тем вечером Метель заходил проведать своих котят и рассказал сестрам о том, как Сова получил эти шрамы и потерял зрение на один глаз. История, как и ожидалось, весьма взбудоражила Ежевичку, а вот ее сестра сочла ее скорее немного грустной.

Ведь он был так молод, чтобы получить такое увечье...

- Вьюжный? В палатке Омелы? - Шелковичка чуть склонила головку набок, бросив взгляд на вход в целительскую. Вероятно, запах наставника перебил аромат свежих трав, поэтому ученица не учуяла его ранее. И всё же позор, какой позор на ее белую голову! - Да, Сова, я поняла. Спасибо тебе большое, от меня и от Вьюжного тоже. Для меня будет честью и полезным опытом учиться у тебя!

Златоглазка чуть привстаёт на задних лапках и аккуратненько, тепло касается своим носиком носа кота как делают обычно новопосвященные ученики и наставники. Старается вести себя как можно дружелюбнее и благодарнее за заботу, ведь ей и правда очень приятно такое внимание и явно искреннее желание Совы позаботиться о ней на время болезни соплеменника. И всё же под шерсткой скребется негодование на себя, укоры о том, что не заметила состояние наставника ранее утром, особенно после их душевного разговора, трепетное волнение за его самочувствие в такой неурочный для болезней сезон. Шелковичка лишь надеялась, что даже если старший воитель и заметит все эти чувства, то не станет принимать их во внимание. Ей не хотелось, чтобы он волновался за нее больше, чем и без того уже решил. Тем более, когда у них впереди совместная работа.

Так что пусть даже и всего лишь на какое-то время, но она станет для него хорошим оруженосцем.

Решив последовать дельному совету старшего воителя, Шелковичка осторожно приподнялась, пропустила его вперед, чуть встряхнулась и потом потрусила к сосне, мягко переставляя лапки по постепенно превращающейся в грязь поляне. Кажется, скоро ей придётся проводить дополнительное время, приводя свою шерстку в порядок, иначе будет стыдно и родителям, и Вьюжному в глаза смотреть. Их с Метелью белый с детства казался ей каким-то немножко особенным, чуть-чуть да не таким, как у остальных, а поэтому за своей шубкой ученица старалась следить как можно тщательнее. Конечно, этот окрас немного мешался в повседневной жизни, поэтому златоглазая с нетерпением ждала наступления сезона, когда он будет что ни на есть к месту в любом деле. Устроившись рядом с Совой и подобрав под себя лапки, кошечка помотала головой, стряхнув холодные капельки с усов и вибрисс.

- Тенепляс привёл в лагерь кошку с двумя котятами, - негромко произнесла Шелковичка, вытянув шейку к спине воителя и осторожно помогая ему умыть спину, заодно позволяя себе понизить голос, дабы не привлекать к ним внимание слишком любопытных ушей. - Оказалось, что наш Сумрак нарушал Воинский Закон, наведываясь к домашней. Правда, видимо, не так часто, ибо котята для него оказались такой же неожиданностью, как и для всех нас. И, если честно... - тут она еще больше понизила голосок, - не больно-то он им всем рад. Совсем не больно...

Внезапный порыв ветра бросил ей в мордочку капли дождя, и златоглазая на миг зарылась в шерсть Совы, вдохнув запах старшего воителя.Такой теплый и пушистый... ей следовало хорошенько его запомнить, раз ей теперь предстоит тренироваться под его началом. Вообще весь он был какой-то приятно успокаивающий, без каких-то подозрительных или неудобных интонаций и движений, и от этого Шелковичка решила не кривить перед ним душой. Ткнувшись носиком в его загривок, ученица моргнула, на миг задержавшись взглядом на детской.

- Мы с Зарницей устроили эту кошку, Картошку, и ее котят - Снежинку и Одуванчика - в детской, - продолжила она уже немного теплее. - Малыши бойкие и уже вполне могут есть мясо, так что, надеюсь, с ними все будет хорошо и они выдержат Голые Деревья, а потом станут учениками. А вот их мама... - золотой взор чуть потемнел до янтарного, - она совсем не готова к лесной жизни. Придётся немало времени потратить на то, чтобы обучить ее хотя бы охотиться для себя и малышей. Хотя гораздо сложнее убедить ее в том, что ей это необходимо. Сама по себе она милая, но пока что не понимает своего положения.

Шелковичка мягко выпустила и снова втянула коготки. Противны? За что вообще кого-то можно считать противным? Они только пришли, они еще ничего не сделали, смысл давать им оценку сейчас? Только потому, что они домашние или наполовину домашние? Коты есть коты, почему должно быть важно, где они родились? Было бы желание и мотивация - и домашний или одиночка станет преданным воителем, а ленивый лесной кот так и ограничится редкими вылазками в лес.

- Моя сильная сторона - это охота, - не сомневаясь, ответила ученица. - Дичь проще просчитать, к тому же если всё сделать правильно, то в большинстве случаев она убивается одним ударом. На бой, тем более долгий, мне не хватит сил. Поэтому мы с Вьюжным решили пока что это отложить и заняться охотой, тем более что скоро сезон Голых Деревьев, нужно запасаться.

  заросли кустарников → 

шуршит в еловых лапах и скатывается по сухим ветвям кустарников, вбивает пыль в черную шкуру, дождь возвращается, покрыв ледяной коркой повядшую зелень у лагеря.

понимает, что промерз до костей, облепленный мокрой шерстью, стоит азарту преследования развеяться, гроза чувствует вернувшуюся, подобравшуюся степенно ближе, тревогу — спешно баррикадируется в одиноком бастионе невозмутимости, с привкусом звериной шкуры, болтающейся в пасти, двигает челюстями, задирая острую морду, старательно избегает на сторону щетинника взглядов и мыслей о того хромоте, видя в том досаждающий своей цикличностью вопрос правильности собственного бездействия.

чувствует неладное еще у топей, а когда меж стволов показывается лагерная стена – останавливается, коснувшись тыльной стороной лапы полосатого бока, опускает добычу на мокрую землю и, приоткрыв рот, крадется вперед к редким зарослям, четким движением жилистых мышц, обтянутых волглой шкурой.

[indent] — домашние, – выпрямляется, обернувшись к щетиннику, с уверенностью в голосе, с вопросом в колючем взоре – в лагере--

несмотря на непогоду, на поляне шумно. затуманенный усталостью и беспокойством, разум ядовито отплевывается, гроза зло щурится, бросает брезгливый взгляд в сторону затаившегося под скалой тенепляса.

оставив дичь, гроза растворяется в развернувшемся сумбуре, ловко огибая толпу, проверяет палатку оруженосцев, снова принюхивается у входа — в клубке запахов, стремительно растворяющемся под дождем, лишь слабо выделяется чужеродный. гроза замирает на мгновение, что-то вспоминая, подсчитывает в голове луны.

кончики ушей немеют от холода. с отвращением передернувшись, стараясь унять мелкую дрожь, он по очереди вытягивает лапы, понимает с запоздалым чувством незащищенности, что в размерах стал меньше, должно быть, вдвое, отчего только гордо разводит ноющие плечи. побег ученицы не вызывает волнений, но закономерно, разочарование жжет уязвленно отсутствием должного уважения.

смотрит на шелковичку, оживленно ведущую беседу, ожидая застать сестер, и тут же отворачивается, распознав подле нее сову, гроза незаметно обходит у стены к центру поляны, поворачивает длинную морду, обращаясь сначала к зверелапе, после – зарнице «когда ты видела шиповничек?» и замечая рябинника, останавливается у того за широкой спиной.
[indent] — рябинник. где ты в последний раз видел шиповничек?

Сова нахмурил брови, переваривая странное имя домашней киски. Он не понимал, что означает ее имя, а потому пытался в своей голове представить то, чем могло бы оно являться. «Скорее всего, это какая-то птица или лягушка... Квакша» — окончательно определился с мыслью кот. Теперь ассоциация будет с большой зеленой лягушкой.

— Чудное имя у нашей гостьи — Картошка, — улыбнулся во всю морду кремовый, параллельно немного смущаясь тактильности ученицы. По телу пробежались мурашки, когда Шелковичка без лишних вопросов помогла воину привести в порядок спину, — А у котят лесные имена, однако. Ну что же, будем верить в то, что наша гостья совсем скоро привыкнет к условиям. Котятам же будет попроще, я уверен, — тихонько и медленно протягивал слова Сова, прикидывая, насколько скоро домашняя кошка поспешит обратно в ласковые объятия своих драгоценных двуногих. Сказать честно, не сильно-то воин был уверен в том, что Картошка задержится надолго.

— А что касается Сумрака, — выдохнул и пробежался взглядом по главной поляне, пытаясь отыскать знакомую темную шерсть, но не нашел, — Надеюсь, ему хватит храбрости признать свое потомство и хватит смелости вытерпеть косые взгляды соплеменников. Оклеймил он себя, теперь всегда ему будут припоминать этот проступок, — сам Сова не будет обращать на это внимание, все же котята — есть котята, они не выбирали своих родителей, а вот у Сумрака был выбор, с кем гулять.

— Охота — это хорошо, Шелковичка. Я рад, что вы с Вьюжным делаете на это упор, — начал с мягкой похвалы, но на душе проскользнули сомнения касательно боевых тренировок, — Но все же я считаю, что себя нужно уметь защищать, поэтому мы с тобой ненадолго переключимся на боевые тренировки, — продолжает также мягко, прикидывая, с чего именно стартовать, — Но, с твоего позволения, начнем завтра с утра. Сегодня и так был насыщенный день, пора бы растянуть лапы на подстилке и поспать, набраться сил. Вы с Зарницей видели что-то, когда выходили из лагеря? — прежде чем отпустить кошку интересуется Сова. Мало ли, им кто-то повстречался на пути.

Взгляд отсутствующий на пришедшего даже не обращается, не из-за неуважения, но от другого. По голосу бы узнал. По интонациям, запаху, что дождь пытался сбить, да не смог до конца. Одно только "в палатке своей с целительницей ведет беседу важную о происшествиях гнетущих" без оттенков эмоций ящером медлительным по теплым прелым листьям ползет да теряется в морозном воздухе.

Они не понимают его, так почему он должен понимать их? Голову на бок склоняя под мыслями хаотичными, вслед уходящему все же глядя, из сна наяву наконец выходя. По другим взглядом скользя, точно облизывая янтарными языками костра. А должен ли вообще из них кто-то кому-то? В голове чужое недовольство место не находит, как и в душе. Проходит мимо, огибая, точно река торчащий из нее камень. Обтекает, оставляет влаги следы, что скоро высохнут сами по себе. Так и слова чужие не оставляют в тенеплясовом сознании ничего, кроме пустого эха. Если бы каждому брошенному слову и взгляду он значение предавал, давно бы места эти глухие к другим покинул. Но духи его привели помогать, а учитель наставлял помогать нуждающимся. Племенные в помощи нуждаются, пусть им это и самим до сих пор не ведомо.

Но этот воитель... Тенепляс с места своего встает, тенью бездушной по следам крупного кота пускаясь. Им есть о чем поговорить. И даже если сам Щетинник говорить не захочет, говорить будет вороной шаман. У воинской палатки лишь на мгновение задерживается, кивая приветливо Сойке, что в лагерь вернулась и рядом со входом в обиталище их общее устроилась.

— Не хочешь отдохнуть? — облачко пара срывается с губ медленными тягучими словами, — кажется, что-то дурное происходит, стоит набраться сил, коль с утра они могут понадобиться.

И невесомой тенью касаясь чужого светлого плеча смоляным хвостом исчезает в палатке.

➥ воинская палатка

из лоу.

- Пошли за исто-оком. Найдем говорилку с предка-ами, - недовольно ворчал Бурьян, страдальческим взглядом наблюдая за очередными оруженосцем, что хвостиком бежал за наставником на тренировки. Их прекрасное приключение, наполненное новыми впечатлениями и кучей брани, было пресечено на границе с племенем Листвы. Так некстати он и Всполох попали на границу в самый раз, когда патруль листвоголовых проверяли свои территории. И, конечно, можно было спокойно подождать их ухода, но Бурьян и Всполох отнюдь не те, кто со спокойной душой притаились бы в кустах и выжидали бы чего-то.

Разразился мини скандал. Сцепившись языками, пять недовоинов Листвы были счастливо посланы в подхвостие их предводителя, а Бурьян уходил на территории, прихрамывая только потому что оттаскивал Всполох на загривок. Всполох, держащаяся их последних сил, чтобы не напасть на численно превышающий патруль пару-тройку раз наступила на лапу Бурьяна, поэтому ему приходилось не рычать от болезненности и негодования, но и не отпускать соплеменницу, чьей идеей и была отправиться куда-то в путешествие.
Дома их, к слову, тоже не похвалили. Поэтому они здесь. Вдвоем.

- Ты будешь ответственна за чистку отхожего места, - пробурчал Бурьян под нос, а сам воткнул когти в очередную подстилку, обмусоленную котятами. Мокрая и противная, она напоминала Бурьяну его путешествия в Детской, когда от очередных приступов жара он пускал в мох слюни и чуть ли не выл от боли. Напоминала ему о его слабости.

Кот брезгливо взмахнул хвостом, откинув от себя свалявшуюся подстилку. За наказанием оруженосцы были не первый день. А иногда Бурьяну казалось, что и не первую луну. Скорей всего, в воительство ему путь заказан, но от того Бурьян не успокаивался. Напротив - его грело желание доказать Горечи Звёзд - значит, вот какое имя получила Полынь - что он многое представляет. И - дай только повод; дай только воинство - он покажет, на что способно Туманное племя по-настоящему.
Всполох, по-видимому, не была удивлена тем, что чистка самого пренеприятного места досталась ей, но шутливо отказалась. Бурьяну это показалось слишком уж грубо. Сверкнув глазами, он дерзко развернулся к ней и сделал пару шагов.
- Это была твоя идея, Всполох, - щурясь, прошипел кот, всполохнув точно пожелтевшая трава в период Жаркого Сезона: - Отхожим местом испачкаются твои лапы.

С этими словами, Бурьян резко пригнулся в земле, кусая Всполох за передние лапы, не в силах сдержать той своей природной агрессии, которая в целом переполняла его как после непредвиденной ситуации во время казалось бы идеального плана, так и после насмехающихся взглядов отдельной части соплеменников. Добурьянился.

Всполох, будто бы ожидавшая резкой перемены настроения Бурьяна, попыталась ретироваться, на что получила хмурый взгляд и очередную попытку напасть: задавить собой, прижать к земле, пригвоздить. Однако Бурьян совсем не ожидал, что Всполох поднимет голос, отчего попятился, на секунду испугавшись за здоровье соплеменницы. Больно? Или, унижение перед племенем сломало ее?
Бурьян даже на секунду пожалел рыжую подругу и пожелал ей побольше здоровья. Но это было его ошибкой. Всполох молнией взвилась в воздух и прижала его к земле. Бурьян чувствовал себя не в своей тарелке. На секунду забывшись, он вскинул голову с попыткой укусить рыжую негодницу, но увидел взгляд голубых глаз. Сестра. Она смотрела так пытливо, не сводя взгляда, что оруженосец смутился и взбрыкнул, скидывая кошку с себя.

- Давай, двигай, дерьмо само себя не уберет, - ругнулся белобокий и взъерошился, вновь пытаясь ухватить кошку хотя бы за хвост. Но хвост пропал из поля зрения. Стушевавшись, Бурьян выгнул голову, стремясь не встретиться носом с задом рыжей ученицы. Развернувшаяся Всполох успела схватить его за плечи, прижав к себе и норовя куда-то уронить. Живот нельзя подставлять - так всегда говорила Полынь, поэтому Бурьян пытался не подставлять, почему-то прикидывая, как острые когти ученицы вот-вот разорвут его брюхо, раскидывая кровавые ошметки по территории племени. Но - этого не случилось. Напротив, Бурьян, оглянувшись, понял, что задумала кошка.
Горчак, как маленький оруженосец Бурьяна, оказался как нельзя кстати. Наклонившись, Бурьян сбил тактику Всполох, придавив собой черно-белого котёнка, не успевшего выбраться. А после - подхватил его и швырнул в разогревшуюся ученицу. Горчак слишком милый. Всполох его точно пожалеет. И успокоится. И пойдет уже чистить чужое дерьмо.

Так считал Бурьян.